Я пряталась, пока мистер Флинт не сказал, что уже можно вылезать. И он так и не спросил меня, кто это был и почему они меня ищут. Вместо этого он предложил:

— Поедем-ка мы лучше по просёлку… Как думаешь, Эсмеральда?

— По-моему, прекрасная идея.

Я хотела добавить, что мистер Флинт не такой дурак, каким выглядит, но прикусила язык — на самом деле на дурака он был не похож ни капельки.

На перекрёстке мы свернули налево, и мистер Флинт снова подхлестнул лошадей. Вскоре мы уже ехали под раскидистыми кронами вязов, которые нависали над нами словно своды собора. Сквозь этот ажурный полог лился лунный свет, разбрасывая вокруг светлые блики, похожие на сияющие льдинки. Это было очень красиво, но я крепко зажмурилась и стала молиться о том, чтобы в конце пути меня ждала мисс Фрост, живая и здоровая.

— Не подскажете, как пройти к постоялому двору «Бродяга»?

— А кто спрашивает? — Булочник уставился на меня с подозрением.

— Я спрашиваю, кто ж ещё, придурок вы плоскорожий. — Я сказала это с улыбкой, чтобы он не принял оскорбление на свой счёт. — Я ищу свою знакомую, она велела ждать её там.

— Кто велел?

— Моя знакомая.

— А зовут-то её как, эту твою знакомую, а, бесстыдница?

Мистер Флинт довёз меня до окраины Хаммерсмита, посоветовав идти по главной улице деревни, пока не увижу вывеску «Выпечка и сласти от Оскара Бонсона». Почему-то он не сомневался, что пекарь в этот глухой час не спит и поможет мне найти нужный постоялый двор.

— Как зовут мою знакомую — не ваша забота, — вежливо отвечала я. — У нас с ней тайные дела.

Как ни странно, такое объяснение долговязого булочника вполне удовлетворило.

— На другой стороне улицы стоит банк. — Он говорил, а руки его с лёгкостью месили огромный ком теста. — Обойди его — и увидишь за ним маленькую зелёную гостиницу. Туда-то тебе и надо.

Последовать его совету не составило труда. Даже в тускнеющем свете луны здание производило гнетущее впечатление. Зелёная краска облупилась. Карнизы покосились. На крыльце не хватало двух из пяти ступенек.

Дверь открыла жизнерадостная седая старушка с самым круглым лицом, какое мне только доводилось видеть. Даже не поздоровавшись, она сразу пригласила меня внутрь.

— Меня зовут миссис Спрэгг, — сказала она, переступив через стопку книг на полу. — Прости за беспорядок — мой муж обожает книги, хотя эта его любовь когда-нибудь вгонит нас в могилу. — Она указала на несказанно узкую лестницу. — Тебе наверх, первая дверь налево.

Во рту у меня пересохло от волнения, когда я тихонько постучалась в нужную дверь.

Потом раздались быстрые шаги. Дверь чуть приоткрылась. Внутри ничего было не разглядеть. Но тут раздался голос:

— Я не сомневался, что у тебя всё получится, Трещотка.

Дверь распахнулась, и я с изумлением увидела на пороге Яго. На нём был элегантный костюм песочного цвета, чёрные волосы уложены в стильную причёску.

— Но… — только и смогла выговорить я.

Яго тихо прикрыл дверь и пояснил:

— Я временами выполнял поручения мисс Фрост — ещё с тех пор, как был совсем мальцом. Это она послала меня в Лэшвуд вызволить тебя.

— Чёрт побери, — произнесла я впервые в жизни.

Мы разговаривали в скудно обставленной гостиной. Другая дверь вела из неё в соседнюю, тускло освещённую комнату.

— Мисс Фрост?.. — нетерпеливо спросила я.

Мальчишка с мрачным видом кивнул:

— Идём.

Я быстро прошла за ним в смежную комнату. Шторы на окне были плотно задёрнуты. Мисс Фрост лежала в постели, сложив руки на животе. Ослепительно рыжие волосы рассыпались по подушке. Её глаза оставались закрыты, а кожа была бледной как у покойницы.

— Она не позволяет мне привести врача, — сказал Яго. — Я делал ей холодные компрессы на лоб, но, сдаётся мне, жар только усиливается.

— Принеси свежей воды, — попросила я, сев у кровати и взяв из миски с водой компресс.

Яго схватил миску и поспешил вниз.

— Вы слышите меня, дорогая? — Я расстегнула верхнюю пуговицу её мокрого от пота платья и приложила влажную тряпицу к шее мисс Фрост.

— Да, мисс Покет, — еле слышно ответила она. — Я рада, что вы смогли к нам присоединиться.

Со лба бедняжки ручьями тёк пот.

— Вас положительно лихорадит, дорогая.

— Да. Это всё яд, — прошептала она и медленно открыла глаза.

Я положила компресс ей на лоб:

— Как я могу помочь вам, мисс Фрост?

— Боюсь… тут уже ничем не поможешь… — к моему несказанному ужасу, ответила она.

— Совершеннейшая чепуха! Должно быть какое-то средство.

Мисс Фрост сглотнула и втянула воздух.

— Послушай… — Она содрогнулась от боли. — В моём кармане… адрес дома в Уэймуте… Это в графстве Дорсет… Отправляйтесь с Яго туда… и оставайтесь… пока не получите весть от…

— Никуда я не поеду, — отрезала я. — И вообще, немедленно возьмите себя в руки и прекратите умирать. Тоже ещё придумали!

Она улыбнулась сквозь боль:

— Отличный совет, мисс Покет. — Мисс Фрост закрыла глаза. — Но боюсь, эту битву… мисс Олвейс выиграла… Надеюсь только… что не войну…

Я убрала компресс с её лба и отложила его в сторону. Краешком фартука (крошечным уголком, который ещё оставался относительно чистым) промокнула ей лицо и шею. Веснушчатая кожа мисс Фрост была мертвенно-бледной, под глазами, словно синяки, проступили тёмные круги.

— Расскажи мне… про Анастасию и её ребёнка. — Каждое слово давалось ей с великим трудом. — Куда они отправились?

Я хотела солгать, но сразу отбросила эту мысль: не время для лжи. Бывают обстоятельства, когда надо говорить лишь чистую правду. Поэтому я поведала мисс Фрост всё о том, как Анастасия стала жертвой ужасного коварства. Как у матери отняли её дитя. Как женщина в сумасшедшем доме оказалась не кем иным, как Анастасией Рэдклифф.

Мисс Фрост слушала, то распахивая, то снова прикрывая глаза. Морщины то прорезали её лоб, то разглаживались. Когда я ненадолго умолкла, чтобы промокнуть ей пот, она сказала: