— Я наняла домработницу, — сказала мисс Фрост. — Она будет убирать и готовить. Я всецело ей доверяю и рассчитываю, что вы будете во всём её слушаться в моё отсутствие.

Яго насупился:

— Не понимаю, почему мне нельзя с вами?

— Если хотите, чтобы я и впредь пользовалась вашими услугами, мастер Яго, извольте делать в точности то, что я велю, и без разговоров. В кладовке, под мешком фасоли, вы найдёте пять фунтов — но это только на самый крайний случай.

— Вы что, уезжаете куда-то? — спросила я.

— У меня есть некоторые срочные дела, однако я надеюсь закончить их быстро. — Она снова прошла в изножье моей кровати. — Когда я вернусь, мы обсудим планы на будущее. Вас всё устраивает, мисс Покет?

— Вполне.

Мисс Фрост повернулась и направилась к двери. Уже на пороге я окликнула её и спросила:

— Где алмаз Тик-так?

Она остановилась, но так и не обернулась:

— Мне показалось, что лучше спрятать его в надёжном месте. Возможно, когда всё будет позади, я верну его вам, но пока… Надеюсь, вы понимаете.

Мне хотелось крикнуть «А как же Ребекка?! Как же тайны, которые я должна разгадать?», но я сказала лишь:

— Камень ведь мне не принадлежит. Это сокровище из вашего мира, и вы вольны поступать с ним так, как считаете нужным.

Яго тихонько ахнул:

— Ну ничего себе! Я-то думал, ты будешь бушевать, как ураган!

Интересно, как много ему известно об ожерелье, мельком подумала я.

— Отрадно видеть такое благоразумие с вашей стороны, мисс Покет, — сказала мисс Фрост и вышла.

Её шаги простучали вниз по лестнице. Хлопнула дверь. Яго смотрел в окно, как мисс Фрост садится в седло и скачет по дороге среди скал.

Я встала с постели и присоединилась к нему. Потом опустилась в кресло.

— Чем вы с мисс Фрост вчера занимались целый день? — спросила я, убирая волосы от лица. — Тут на много миль вокруг нет ни души.

— А ей это как раз по душе. — Мальчик облокотился о подоконник. — Я принёс дров из подвала и вычистил дымоход — он был напрочь забит сажей.

— А мисс Фрост? — как бы невзначай спросила я. — Как она коротала время?

Яго пожал плечами:

— Ну, письма писала. — Он почесал в затылке. — Ах да, ещё она сходила на вересковую пустошь, выкопала там пару кустиков лаванды и посадила их под кухонным окном. Сказала, это чтоб пахло приятно, и всё такое.

Я похлопала себя по животу:

— Ужасно есть хочется. Будь лапочкой, сообрази мне немного яиц и фунт-другой картошки. — Я подошла к шкафу и открыла его. Там висело шесть довольно-таки скучных платьев из тканей разных оттенков синего, жёлтого и белого. — Я только переоденусь и сразу спущусь.

— Можно после завтрака пойти поохотиться на кроликов, — предложил мальчик.

Я улыбнулась:

— Прекрасная мысль.

Сгустились сумерки. Я стояла на коленях в палисаднике. Под окном кухни. Дом спал. В тёмном небе плыл полумесяц, бросая серебристый свет на клумбы.

Куст лаванды, когда я потянула за него, легко вышел из земли, окутав меня чудным ароматом. Я отложила его в сторону и запустила в ямку руку, вычерпывая рыхлую почву горстями. Я знала, что сокровище там. Не будь я Айви Покет.

Вскоре яма была уже глубиной мне по локоть, вокруг неё словно часовые возвышались холмики земли. И тут я наконец что-то нащупала. Предмет был мягкий и в то же время бугристый. Я вытащила его из ямы. Это оказался маленький мешочек, весь облепленный землёй и перевязанный обрывком верёвки.

Я нетерпеливо распутала узел и запустила руку внутрь. Улыбка озарила моё лицо, когда я достала свою находку, огладила её пальцами. В чудесном драгоценном камне клубилась белая дымка. Вот она рассеялась, открыв величественное звёздное небо над Дорсетом. Я надела ожерелье с алмазом и скрылась во мраке ночи.

— И ты едешь аж в самый Лондон одна?

— Да. Совсем одна.

— И что, неужели у тебя нет семьи? Кто же тебя защитит?

— О, у меня была семья, — жизнерадостно ответила я. — Милейшая пожилая пара. Они делали гробы и просто души во мне не чаяли. Но оказалось, что они оба — гнусные обманщики и убийцы. Жуть какая трагическая история.

Моя чопорная попутчица (имени её я не знала) посмотрела на меня с досадой. У неё был лёгкий акцент, вроде как американский. Она пробормотала что-то насчёт того, что так не бывает. И была права. Мне пришлось отдать вознице дилижанса целых два фунта из денег, которые я прихватила из-под мешка фасоли, чтобы он согласился подвезти меня в Лондон. Хотя при мне не было багажа. И родителей.

— Я прекрасно могу сама о себе позаботиться.

Незнакомка сердито глянула на меня, потом наклонилась ближе:

— Прости моё любопытство, обычно-то я не сую нос куда не просят, — но что у тебя за дело в Лондоне?

В дилижансе нас было шестеро. Настырная американка, я, три старушки, которые приходились друг другу сёстрами и похрапывали почти в унисон, и энергичный паренёк, увлечённо читающий «Дэвида Копперфилда».

Мне показалось, что в сложившихся обстоятельствах будет уместно с усталым вздохом смилостивиться над любопытной особой:

— Что ж, для начала я собираюсь вытащить из дурдома одну женщину — с головой у неё не всё в порядке, зато прекрасный музыкальный слух. Кроме того, я должна спасти мою подругу от верной гибели — она ужасно страдает, и если я не помогу ей вернуться домой, совсем сойдёт на нет. — Я снова вздохнула. — Потом хотелось бы отыскать ребёнка, пропавшего лет десять назад. Ну, и если останется время, попробую выяснить, кто я такая.

Американка, судя по всему, не усомнилась ни в едином моём слове. Хотя не то чтобы поверила до конца.

— Маленьким девочкам такое не по плечу!

— Почему же? В трагических обстоятельствах мне нет равных. Все так говорят.

— Но ты ведь ещё ребёнок! Как ты можешь надеяться, что у тебя хоть что-то получится?

— Мой козырь — отвага, дорогая. Чего-чего, а отваги мне не занимать. Такой, знаете ли, героической отваги, когда случайные свидетели аплодируют или падают в обморок, а потом народ ставит памятники герою.

Настырную американку мой ответ, как и полагалось, потряс до глубины души. Она не нашлась что сказать и наконец-то умолкла.