Закончив разговор с Кеннетом, Лукас некоторое время сидел, держа руку на телефоне. Потом он поднял трубку и позвонил оператору, чтобы выяснить код Чарльстона. Лукас не представлял, насколько велик город, но ему казалось, что он не должен быть большим. Если они знают своих преступников так же хорошо, как в Миннеаполисе…

В справочном ему дали номер полицейского управления Чарльстона, и через пару минут Лукас беседовал с дежурным офицером.

— Меня зовут Лукас Дэвенпорт. Я полицейский, работаю в южном участке Манхэттена. Мне нужен парень, который должен находиться у вас. Каковы шансы его найти?

— А в чем проблема?

Протяжная южная речь, больше похожая на интонации жителя Техаса, чем на невнятный говор Южной Каролины.

— Он видел, как застрелили одного парня. Он не убийца, а лишь свидетель. Мне необходимо с ним поговорить.

— Как его зовут?

— Корнелл Рид, по прозвищу Рыжий. Двадцать два или двадцать три года…

— Он черный.

Едва ли это можно было считать вопросом.

— Да.

— А вы из Южного участка?

— Да.

— Подождите…

Лукасу пришлось подождать минуту, потом еще одну. Так всегда бывает с полицейскими. Всегда. Наконец послышались щелчки, и линия ожила.

— Я связался с Дариусом Пайком, нашим детективом. Он вас слушает. Дариус, давай…

— Алло?

У мужчины был низкий спокойный голос.

Рядом шумели дети. Лукас снова представился.

— Я побеспокоил вас дома? Извините…

— Все в порядке. Вы ищете Рыжего Рида?

— Да. Мы полагаем, что он был свидетелем убийства в Нью-Йорке, и я бы очень хотел с ним побеседовать.

— Этот жалкий придурок вернулся в город около месяца назад. Вы хотите его арестовать?

— Нет, только поговорить.

— Вы намерены прилететь или будете вести допрос по телефону?

— Я бы хотел личной встречи, если это возможно.

— Тогда позвоните мне заранее. Я могу найти его практически в любое время.

Лукасу предстояло принять решение: Миннеаполис или Чарльстон? Два разных расследования, две разные ниточки. С чего начать? Лукас задумался. Он не успеет слетать в Чарльстон и вовремя вернуться. Ловушка в Новой школе должна сработать завтра вечером; если они не возьмут Беккера, то в Миннеаполис будет необходимо вернуться. Не следовало забывать, что Беккер убивает людей. Чарльстон может пролить свет на дело Робин Гуда, а Робин Гуд тоже убивает людей, но здесь, как правило, речь идет о плохих парнях… Лукас мрачно покачал головой. В принципе это не должно иметь значения. Но все не так просто.

Лукас позвонил в «Нортуэст» и заказал билет до Миннеаполиса, а затем тройной перелет Миннеаполис — Чарльстон — Нью-Йорк. Вот и все, сейчас больше ничего сделать нельзя. Теперь все зависит от завтрашнего вечера.

Когда Лили позвонила от стойки портье, Лукас успел переодеться в джинсы и голубую футболку. Он спустился и увидел Лили с усталыми, но спокойными глазами. Она была в джинсах, бейсболке цвета морской волны и французской полосатой тельняшке, которая на Пятой авеню стоила никак не меньше двухсот долларов.

— Ты похожа на модель, — сказал Лукас.

— Может, мне стоит позвонить в «Круизинг уорлд»?[32]

— Ну да, ты выглядишь как доступная женщина.

— Это журнал, посвященный парусным лодкам, болван! — ответила она и шутливо ударила его в плечо.

Кеннет ждал их на пассажирском сиденье «мазды навахо». Он был одет в удобные потертые брюки цвета хаки и футболку с надписью «Сохо» на груди.

Лукас забрался на заднее сиденье и сказал Лили:

— Отличный фургон.

— Он принадлежит Кеннету. Полный привод помогает выработке тестостерона, — отозвалась Лили, садясь за руль. — У тебя такой же?

— Не совсем: этот подходит только для Манхэттена, — пошутил он и, повернувшись к Кеннету, добавил: — Я не знал, что ты можешь водить машину.

— Купил ее еще до последнего приступа, — ответил Кеннет. — Боюсь, что цена как раз и явилась его причиной. И не рассказывай насчет езды по городу, это настоящая рабочая лошадка…

— Ладно, ладно…

Они покинули Манхэттен по туннелю Линкольна и оказались в Джерси, свернули направо и поехали по зигзагообразной дороге к порту. Пристань для яхт выглядела довольно скромно и занимала небольшую бухточку; здесь находилось несколько десятков лодок, отделенных от парковки десятифутовой металлической оградой с колючей проволокой наверху. Большинство катеров стояло на бетонных стапелях, фалы негромко позвякивали об алюминиевые мачты, словно лес колокольчиков на одну ноту; несколько яхт бросили якоря на небольшом расстоянии от берега.

— Взгляните на этого парня, который выпускает свой парашют, — сказал Кеннет, вылезая из фургона.

Лукас и Лили вышли вслед за ним из машины. Кеннет указывал в сторону реки, где две парусные лодки, плывущие бок о бок, одновременно меняли галс, гонимые северо-западным ветром. На палубе одной из яхт мужчина высвободил яркий желто-красный парус. Он мгновенно наполнился ветром, действительно став похожим на парашют, и лодка рванулась вперед.

— Ты уже ходил под парусами? — спросил Кеннет.

— Пару раз. На озере Верхнее, — ответил Лукас, прикрывая ладонью глаза. — Чувствуешь себя, словно находишься на сбежавшем локомотиве. Трудно поверить, что они двигаются со скоростью бегуна трусцой.

— Бегун не весит двадцать тысяч фунтов, как эта штука, — заметил Кеннет, глядя на лидирующую яхту. — Это и есть локомотив…

Они выгрузили холодильник из багажника, и Лукас пронес его через парковку, мимо загорелой женщины в крошечном бикини, за которой тянулась цепочка девочек, похожих на утят. Самая маленькая из них, с рыжими волосами, в трусиках песочного цвета и босиком, затанцевала на горячем асфальте — шлепанцы она несла в руках.

Лили провела их через узкие ворота в ограде. За ней шел Лукас, а Кеннет замыкал шествие. Они спустились к воде. Тут и там люди работали на своих яхтах и слушали радио. По большей части это были станции, передающие рок, почти у всех разные, словно в гавани решили провести рок-фестиваль под открытым небом. Несколько лодок были уже готовы отплыть, но их владельцы не торопились и охотно болтали друг с другом.

— Здесь она и обитает, — сказал Кеннет.

«Лестрейд» была мощной и грациозной одновременно, как погрузневшая балерина.

— Симпатичная, — неуверенно похвалил Лукас.