Если охота окажется успешной, в эти клетки будут посажены пойманные гориллы. Сантуру лично наблюдал за выжиманием кукурузного сока для варки пива. Хантер и Смуга достали из тюков большие сети и связки толстых ремней. Повесив их на колья, вбитые в землю, внимательно проверяли их состояние. Кроме того, Смуга подготовил длинные, прочные лассо.

Вильмовский запретил кому-либо выходить из лагеря до тех пор, пока не будет проведена разведка. Он не столько опасался возможного нападения горилл, сколько не хотел преждевременно пугать животных. Поэтому у Томека было довольно свободного времени, и он решил поупражняться в бросании лассо. Подвижной целью он избрал Динго. Пользуясь советами Смуги, Томек с присущим ему упорством начал трудные упражнения.

Участники экспедиции несколько дней отдыхали в лагере. В это время Хантер, Сантуру и Смуга устраивали походы в ближайшие окрестности, пытаясь обнаружить горилл. Сначала им это не удавалось. Чтобы тщательнее обследовать местность, они разделились на две группы: Хантер и Сантуру отправились на запад, а Смуга — на юг.

Прошло уже три дня с того времени, как путешественники разбили лагерь на полянке. Негры наслаждались ничегонеделанием. Они жаловались только на скупые порции пищи. Печально вспоминали гиппопотама, оставленного на озере Эдуард. Томек, взволнованный ожиданием опасной охоты, забыл о еде и подшучивал над обжорами. Хантер и Сантуру в этот день отправились в джунгли очень рано. Смуга попросил Томека, чтобы тот отпустил с ним Динго. Конечно, мальчик просил, чтобы Смуга взял и его с собой в поход, но тот ему отказал, желая воспользоваться свободой во время поисков.

Сантуру и Хантер вернулись только под вечер. И на этот раз их поход не принес результатов. Хантер даже стал подозревать, что гориллы заметили присутствие людей и ушли. Солнце уже склонилось к закату, а Смуга все еще не возвращался. Только тогда, когда уже почти стемнело, на поляну прибежал пес. Он перепрыгнул через ограду и подбежал к Томеку, радостно махая хвостом. Вскоре на поляне показался Смуга. Увидев друга целым и невредимым, Вильмовский облегченно вздохнул. Со времени ранения Смуги отравленным ножом Вильмовский постоянно беспокоился о своем товарище.

Между тем Смуга, как всегда спокойный, вошел в ограду. Искупавшись в реке, он весело, подражая речи боцмана, спросил:

— Что же это вы, дорогие, опустили носы на квинту? Дайте мне сейчас же поесть, а то я голоден, как прожорливые обезьяны, за которыми я следил почти весь день.

— Ян, скажи, ты и в самом деле выследил горилл? — волнуясь, воскликнул Вильмовский.

— Я наблюдал за ними несколько часов с небольшого расстояния.

Известие о гориллах молниеносно разнеслось по лагерю. Белые охотники и все без исключения негры окружили Смугу, желая узнать подробности.

Смуга быстро поел, закурил трубку и начал рассказ:

— Я знал, что в этой местности горилл много, но нет ничего удивительного в том, что мы не могли их обнаружить. Вы себе не представляете, что это за чуткие и умные животные. Если бы не Динго, я наверняка прошел бы рядом с сидящей на дереве гориллой, не подозревая о ее присутствии. Но у Динго великолепный нюх. Надо только внимательно за ним наблюдать. Он стал беспокоиться уже на расстоянии часа пути от нас. Все время посматривал на меня, и шерсть на его спине вставала дыбом. Мы спрятались в кустах и стали ждать. Прошло довольно много времени, пока я заметил крупную гориллу, срывавшую с дерева дикие персики. Объев одно растение, самец с легкостью, в которой трудно подозревать столь крупное и тяжелое животное, ловко перепрыгнул на соседнее. Горилла наломала целую связку веток вместе с плодами, соскочила на землю и медленно пошла к своему логову.

Мы следовали за ней, скрываясь за деревьями. Горилла привела нас к небольшому тенистому и влажному оврагу. На помосте, устроенном на ветвях раскидистого дерева, сидела самка с детенышем. Это для них самец принес персики, сорванные вместе с ветками.

— А ты видел, как они ведут себя в семье? — спросил Вильмовский.

— Конечно, ведь я не мог не воспользоваться великолепным случаем. Должен сказать, по росту самец оказался выше нашего боцмана.

— Вы, извиняюсь, не сравнивайте меня с обезьянами, — возразил обиженный моряк.

— Извините меня, боцман, — улыбнулся Смуга. — Я употребил это сравнение только для того, чтобы наши друзья смогли полностью представить мощное сложение животного, на которого нам предстоит охотиться.

— Ну если так, то пожалуйста, — ответил боцман. — Продолжайте рассказ.

— Вообразите себе великана с очень широкими плечами, сильно развитой выпуклой грудью, длинными руками, доходящими почти до колен, который бесшумно передвигается на сравнительно коротких ногах. Я его ясно видел в подзорную трубу. У гориллы только морда и ладони пепельного цвета и лишены растительности, а так шерсть покрывает все ее тело. Ходит она, слегка наклонив голову вперед. В чаще ползает на четвереньках, а когда становится на ноги, то качается, причем походка ее, извините меня, боцман, похожа на матросскую. Но самое большое впечатление производит морда гориллы, исполненная адского выражения, с дикими, блестящими глазами.

— Прошу тебя, Ян, опиши тщательно все свои наблюдения. Это очень ценные сведения не только для нас, — попросил Вильмовский.

— Завтра утром, я думаю, мы отправимся вдвоем, чтобы пополнить мои заметки. Я знаю, что в Европе есть много людей, ждущих их с нетерпением.

— А вы сумеете завтра найти логовище горилл? — тревожно спросил Томек.

— Не бойся, дружище. Я по дороге оставил знаки, которые облегчат поиски нужного места.

— Когда же мы начнем облаву на горилл? — спросил Хантер, который поддался всеобщему волнению.

— Вот теперь мы переходим к сути дела, — ответил Смуга. — Утром я вместе с Вильмовским отправлюсь на разведку, и только после этого можно будет начать охоту. Мы поставим у логовища горилл сосуды с пивом и на месте подождем результата. Если обезьяны действительно так любят этот напиток, как говорит Сантуру, мы без особого риска сумеем всю семейку посадить в клетку.

— Вы слышите, что говорит Смуга о ваших лесных людях? — с триумфом обратился боцман к носильщикам и Матомбе. — И было чего бояться? Теперь вам, пожалуй, стыдно!

— Великий белый буана отважен, как буйвол или слон, — сказал Матомба. — Но пока еще соко не сидят в ваших домах из железных прутьев.

— Смотри, дружище! Вот этими двумя лапами я сам посажу их в клетки, — хвастливо заявил боцман, которому польстило сравнение со слоном и буйволом, самыми сильными животными континента.

— Буана, ты и в самом деле всадишь соко в клетку? — с восхищением спросил Матомба.

— Можешь убедиться в этом, если у тебя хватит храбрости пойти туда с нами, — уверенно сказал боцман.

Матомба долго думал, но,