— Я совершенно здоров, — рассеянно отвечал Брайан, закуривая сигарету и краем уха слушая оживленную болтовню словоохотливой домовладелицы. — Но если кто-нибудь придет, то говорите, что меня нет. Не хочу, чтобы меня беспокоили по пустякам.

— И Соломон таких мудрых вещей не говорил, — с готовностью откликнулась миссис Сэмпсон. — Он то, конечно, в хорошем здравии был, когда царицу Савскую принимал, а то как же без этого, когда нужно кого-то принять, а говорить не хочется; да у меня и самой такое часто бывает, когда настроения нету; а я слышала, что от этого содовая вода помогает, если с бренди выпить; хотя кто его знает, может, из-за этого как раз наоборот… Провались ты со своим звонком, звонок! — неожиданно закончила она и поспешила к двери, потому что звякнул дверной колокольчик. — У меня от беготни этой вечной уже ноги подкашиваются.

Брайан какое-то время курил, довольный тем, что болтливая хозяйка наконец оставила его, но вскоре услышал, что она снова поднимается по лестнице. Миссис Сэпмсон вошла в комнату с телеграммой для постояльца.

— Надеюсь, там нет плохих новостей, — сказала она, отступая к двери. — Не люблю, когда не ждешь, а оно сваливается на тебя; как вот дед моего дяди умер от чахотки, у нас в роду все от болезней поумирали… А теперь, если позволите, сэр, я пойду обедать, привыкла я есть вовремя, свой желудок я хорошо знаю, легко расстраивается, из-за чего я никогда не могла на кораблях плавать.

Миссис Сэмпсон, наконец выговорившись, вышла из комнаты и, громко щелкая суставами, спустилась по лестнице. Вскрыв конверт, Брайан увидел послание от Мадж, в котором она сообщала, что они вернулись, и предлагала ему поужинать с ними этим вечером. Фицджеральд сложил телеграмму, встал из кресла и с мрачной миной, сунув руки в карманы, заходил туда-сюда по комнате.

— Значит, он в городе, — произнес молодой человек. — И мне придется встречаться с ним, жать ему руку, зная, кто он! Если бы не Мадж, я бы сразу уехал отсюда, но после того, как она не оставила меня в беде, я был бы трусом, если бы сделал это!

Все случилось так, как предсказывала Мадж: ее отец не мог долго оставаться на одном месте и спустя неделю после отъезда Брайана вернулся в Мельбурн. Приятная компания, отдыхавшая на ферме, распалась. Петерсон поехал через Новую Зеландию наслаждаться чудесами Хотлейкс, а старый колонист собрался отбыть в Англию, чтобы освежить детские воспоминания. Мистер и миссис Ролстон вернулись в Мельбурн, где несчастному Феликсу снова пришлось окунуться в политику, а доктор Чин- стон с головой ушел в привычную череду пациентов и гонораров.

Мадж была рада оказаться в Мельбурне — теперь, восстановив здоровье и набравшись сил, она снова ощутила тягу к беспокойной городской жизни. Прошло уже больше трех месяцев после убийства Уайта, и интерес к этому делу угас. Теперь на повестку дня вышла другая тема — возможная война с Россией, и колонисты усиленно занялись подготовкой к вероятной атаке врага. Как испанские короли черпали свои богатства в Мексике и Перу, так и русский царь стремился захватить золотые запасы Австралии. Но здесь ему предстояло столкнуться не с необразованными дикарями, а с сынами и внуками воинов, которые били русскую армию при Альме и под Балаклавой. Таким образом, в вихре слухов о надвигающейся войне трагическая судьба Оливера Уайта позабылась. После суда все, включая сыскное бюро, прекратили заниматься этим делом и мысленно отнесли его к разряду нераскрытых преступлений. Несмотря на величайшую бдительность, новые улики так и не были обнаружены, и казалось вполне вероятным, что убийца Оливера Уайта останется на свободе. Во всем Мельбурне остались лишь два человека, которые все еще придерживались противоположного мнения, — Калтон и Килсип. Оба дали слово найти неизвестного преступника, который трусливо нанес удар в темноте, и продолжали поиски, хотя вероятность успеха представлялась весьма призрачной. Килсип подозревал Роджера Морленда, собутыльника убитого, но подозрения его были смутными и неуверенными, к тому же почти не было надежды их проверить. Адвокат пока что не подозревал кого-то конкретно, хотя предсмертные признания матушки Побирухи и пролили новый свет на это дело, но надеялся, что после того как Фицджеральд посвятит его в тайну, вверенную ему Розанной Мур, убийца будет найден или хотя бы появится зацепка, которая приведет к его установлению. Поэтому ко времени возвращения Марка Фретлби в Мельбурн дело обстояло следующим образом: мистер Калтон дожидался признания Фицджеральда, в то время как Килсип подспудно вел работу по сбору улик против Морленда.

Получив телеграмму Мадж, Брайан решил выйти из дома вечером, но не на ужин, куда его приглашали, о чем и сообщил Мадж. Он не хотел встречаться с Марком Фретлби (о чем, разумеется, не говорил напрямую), поэтому Мадж пришлось ужинать в одиночестве — ее отец отправился в клуб, не сказав, когда вернется. После ужина Мадж накинула легкий плащ и вышла на веранду ждать возлюбленного. В лунном свете сад выглядел прелестно, черные кипарисы вырисовывались на фоне неба, большой фонтан прохладно плескался серебром. У калитки рос роскошный дуб. Мадж прошла по дорожке и остановилась в его тени, прислушиваясь к шепоту бесчисленных листьев. Удивительно, как лунный свет наделяет все какой-то необычной, потусторонней красотой, и хотя Мадж знала каждое дерево, каждый цветок и кустик в саду, в холодном бледном свете все они имели непривычный и фантастический вид. Она подошла к фонтану, села на бортик и принялась зачерпывать прохладную воду и выливать ее серебряным дождиком обратно. Услышав, как открылась и с металлическим лязгом захлопнулась калитка, Мадж встала и увидела приближающуюся по дорожке фигуру в светлом пальто и широкополой шляпе.

— Брайан, ты? Наконец-то! — воскликнула она и побежала к нему навстречу. — Почему так долго?

— Поскольку я не Брайан, не могу сказать, — ответил голос ее отца.

Мадж рассмеялась.

— Какая глупая ошибка! — воскликнула она. — А я подумала, это Брайан.

— Я вижу.

— Да, в этом пальто и этой шляпе вас при лунном свете не отличишь.

— О, — рассмеялся отец и сдвинул шляпу на затылок, — а лунный свет, надо полагать, необходимое условие?

— Ну конечно, — ответила дочь. — Если бы не было лунного света, влюбленным пришлось бы плохо.

— Да уж, — согласился отец. — Они бы вымерли, как моа. Но где были твои глаза, милая? Как можно такого старика, как я, перепутать с твоим молодым Лохинваром?

— Правда, папа, — осуждающе ответила Мадж, — ты так похож на него в этом пальто и шляпе, что я не видела разницы, пока ты не заговорил.

— Вздор! — резко бросил Фретлби. — Тебе показалось.

И развернувшись, он торопливой походкой направился к дому. Мадж растерянно проводила его взглядом, потому что отец никогда прежде не разговаривал с ней так грубо. Она стояла какое-то время, пытаясь понять причину этой неожиданной злости, пока позади не раздались шаги и негромкий свист. Вскрикнув, она развернулась и увидела улыбающегося Брайана.

— A-а, это ты… — надула она губки, когда он обнял ее и поцеловал.

— Всего лишь я, — просто ответил он. — Вот ведь разочарование, правда?