Но Сверхчеловек нацизма следует движению неких неименуемых древних начал. Тут Философия жизни кончается и начинается вера в «Неведомого бога», то есть анти-бога, вскормленная оккультизмом. А Жизнь как высшее начало, как бы отрицающее и Бога и Человека, — это просто его псевдоним.

Эти взгляды не были предназначены стать универсальной догматикой светской веры, предлагаемой любому человеку планеты Земля, — в отличие от коммунизма и либерализма. Они были настроены на создание конкретно немецкого националистического государства с масштабами и силой империи, на повторение колониального опыта Европы и древнего рабовладения, на «работу» с русскими как с «индейцами». Нацистская «Жизнь» не признаёт правил, законов и норм. Но она нуждается в эстетике. Этому нацизм уделял много сил и внимания. Ею нужно было в страхе восхищаться. Она должна была покорять одним внешним видом. Но своей алчностью и кровожадностью тоже. Нацизм — это национализм, доведённый до исступления, не признающий никаких ограничений в проявлениях жестокости и принуждения, это философия чистого господства, а не государства и власти.

Фашизм как таковой — без идеологии нацизма, которую он принес гитлеровской Германии и которой пользуется на Украине, — есть «всего лишь» доведённая до исторического предела практика укрепления власти европейского национального государства и его противопоставления интернациональному империализму — неважно, коммунистическому или либеральному. Фашизм 1930-х был национализмом национальных государств, отставших в развитии от старших наций — Голландии, Британии и Франции, прошедших через буржуазную революцию на сотни лет раньше[41]. Но без фашизма нацизму в Европе не на чем было вырасти.

В этом отношении все государства континентальной Западной Европы, утратившие имперский статус после Первой мировой войны, тяготели к фашизму как организации власти, которая в том числе обещала местное решение конфликта труда и капитала, синтез национализма и социализма. Именно поэтому такими лёгкими для Германии оказались завоевание других европейских стран или военный союз с ними. Гитлеровская Германия в борьбе с сохранившимися после Первой мировой войны империями — США, СССР и Великобританией — в той или иной форме смогла взять в свои руки ресурсы всех стран континентальной Западной Европы, в том числе и «нейтральных». Нацизм стал лидером и руководителем фашиствующей Европы. Вся континентальная Западная Европа воевала с нами, как непосредственно участвуя в военном противостоянии, так и передавая Гитлеру свои ресурсы. Закон эволюции европейского национализма в XX веке — в необходимом переходе к фашизму и далее к нацизму. Япония стала исключением: в силу своей моноэтничности и внутренней однородности, а также архаичной религии без Бога она пропустила стадию фашизма и непосредственно перешла к нацистской практике.

Таким образом, наша война с гитлеровской Германией была продолжением Первой мировой войны, войной многонационального русского народа Советской империи России, других народов Восточной Европы с созданным Бисмарком милитаристским немецким национальным государством, немецким народом и поддерживающей их Западной Европой, с европейским и немецким фашизмом, а не одной лишь войной с нацистами. Представить Великую Отечественную войну исключительно как борьбу сторонников коммунистической и нацистской идеологий стремятся, прежде всего, англосаксонские идеологи-ревизионисты, так как в соответствии со своими геополитическими целями США и Великобритания намеревались использовать Гитлера для уничтожения СССР-России, хотя и не собирались отдавать Гитлеру Европу и допускать создания германской империи.

Целью мировой войны, начатой в 1914 году и продолжающейся поныне, то в горячей, то в холодной фазах попеременно, является окончательное решение русского вопроса и уничтожение русского исторически преемственного государства как цивилизационной, политической и географической реальности — безотносительно к светской вере. Западу, США желательно достичь этого усилиями самих русских, поскольку в исторической ретроспективе либеральная и коммунистическая вера западного извода показали свою практическую конвергенцию и потерю антагонизма, оказавшись тождественными в догматических основаниях: человеку должна быть обеспечена полная «свобода» (понимаемая в этих версиях по-разному), человек якобы сам является божеством и может создавать себя сам, государство должно исчезнуть, должно быть достигнуто изобилие и полностью удовлетворены любые потребности. Русские отказались от светской веры в обоих её вариантах. Поэтому попытки уничтожить русскую цивилизацию будут сопровождаться противостоянием западной светской ереси, всё больше обретающей черты сатанизма с одной стороны, и русского православия в союзе с исламом — с другой.

На последнем рубеже

Почему не распалась Россия — Российская Федерация, как это планировали США? Почему полностью не распалась пока даже Украина — несмотря на отделение Крыма, Севастополя, Донецка и Луганска, потери Запорожской области и Херсона? Почему Беларусь устраивает так называемая «диктатура»? А ведь в Беларуси тоже не одна область, есть свои «запад» и «восток». Ведь целью западного импорта демократизации было умножение числа самовольных субъектов, не имеющих истории, грызня между которыми и должна была привести к окончательному демонтажу русской государственности — в том числе на Украине и в Беларуси. Но для уничтожения остаточной русской — то есть советской — государственности на Украине пришлось развить демократию до нацизма.

Не работает демократизация. Причины делятся на две группы.

С одной стороны, народ (именно народ, а не «население») сменил веру в коммунизм на веру в демократию лишь условно — из-за краха светской веры как таковой. Вера в демократию у нас имела имитационный и компенсаторный характер, её пик пройден — он, собственно, и пришёлся на перестройку и начало 1990-х годов. Именно на осознании этого свершившегося факта строится сейчас как внутренняя, так и внешняя политика российской власти. Населению Украины ещё только предстоит осознать последствия демократизации, которая не остановилась на рубеже веков, а продолжилась государственными переворотами 2004 и 2014 годов, поглотившими остатки советской государственности, унаследованной от СССР-УССР. Но, подчеркнём ещё раз, главное достижение украинской импортной демократии — в установлении нацистского режима, как и главное достижение Веймарской Республики в Германии.

В России власть и государство с согласия народа имитировали демократию — безосновательное своеволие политических поступков — для временной передышки в противостоянии с Западом. Мы маскировались. Однако стратегической перспективы «управляемая демократия» в России не имеет, поскольку с точки зрения создавшего её Запада мы всё равно подлежим «демократическому демонтажу», и ни для чего другого эти инструменты не предназначались. В управляемую демократию, как высшее достижение цивилизации, признаваемое Западом, не верит не только русский народ. В неё не верила и самопровозглашенная «элита», новые богатые. Они были не готовы передать публичные функции власти и полномочия «профессиональным политикам», которым «доверяло» бы население. Новые богатые сами лезли во власть, не полагаясь друг на друга, стремясь самостоятельно обслуживать свои состояния, лично обладать престижем власти и влияния, иметь особую защиту и «реальные» права. Скрывать и прятать своё богатство они не были готовы и не хотели.

Наше будущее заключено в отказе от светской веры как таковой, от