Я кивнул, пытаясь сказать что-то еще, Кейси плюхнулась на спину.

– Эта палатка хуже всего.

– Что, прости?

– Это худшее, что могло бы быть, – сказала она, указывая на наклонную нейлоновую крышу над нашими головами, – смотреть на это. Какой, к черту, смысл спать на природе, если ты ее не видишь?

– Чтобы защититься от стихии, – сказал я, – только тонкая полоска нейлона отделяет тебя от дождя, ветра… снежных людей.

– Заткнись.

– Худшее, что может предложить мать-природа.

– И лучшее, – добавила она, – ну правда, здесь же даже нет окна, чтобы мы могли увидеть звезды. Разве в палатках обычно нет прозрачной крыши или чего-то еще?

– В некоторых есть что-то подобное, – сказал я, – в этой – нет.

Кейси вылезла из мешка и скатала его в неряшливый сверток, который сунула под мышку.

– Куда ты идешь?

– Мне нужны звезды, – она остановилась у полога палатки и вопросительно посмотрела на меня через плечо, – ты идешь?

Она не стала дожидаться ответа и вышла. Я понятия не имел, куда именно, но если не последую за ней, она может потеряться в темноте леса. По крайней мере, так я сказал себе, когда свернул свой мешок и последовал за ней.

Земля была холодной и твердой под моими босыми ногами. Я следовал за маяком светлых волос Кейси через лес, подальше от темных палаток, где спали мои друзья. Она пошла вдоль ручья, и мне показалось, что я знаю, куда она направляется. Единственное место, куда она могла пойти, – поляна у края долины, примерно в ста метрах от лагеря.

Лишь несколько деревьев окаймляли поляну, возвышаясь колоннами в темноте. Внизу раскинулась долина, покрытая холмами темно-зеленого цвета, которые казались почти черными в ночи, а над головой, словно бриллианты, кружились звезды. Огромная полная луна заливала все вокруг серебристым светом.

Она бросила спальный мешок на самую ровную площадку, усыпанную высохшими сосновыми иголками и мягкой высокой травой. Постояла немного, повернувшись ко мне спиной, стройная и сияющая в лунном свете. Повернула голову, окинула взглядом раскинувшуюся перед ней долину, а затем подняла глаза к звездам. Ее плечи поднялись и опустились с глубоким вздохом.

Дыхание наполнило мои собственные легкие, вместе с отчаянным желанием подвинуться к ней сзади, прижать ее тело к своему, запустить руку в ее волосы и поцеловать нежную кожу шеи.

Кейси встряхнула спальный мешок и забралась внутрь. Я положил свой рядом, и мы вместе легли, глядя на звезды.

– Так невероятно красиво, – сказала она, – все здесь удивительно, каждая ночь со звездным небом, но мы редко видим это, – она перевернулась в своем мешке, чтобы посмотреть на меня, – ты сегодня ужасно молчалив. О чем ты думаешь?

«О тебе. Мои мысли заняты тобой. Всегда».

– Могу я сказать тебе, о чем я думаю? – сказала она, прежде чем я успел ответить. – Я думаю, что сейчас мы лежим здесь, между нами меньше метра, но мы в разных спальных мешках. Потому что мы друзья. Ты там, а я здесь, и мы притворяемся, что дружба держит нас на безопасном расстоянии.

Мое сердце бешено заколотилось.

– Я знаю. Мне не следовало просить тебя возвращаться в Вегас. И мне не следовало целовать тебя.

– Я должна была вернуться, – сказала она, – мне не стоило уезжать. Если бы я переехала в другой город, я была бы одинока, несчастна и скучала бы по тебе. Мы потеряли двенадцать дней, когда я уехала. Я хочу вернуть это время и не хочу больше терять дни.

– Кейси…

– Я не могу продолжать в том же духе, Джона, – сказала она, поворачиваясь ко мне, – не могу быть твоим другом. Я знаю, что должна попытаться, но я не могу, не могу… не прикасаться к тебе. Я хочу иметь возможность поцеловать тебя, если захочу, и я думаю, что ты тоже этого хочешь. Например, наш первый поцелуй в казино. Для меня это было все. Все.

– Для меня это было слишком, – сказал я, – хочу поцеловать тебя еще раз. Я хочу поцеловать тебя так сильно, что не могу дышать. Я хочу быть с тобой каждую секунду своей жизни, но… Боже, как я могу втянуть тебя в это?

– А как насчет тебя? Хочешь продолжать идти по жизни один? – она покачала головой. – Ты можешь мне доверять. Поверь мне, когда я говорю, что справлюсь. Ты и я. Я могу все принять. Что бы ни случилось.

– Я действительно доверяю тебе. Мое желание держать дистанцию между нами никогда не было связано с недоверием к тебе. Я просто не хотел причинить тебе боль. Это все, чего я когда-либо хотел, с того момента, как впервые увидел тебя. Защищать тебя. Чтобы ты была в безопасности.

Она улыбнулась, и ее глаза наполнились счастьем. И, боже, каким-то образом, даже со всеми этими сумасшедшими вещами, происходящими в моей жизни, все сводилось к тому, была ли Кейси счастлива. Я хотел сделать ее счастливой в любом случае, ведь то же самое она сделала для меня. Мало-помалу, день за днем, подобно солнечному свету, просачивающемуся сквозь щели заброшенного, заколоченного дома, Кейси вторгалась в мою жизнь. Срывая ставни, вырывая доски и впуская внутрь свет.

– Иди сюда, – сказал я.

Она выбралась из спального мешка. Голые ноги, вспышка розового нижнего белья и очертания ее груди под рубашкой на пуговицах. Я держал мешок открытым, она скользнула внутрь, ее тело идеально изогнулось рядом с моим, так же правильно и совершенно, как наш поцелуй.

Она вздохнула, ее дыхание затрепетало, когда она положила руки на мое лицо.

– Прости, что я ушла.

Я с трудом сглотнул.

– Я же сказал тебе уйти.

– Мне следовало остаться. Мне вообще не следовало уезжать. И я обещаю, Джона, что никогда больше не покину тебя. Больше никогда.

– Я собираюсь покинуть тебя, – сказал я, мой голос был чуть громче, чем шепот. Слова повисли между нами, суть всей нашей боли, слез и колебаний.

Но Кейси улыбнулась – улыбнулась, и по ее щекам покатились слезы.

– Еще нет. Только не сегодня. У нас может не быть месяцев или лет, но у нас есть моменты. Тысячи и тысячи моментов. Давай возьмем каждый из них, схватим и выжмем досуха. Ладно?

Я посмотрел на нее сверху вниз.

– Окей.

– Это хороший момент, – прошептала она.

– Один из лучших… – я наклонил голову к ней. Наши губы соприкоснулись, ее губы тут же раскрылись для меня. Наши языки встретились, и я вздрогнул, когда поток пронесся сквозь меня, обжигая.

– Боже, – прошептал я в ее губы.

– Это, – выдохнула она в ответ, – этот момент, – она притянула меня к себе в поцелуе, и он продолжался и продолжался. Она чувствовала себя идеально подо мной, близко прижавшись ко мне, и наши губы двигались в идеальном тандеме, наши языки скользили и соприкасались так нежно. Потребность, которая росла и кипела между нами, вспыхнула и загорелась. Мои руки стали жадными. Она застонала и прижалась ко мне, в то время как ее собственные руки блуждали по моим волосам, вниз по спине, вокруг талии.