Мысли, одна пошлее другой, вихрем пронеслись в голове, и я поняла, что краснею все сильнее.

– А вы не услышали? – Я с замиранием сердца ожидала ответ, пытаясь по смеющимся глазам Петра понять, скажет ли он правду.

– Нет, – едва уловимо качнул головой опер и тихо-тихо добавил: – Защита рода распространяется и на мои способности. Я вас не слышу.

– И слава богу!

Восклицание прозвучало слишком громко, так что я смутилась снова.

– Екатерина Александровна, можно я вас немного отвлеку? – вмешался в наш диалог Григ, опустившись своим крокодильим задом на край моего стола. Ухмыльнулся, когда мы оба повернули к нему головы, многозначительно поиграл бровями и выдал: – Смотрю, у вас тут неплохо все? Ага? Надеюсь, Петр Николаевич справится с вами и вашей сумкой без меня? Насколько я понимаю, вы тут не одна в спасении нуждаетесь… – и покосился на замерших Олю и Свету. Затем снова уставился на меня и слегка извиняющимся тоном закончил: – Не могу же я бросить твоих подруг в беде, верно? Мне совесть не позволит!

Фыркнув на это заявление, которое явно подразумевало под собой намного больше, чем желание просто развезти девчонок по домам, я задумчиво перевела взгляд сначала на них, отметив их явную заинтересованность в моем положительном ответе, затем на Грига, потом на Петра…

– Не переживайте, он будет вести себя прилично, – неожиданно решил за всех Петр и весьма сурово посмотрел на себека. – Да же, Гришань?

– Хм. Хм. Кхм, – старательно изображая мировую задумчивость, крокодил в итоге закатил глаза, но кивнул. – Да. Буду. Сегодня.

– Вот и молодец. Дерзай, ковбой, мы с Катей как-нибудь сами справимся, без твоего благословения. Правда же, Катя?

– Надеюсь. А вы на машине?

– Конечно. Григ же обещал черных коней, – подмигнул мне опер и кивнул на выход, словно предлагал увидеть их сквозь стены и дверь. – Прошу оценить жеребца по достоинству. Искренне надеюсь, что он вас не разочарует.

Не знаю, специально ли он говорил все эти двусмысленности таким провокационным тоном, но я смутилась снова. А если учесть повод, из-за которого все это началось, то… Мамочка, ты была права. Твоя дочь – дура!

До выхода мы дошли все вместе, за исключением Надежды Михайловны, за которой должен был заехать муж, но первыми под летний ливень отправились хохочущий Григ с девчонками, которые радостно уселись в его шикарное авто, явно завидуя моим весьма полезным знакомствам. По крайней мере, Ольгин взгляд, которым она окинула Грига, садящегося на переднее водительское место, был весьма красноречив.

Бедный крокодильчик…

И только я подумала о том, что и нам пора покинуть офис, как меня абсолютно неожиданно подхватили на руки и уверенно зашагали в сторону черной спортивной «ауди».

– Да не надо было, я же пошутила… – Попытка скрыть неловкость не удалась, и, судя по доброжелательной усмешке Петра, он все прекрасно понимал.

– А мне совсем не сложно. Зато нет необходимости самому придумывать повод, чтобы взять интересную девушку на руки, – следом за завуалированным комплиментом меня одарили жарким взглядом, отчего я растерялась окончательно.

И юбку одернуть захотелось, и блузку поправить…

А уж когда меня крайне бережно усадили на переднее пассажирское сиденье, умудрившись сделать это невероятно легко и непринужденно, я заподозрила опера в как минимум ежедневных тренировках подобного плана. Тут самому-то не всегда удобно в такую низкую машину садиться, а уж усаживать кого-то другого… Надо иметь большой опыт!

А еще, пока мы шли, на нас волшебным образом упало от силы несколько капель дождя, тогда как асфальт щедро поливали тугие струи воды. И машина у него… Да и сам… Идеален до безобразия!

Как же это все чертовски подозрительно!

Пока осматривала салон, которому явно было меньше года, Петр сел рядом, и я поняла, что если не начну расспрашивать, то любопытство сгрызет меня целиком, не оставив даже косточек.

– Скажите, а вы хорошо зарабатываете?

– Достаточно, – ушел от прямого ответа опер, но улыбнулся так, что я вновь засмотрелась на его губы.

Красивые…

– А к чему вопрос?

Действительно. К чему? Ах да!

– Да вот, думаю… Кажется, мой братец от меня что-то утаивает. И квартира у нас общая, и машина всего лишь одна, да и та – «форд».

Петр заразительно рассмеялся, покачал головой и снова улыбнулся.

– Ничего не могу сказать по этому поводу, лучше уточнить у него самого. Может, копит на что-то… Мои же доходы велики всего по двум причинам: я очень редкий специалист, чьи услуги по достоинству ценит руководство, и у меня нет статьи расходов под названием «девушка».

Тут уже засмеялась я, мысленно отметив, как ненавязчиво Петр обозначил свой свободный статус. И умеют же некоторые общаться настолько свободно и легко, что чувствуешь, словно вы знакомы уже вечность!

– А еще я думаю, что нам не стоит выкать друг другу. Верно?

– Верно, – с удовольствием поддержала я начало ненавязчивого флирта.

– Поужинаем?

– Обязательно! – обрадовалась я нужной смене темы, потому что голод уже давал о себе знать. Но тем не менее милостиво разрешила самому оперу выбрать кафе. – Я ем все, так что на твое усмотрение.

– Ко мне домой?

Предложение прозвучало слишком неожиданно. Я даже сморгнула, не предполагая, что мы перейдем к сути дела так быстро. Нервно облизнула губы, лихорадочно соображая, как бы поделикатнее намекнуть, что Петр слишком торопит события, но, кажется, он понял это сам. Чуть прищурился, словно попытался забраться ко мне в голову, а затем накрыл мои пальцы своими.

– Не бойся ты так, не маньяк я. Как насчет «Арктики»?

Моя неуверенная улыбка его приободрила, и опер уже более шутливым тоном добавил:

– А ведь я тебя более раскованной представлял. Особенно после той темы на форуме. Но сейчас вижу, что ошибся и тактика выбрана неверно. Ты не стесняйся, говори, если вдруг что-то покажется неуместным. Давно я не встречал девушек, чьи мысли мне недоступны, вот и попал впросак.

Улыбка Петра была настолько обезоруживающей, а тон – подкупающим, что я моментально его простила.

На этой дружественной ноте мы наконец отправились в кафе, но ехать в молчании я не собиралась, так что вновь начала расспрашивать Петра обо всем, что меня так интересовало:

– А тебе мысли вообще всех доступны?

– За редким исключением, – слегка поморщился опер. – Я, конечно, умею дистанцироваться и экранироваться, но по долгу службы буквально обязан слышать все, всех и всегда. Порой это сильно надоедает и даже мешает, но таков мой дар, и в целом я рад, что он у меня есть. А еще больше рад знакомству с тобой. – Мне досталось игривое подмигивание, вновь практически на пустом месте вогнавшее в краску. – Ты невероятно славная…