– Стой, придурок, – хрипло прошептал я, сворачивая за ним в узкий коридор.

Появилась предательская мысль оставить погоню и хотя бы вернуться в открытое пространство. Но тогда я его просто упущу!

Внутри екнуло, когда впереди показалась сплошная стена. Я рванул на себя рычаг экстренной остановки, однако афлай дернулся и даже не сбавил скорость. Ужас сковал все тело, руки онемели.

Эйдль влетел в стену, аппарат полыхнул оранжевым пламенем. Невыносимый жар хлынул на меня, не давая сделать ни вдоха, ни выдоха, вливая в тело дикую боль. Пламя полностью охватило афлай. За миг до провала в спасительную тьму перед глазами появилось улыбающееся лицо Полины.

– Прости, – прошептал я, закрывая глаза.

– Этого не может быть, – хрипло произнес Ворг, уставившись на бумагу перед собой.

Гуннар стоял у окна и смотрел на улицу. Руки сложены за спиной, когти практически царапают ладони. Что можно сказать о сложившейся ситуации? Прекрасно, что на исследования происходящего угрохали время и силы лучшие специалисты Дома Стражей, поэтому процент вероятности ошибки… минимальный.

– Может, – глухо ответил он, не поворачиваясь к волку.

Тот шумно втянул воздух. Послышался малоприятный скрип, будто кто-то зло царапал крышку стола.

– Не порть мебель, – поморщился Гуннар, представив, сколько придется заплатить за восстановление. Ну ничего доверить нельзя! Ведет себя как капризный мальчишка!

Пришлось все же обернуться и посмотреть с укором. Видар виновато глянул на свои когти, опустил светящиеся янтарным светом глаза.

– Это не смертельно. – Гуннар снова повернулся к окну.

– Я бы на тебя посмотрел в такой ситуации, – огрызнулся Видар.

Да… ситуация, конечно, та еще. Но слишком страдать и убиваться не стоит. В конце концов, всегда есть возможность найти общий язык.

– Посмотрел бы ты на меня лет двадцать назад – увидел бы много интересного.

– Что мне теперь с ним делать? – угрюмо осведомился Видар.

Гуннар подошел к шкафу с папками, в которых лежали документы, скользнул пальцами по жестким корешкам. Честно говоря, он сам пока не представлял, как быть дальше. Но все же сказал:

– Не обижать его.

Видар фыркнул, но подозрительно быстро смолк. Характер у него всегда оставлял желать лучшего. Взрывной, непредсказуемый. В момент гнева Видар сметает все на своем пути. Потом, правда, быстро остывает, но все же за то время, пока бушует, причиняет столько боли, что попавший под горячую руку может очень долго приходить в себя.

Волк угрюмо молчал, снова уставившись в документы. Само собой, уже ничего не читал, просто не хотел смотреть на Гуннара.

– Мальчик не виноват, что здесь оказался, – заметил тот. – Поэтому убедительная просьба вести себя прилично. К тому же мы не знаем, какого мнения обо всем этом он сам. Состояние у Алика пока не ах.

Видар еле заметно вздрогнул. Имя… да. Мальчик уже пришел в себя, удалось узнать, что зовут его Алик Воскресенский, девятнадцать лет, учится на дизайнера, родом из Волгограда. О том, как здесь оказался, толком сказать ничего не может. Вспомнил, что была студенческая вечеринка, он поздно вышел из кафе и шел домой. Потом наткнулся на какой-то камень, споткнулся и упал. Тут же стало плохо, и сознание ускользнуло. Больше он ничего не помнил, пришел в себя только здесь, ослабленный и не понимающий, что происходит.

– Хорошо, Гуннар. – Видар медленно поднялся со стула. – Что слышно от Арне?

Показалось, что закололо сердце. Всего на секунду. Сделав глубокий вдох, Гуннар медленно направился к двери, понимая, что не хочет больше оставаться один в кабинете. Иначе того и гляди сделает что-нибудь нехорошее.

– Ничего, – мрачно сказал он, – поиски продолжаются.

Да, поиски. Прошел целый день с тех пор, как Арне, идиот пернатый, помчался на афлае Свейна за проклятым ледяным. Полина не находила себе места, Йонне замкнулся, шумная семья Пожидаевых – и та притихла. Отличился только вернувшийся из своих дальних экспедиций Торгнир Ольсен, устроив знатный скандал сыну и невестке. Хоть Гуннар и не любил это дело, но тут чувствовал искреннее удовлетворение. Торгнира никогда не интересовало какое-то высшее общество. Он считал, что все надо зарабатывать своими мозгами и трудом, без глупых предрассудков. Поступок сына выбил у него почву из-под ног. Поэтому и огребли Хальд с Хильмой по самое не балуйся. Гуннар ни капли, кстати, не удивится, если Торгнир сумеет отсудить часть семейного дела и передать Арне.

Видар оказался рядом, провел широкой ладонью по волосам.

– Я могу вылетать к ним? – спросил немного отсутствующим тоном.

Что угодно, только не к Алику. Что ж…

– Лети, – кивнул Гуннар, – но будь на связи. Сейчас каждая крупица информации на вес золота.

Волк кивнул и покинул кабинет главы Дома Стражей.

Гуннар вышел в приемную и только посмотрел ему вслед. Почувствовал, что Янника вопросительно на него глядит.

– Я к медикам, – бросил он. – Скоро вернусь.

В палате Алик был не один. Рядом сидел Гринберг, который вопреки образу циничного зануды, что вечно ест, сейчас был больше похож на заботливую наседку. Ну конечно, такой экземпляр! Миловидный, большеглазый, так восхитительно непонимающий, что происходит.

Глаза у парня оказались голубыми, изумительное сочетание с черными волосами. От девочек, наверное, отбоя не было. Хотя… Есть что-то в его взгляде такое, что невольно заставляет сердце сжиматься. И тут же понимаешь, что не было никаких девочек. И постоянный спутник – одиночество, от которого хочется выть и лезть на стену.

Гринберг заметил его раньше Алика:

– Смотри, какие к нам гости. Немного вредные, но вообще хорошие!

Гуннар закатил глаза, однако, увидев теплую и чуть смущенную улыбку Алика, понял, что его действительно рады видеть. И сам улыбнулся в ответ, шагнув в палату.

– Как ты себя чувствуешь?

– Хорошо, – отозвался Алик немного неуверенно, что вполне понятно. «Хорошо» в больничной палате – понятие растяжимое. Однако парень держался бодрячком и явно не был нытиком и страдальцем, что уже радовало.

А волку именно такой человек и нужен. Который сумеет зарядить позитивом и сказать, что все будет хорошо. И сможет сдерживать его вспышки гнева.

Сложность только одна. Как сказать мальчику, что он – пара Видара Ворга?

Сигнал виддера застал и тут. Гринберг кинул на него неодобрительный взгляд:

– Тебя уже вызывают.

А потом нажал кнопку принятия звонка. На мониторе тут же появилось обеспокоенное лицо Янники.

– Герр Бренхе, вам пытаются дозвониться сразу два человека. И оба очень настойчивы.