– Что? – Доктор Ди потер густоволосый подбородок. – Вы загадка для меня, миледи. Меня удивляет то, что вы с таким подозрением относитесь к моим изысканиям, имея разум столь быстрый и гибкий.

– Возможно, я всего лишь спорю с вашими изыскательскими методами, добрый мудрец.

– Тогда нам потребна дискуссия. Я всегда готов…

– Сейчас не время.

– Разумеется. Однако же успокойте Королеву. Я не стал бы огорчать ее больше необходимого. Я знаю, что леди Мэри была ей близка…

– Я разумею ваши мотивы, сир.

– В таком случае мои благодарности вам, графиня Скайская.

Доктор Ди вышел в коридор, взглянул направо и налево, как если бы не был уверен в том, куда идти. Затем он отправился к свом покоям, куда шел через Тронную Залу Герна в Восточном Крыле. Истинно, как и предположила графиня Скайская, он лишь частично доверял рассказу тана о загадочном варваре, однако же безоговорочно верил в то, что сир Танкред невиновен, и его миссия – удостовериться, что сие дойдет до Королевы. Ныне он получил заверения и мог вернуться к экспериментам, размышляя о том, нельзя ли употребить древнее искусство некромантии, дабы воскресить леди Мэри, пусть и на краткий миг, и узнать имя убивцы из ее же уст. Впрочем, он не слишком вверялся подобным практикам. Он полагал, что имеются лучшие, алхимические средства для получения результатов, коих якобы добились старые колдуны эпохи Герна, разоблаченные не без его, доктора Ди, помощи.

И все же, думал он, умей мы оживлять мертвецов какими бы то ни было средствами, какое знание мы обрели бы! Все утраченное знание древних, из тех далеких доклассических эпох, прошедших Златого и Серебряного Веков юности человечества. Секреты звезд, трансмутации, навигации…

Так обнадеживающей грезой отвлекался доктор Ди от мрака, пока не добрел до своих покоев, где перешел вброд бумажное море, замешкавшись пред опочивальней.

Он уже решил было войти туда, когда заметил, слегка удивившись, что к нему пожаловал гость.

Фигура сидела за столом доктора Ди, осматривая полусобранный стеллоскоп в попытке приспособить к нему линзы, еще не отшлифованные доктором Ди до удовлетворительности.

Ди нахмурился:

– Сир?

– Сир, – отозвался гость пустым эхо. Доппельгенгер?

– Я вас знаю? – вопросил Ди. – Вы один из знакомцев Мёрдока? – По телу пробегала нервная дрожь, будто он наконец столкнулся лицом к лицу с истинным бесом.

– Я знаю вас, сир, и я знаю глубочайшие ваши желанья.

– В самом деле? – Ди изумился.

– В самом деле. – Еще одно эхо.

Фигура поднялась, оставаясь в тени, прошла вдоль стены, приблизилась к месту, где Ди застыл, обняв ладонью ручку двери в свою спальню.

– Отчего бы нам не войти, доктор Ди?

– Отчего вы спрашиваете? – Ди слишком часто сталкивался и с дивами Природы, и с разными манифестациями Сверхъестественного, чтобы ощутить малейшее смятение, однако спальня хранила тайну, коей он отказывался делиться.

– Оттого, – протянул фигура, – что я бы предложил вам сделку. Мне ведомо, что у вас там внутри. Мне ведомы трудности, вами испытываемые. Я могу разрешить их.

Ди колебался. Он слышал барабан своего сердца.

– Вам ведомо, вы говорите?

– И в моей власти дать вам то, чего вы искали так долго.

– Цена?

Пожатие плечами.

Доктор Ди рассмеялся, поворачивая ручку и распахивая дверь, дабы гость вошел первым.

– Вы пришли заполучить мою душу, не так ли? – Его глаза пылали.

– Нет, сир. Я пришел продать вам душу – или, как минимум, наделить вас средствами ее приобретения.

Дверь за парой закрылась. Бумаги на мгновение зашевелились от сквозняка, затем осели. Черная крыса, что спряталась, когда вошел доктор Ди, выскочила, перебежала комнату к верстаку и стала на него карабкаться. Наверху помещалась клетка. Внутри сидела другая крыса, белая самка, с опасливым очарованием глядевшая на дикого гостя; ее усы дергались, ее пульс ускорялся.

Черный самец достиг прутьев, принюхиваясь к самке, что присела в уголке клетки. Пропищал приказ. Медленно, не в силах противиться, белая самка стала придвигаться к самцу, пока не встретились их носы.

Из спальни донесся внезапный крик, и черная крыса подняла глаза, готова бежать.

– Сие невозможно!

– О, очень даже, сир, заверяю вас.

– Будь так, мой друг, я бы дал вам что угодно!

Нос черной крысы вернулся к своему занятию.

– До́лжно, – молвил лорд Рууни, забирая последнюю говядину с поднесенного слугой серебряного подноса, – устроить суд, дорогая моя.

Они утренне трапезничали в своих переобставленных покоях, подогреваемы раннеиюньским солнцем. Леди Рууни с другой стороны стола уместила большой пунцовый подбородок на запястье и отложила нож, выбрала кусочек хлеба и приступила к нему скорее скучающе.

– Над Танкредом?

– Он невиновен, готов клясться.

– Он кажется счастливым в Брановой башне. Уверовал, что он есть Рыцарь Благородства, заточенный злым огром. Ожидает пришествия некоей девы-воительницы, именем Клоринда, что его спасет. Невиновен или злодей, дорогой мой, он обезумел и потому должен где-либо содержаться. Королева навещает его. И другие. – Она надкусила хлеб.

– Однако надобно доказать его невиновность и больше усилий приложить, дабы отыскать истинного убивца. – Лорд Рууни мазнул салфеткой по черной своей бороде и втянул носом воздух. – Ныне же остается подозрение, что убивец за границей и способен убить снова. Нет суда – нет церемонии – нет разрешения. Вот отчего сир Томас вызнаёт…

– Лорд Монфалькон приложил все усилия, Брамандиль. В апартаментах леди Мэри не видели никого, кроме Танкреда. Целый месяц Монфалькон разыскивал и расследовал. Он все еще проводит следствие, сколько сие в его силах.

– Вестимо – и никого не успокаивает. Взгляни, как странно действует доктор Ди, – может ли нечто тяготить его совесть? Или сир Орландо Хоз, ожесточенный и рассвирепевший. Или сир Амадис Хлебороб, что стал питать ненависть к лорду Кровию Рэнслею, – или мастер Флоре-стан Уоллис, раз за разом находящий повод отлынуть от обязанностей, хотя еще недавно был ревностнейшим из королевских слуг. Всё сие после смерти леди Мэри. Между тем сир Томас Жакотт является ко двору со всеми сыновьями, поклявшись изрубить Танкреда на куски, а после беседы с ним также утверждает, что тот невиновен, и всякие день и ночь наваждением бродит по дворцу в поисках настоящего умертвителя. – Лорд Рууни понизил голос: – Затем исчезает. Исчезает, дорогая моя, ночью. И никто не может его найти. Кто видел его последним? Должно быть, сам убивец! И порешил отца так же, как порешил дщерь, но на сей раз спрятал труп. И сыновья сира Томаса длят поиски, а потом отъезжают всей оравой, виня в злодействах сарацин и отказываясь называть информатора.