— И даже не догадывается? — допытывался Ярик.

— Не то чтобы не догадывается, не видит очевидное. Вот ты поверил бы, что человек, с которым ты живешь много лет, с которым засыпаешь и просыпаешься, может быть серийным убийцей?

— Ну… Вряд ли…

— Не «вряд ли», а будешь изо всех сил держаться за свое неверие, потому что вера способна перевернуть весь твой мир. Допустим, убийца — Арсений. Тогда Элина может замечать, что он пропадает где-то, не предупредив ее или выдумав нелепое объяснение, не снимает трубку, отключает телефон. Но она будет искать банальную причину, например, любовницу. Ему нужно заявиться домой с отрубленной человеческой головой, чтобы она поверила в правду! То же самое будет, если убийца — Элина, а ее сожитель ничего не знает. Есть и четвертый вариант: они оба невиновны, и мы снова ошиблись. Вот с него и начнем.

— Каким образом, интересно? — удивился Леон. — Подойдем и спросим?

— Осмотрим их квартиру, благо она у них одна на двоих. Посмотрим, что это нам даст, и от этого будем отталкиваться.

Анна лично общалась и с Арсением, и с Элиной. Они оба казались самыми обычными людьми: общительными, приятными даже, не лишенными эмоций и влюбленными друг в друга. Но само по себе это еще не алиби. Здесь ведь у них не обычный психопат, а нечто гораздо более редкое!

Ни Леон, ни Ярик не стали говорить ей, что проникновение в чужую квартиру — это, вообще-то, преступление. Но они оба сомневались, и Анна знала, почему. Им казалось, что серийный убийца не сделает из своей квартиры настоящее убежище, не станет хранить там ничего, что могло бы его выдать. Да она и сама не надеялась на прямые улики. Но косвенное указание вполне может быть, намек, который способна понять только она… Матадор оставался неуловимым много лет. Но однажды даже он должен совершить ошибку!

* * *

Все было очень плохо — но не смертельно. Вот о чем старался не забывать Никита.

Его истерика в багажнике ни к чему не привела. Ему не удалось ни выбраться, ни привлечь к себе внимание, автомобиль продолжал везти его непонятно куда. Он потерял счет времени, и все, чего он добился своим отчаянным сопротивлением, — это усталость. Уже тогда Никита осознал, что повел себя глупо. Как только он понял, что быстро освободиться не получится, ему следовало затаиться и поберечь силы. А что устроил он? Миниатюру «Рыба об лед»!

Но что сделано, то сделано, ему оставалось лишь смириться. Когда машина наконец остановилась, он так устал, что едва двигался. Ни о каком сопротивлении и речи быть не могло, его руки и ноги по-прежнему были связаны. Ему только и оставалось, что смотреть вперед, надеясь хотя бы понять, кто напал на него, кто за этим стоит.

Тут его тоже ожидала неудача. Багажник открылся — а темнота никуда не исчезла. Никита лишь обнаружил, что оказался за городом, в каком-то глухом лесу. Поблизости не было ни единого фонаря, и свет дарили только звезды.

Его похититель возвышался над открытым багажником, черная махина на фоне звездного неба. В таком положении он показался Никите нереально огромным, как будто и не человек вовсе!

— Да уж, напрасно я тебя пожалел, — сказал он. Голос звучал приглушенно, похоже, его лицо закрывала маска или шарф. Но это было напрасной мерой предосторожности, Никита и так не сумел бы его рассмотреть. — Хотел вколоть поменьше, чтобы тебе не так погано было просыпаться, а вколол в итоге слишком мало. Ты сам нарвался, уж извини!

Никита попытался возразить, но скотч на лице не способствовал переговорам. Он почувствовал новый укол — и скоро отключился.

Похититель не соврал, на этот раз просыпаться было куда тяжелее, чем в предыдущий. Голова болела жутко, она почему-то казалась Никите огромной и пульсирующей. Ощущения были так сильны, что он осторожно ощупал затылок, виски и лоб. Голова, естественно, сохранила прежний размер, но легче от этого не стало.

А вот то, что руки его теперь свободны, — это достижение. Пока он был в отключке, с него сняли скотч, хотя на лице возле рта остались следы липкой ленты. Никита тут же вскочил на кровати, превозмогая боль, потому что снова мелькнула шальная мысль об изнасиловании.

Это он зря, конечно. Его организм и так пребывал в таком состоянии, какое не всякое похмелье обеспечит, а тут еще и резкое движение… Никита почувствовал неотвратимую волну тошноты.

К счастью, его похититель догадывался, что так будет: рядом с кроватью Никита обнаружил пустое ведро. Неподалеку, на тумбочке, стояла бутылка питьевой воды. Это уже было больше, чем он ожидал от человека, который затолкал его в багажник!

Когда ему стало полегче и он смог осмотреться, Никита обнаружил, что его клетка на удивление… удобна. От маньяка, похищающего людей посреди ночи, он ожидал использования какой-нибудь средневековой камеры пыток, а вместо этого его поместили в просторную светлую комнату.

Правда, свет этот исходил от электрических ламп, окон в комнате не было. Но в остальном, ничто не указывало на тюрьму. Скорее, его временное пристанище было похоже на комнату отдыха! Мягкий диван и два кресла, журнальный столик, книжная полка, чуть дальше — холодильник и мини-бар. Никита даже обнаружил рядом с полкой камин с кованой решеткой! Правда, декоративный, но какая разница?

Если бы он попал в эту комнату при иных обстоятельствах, ему бы здесь понравилось. Однако синяки на запястьях и головная боль напоминали ему, что произошло на самом деле. Комфорт обманчив — и этим опасен. Похоже, похититель пытается войти к нему в доверие!

— Есть здесь кто? — позвал Никита. — Меня кто-нибудь слышит?

Ответа не было, и вокруг него царила тишина: он не мог уловить ни единого звука за пределами комнаты. Что это, выжидание со стороны похитителя? Или в доме действительно никого нет? Велик был соблазн закричать, просить о помощи, привлечь постороннее внимание, но Никита сдержался. В багажнике это не привело ни к чему хорошему, и свой урок он усвоил.

Ради чего его вообще могли похитить? Врагов, способных на такое, он уже отмел, нет их у него. Выкуп? Даже смешно. Никита жил нормально, но особых накоплений у него не было. В этом городе хватает людей, которые могут заплатить за свою жизнь, и он к ним явно не относится. Оставшиеся варианты были один хуже другого…

Он не собирался ждать того момента, когда он неизбежно узнает ответ. Ему нужно было бежать, только так он мог спастись!

Осмотрев комнату, Никита обнаружил дверь, покрашенную в тот же цвет, что и стены. Дверь была не металлической, а деревянной, но легче от этого не становилось. Дерево очень плотное, прочное, ему такое никогда не разбить! А вот замок средненький: никакой тебе компьютерной системы, старая добрая механика.

Для кого-то другого даже такой замок стал бы непреодолимым препятствием, но не для Никиты. Он еще в студенческие годы научился разбираться с такими механизмами. Каких-то практических целей у него не было, он воспринимал их как головоломки. Зато теперь те знания могли помочь ему!