И руководители НИИ – «директорат» – начали осторожно зондировать почву наверху. Все понимали – долго под землёю не высидеть!

Работали радиостанции – начальство не сидело в неизвестности. И первое время обитатели институтских подземелий даже и не думали выходить на связь – участвовать в царившем наверху бардаке никто особо не рвался.

Руководство прекрасно понимало – придётся делиться! Уж продовольствием-то – как минимум! Но… «директорат» это совсем не радовало – перспективы для хорошей жизни как-то вот не просматривались. Разве что торговать… но чем?

Понятное дело, что все радужные мечты руководства института накрылись медным тазом – ничего особо полезного уцелевшие производственные мощности выпустить уже не могли. Да, оставались пока изрядные запасы продовольствия и снаряжения. В основном – чисто гражданского назначения. Вполне было можно продержаться достаточно долго – еды, в принципе, хватило бы. Так что продавать эти запасы тоже никто не рвался.

А что дальше? Запустить производство?

Теоретически – можно.

Некоторое оборудование располагалось в подземных помещениях и не пострадало практически никак. Хватало и электричества – автономные ядерные электростанции вообще изначально рассчитывались на гораздо большую нагрузку. Специалисты же, способные их запустить и обслуживать, большей частью уцелели. Их и спасали-то в первую очередь!

Так что линии вполне можно было задействовать. А вот что на них делать…

Часть сырья для будущего производства осталась в брошенных подземельях, и достать его уже не представлялось возможным.

– И они начали выпускать наркоту. Синтетику – тот же препарат «крышеснос», – сухо поведал особист.

Вот тут меня, что называется, торкнуло…

«Крышеснос» – или «К‐2», если по-научному, так у нас окрестили данную гадость. Синтетический наркотик, вызывающий стабильную зависимость уже после первого приёма. Данное зелье появилось относительно недавно, но уже успело стать дико популярным – барыги наваривали на нём очень даже нехилые проценты. С этим активно боролись – никакому князю и на фиг не впёрлись абсолютно безбашенные наркоши, способные на всё, что угодно, лишь бы получить очередную дозу.

Штука оказалась… словом, она была достаточно жуткой, чтобы ею вплотную заинтересовались практически все спецслужбы, независимо от их территориальной и государственной принадлежности. И цель тут была единой – закопать производителя этой дряни на несколько метров в землю. Живым или мёртвым – однохренственно. И залить сверху парой кубометров бетона.

Отличие от всех известных к тому времени наркотиков заключалось в том, что препарат не просто вызывал стойкую зависимость – он каким-то хитрым образом встраивался в метаболизм человека, делая невозможным его существование без употребления этой гадости. Иначе говоря, не принял дозу – можешь не есть. Еда попросту будет не полностью усвоена, и клиент элементарно отбросит коньки.

А с другой стороны, «кайф» от приёма был очень длительным. Эффект от дозы мог продолжаться до нескольких недель. Человек в подобном состоянии мог жрать вообще всё подряд – и это моментально усваивалось. Улучшалось зрение, обострялся слух, лучше работали мускулы, да и вообще… Наркоман, внешне никак не отличимый от обычного человека, мог с лёгкостью пробежать пару десятков километров по лесу, таща на своих плечах изрядный груз. А, например, рабочий в шахте мог махать кайлом почти полдня без особого напряга.

И всё это время человек испытывал необычайный душевный подъём и почти сексуальный оргазм от любых своих действий.

Жуткий эффект…

Другое дело, что эта фиговина буквально пожирала своего потребителя – человек мог «высохнуть» уже за пару-тройку месяцев. И процесс этот был необратим – законы природы нельзя обмануть даже при помощи таких вот препаратов.

Но кого волновало самочувствие рабов? За эти два месяца раб трижды оправдывал все расходы, связанные с его покупкой, транспортировкой и всем прочим. И именно при помощи работорговцев эта дрянь и получила столь широкое распространение. Иногда «торговые» караваны перевозили заодно ещё и партию наркоты. Так сказать, «полный сервис». Вот вам рабы, а вот и нужный препарат для повышения их трудоспособности.

«Бизнес» оказался невероятно выгодным!

Не надобно большого количества народа – каждый подвергшийся воздействию «крышесноса» пахал за троих-четверых. Пилить ли лес, копать ли землю – всё едино! За дозу наркотика человек готов был на что угодно.

И никаких тебе бунтов или возмущений – только вовремя давай нужную дозу! Тут ещё и на охране получалось экономить – рабы даже и не пробовали бежать. Где ты ещё можешь получить вожделенный наркотик? Кто тебе его даст «за просто так»?

Блин…

Так это что же получается?

Тот самый караван работорговцев, что мы встретили… они что же, тоже как-то связаны с этими самыми бандюками? Эх, невнимательно мы место боя осмотрели! Где-то они наверняка успели ещё и эту дрянь припрятать…

– То есть, – вопросительно смотрю на особиста, – вся эта шатия-братия жила исключительно продажей наркоты?

– И плотно сотрудничала с работорговцами. Рассматривался даже вопрос о создании временного лагеря содержания рабов в Крутоярске – хрен бы кто из князей туда сунулся с проверкой! Всем жить ещё охота… Но ввиду неблагополучной санитарной обстановки в тех краях эта затея понимания у «торгашей» не нашла. Слишком велики были бы возможные убытки в случае чего!

– А сейчас у них просто закончилось сырьё…

– Да. И поэтому они начали нападать на караваны с оборудованием и прочим снаряжением. Надо сказать, что тут они весьма преуспели – работорговцы подключили к ним ещё и свою агентуру. Так что сведения у них были достаточно точные. Не из первых рук, понятно, но тем не менее…

– Сколько их там всего?

– Точно установить не удалось – наша птица-говорун всё же иными делами ведал… Но, по его прикидкам, около шестисот человек ещё осталось. Руководство, хоть и частично сменившееся по вполне понятным причинам. Внутривидовая конкуренция в подобных условиях может быть весьма жёсткой! Охрана – около ста человек. И обслуживающий персонал.

Николай повертел в руках пистолетный патрон – он всегда так делал, если хотел сосредоточиться.

– Понимаешь, командир… Про нас, про особистов, много чего говорят… Мол, мы такие-сякие, жестокие да бессердечные…

– Ну мне ты это можешь не рассказывать – сам такой! Моим именем, чтоб ты знал, кое-где так и по сей день непослушных детей пугают. По делу говори.

– Я вот что скажу… Князья в этот вопрос лезть не станут – им тут жить. И кто знает, как глубоко эта сволочь, что в Крутоярске окопалась, тут корни успела пустить? А что они это сделали – и к бабке не ходи! Сколько лет отсюда рабы и наркота шли? И никто-никто так ничегошеньки и не увидел? Сомневаюсь я…

– А конкретнее?