Накануне отъезда Скарлетт в последний раз проехалась в коляске по Кимберли, мысленно прощаясь с ним. С горечью она признала, что решение обосноваться в алмазоносном краю было ошибкой. Ее личное состояние за два года не увеличилось даже на сотню тысяч фунтов. Да и что значат деньги, когда в погоне за богатством она потеряла самое дорогое?

Путешествие на родину было тягостным и показалось Скарлетт непомерно долгим. Они уезжали 25 июня, в разгар зимы, когда температура днем не поднималась выше шестидесяти пяти градусов, а по ночам, при тридцати, в Кейптауне даже подмораживало.

Одиннадцатого августа они добрались до Портсмута, и оттуда Скарлетт телеграммой известила золовку. В последний день августа величественный «Империал» зашел в бухту Чарльстона.

Едва сойдя с трапа парохода, Скарлетт оказалась в объятьях Розмари. Обе разрыдались и долго всхлипывали, не в силах оторваться друг от друга. Наконец, опомнившись, Розмари обернулась к племяннице. Расцеловав девочку в обе щеки, она не сдержалась:

– Кэти, крошка, до чего же ты вытянулась! Никто не даст тебе восьми лет.

Скарлетт сама не раз думала, что дочь растет необыкновенно быстро, и опасалась, что девочка станет такой же нескладной дылдой, как тетка. Однако при поверхностном сходстве Кэт все-таки отличалась от Розмари. Ее лицо уже утратило детское очарование, но не лишилось яркой врожденной индивидуальности. Глаза, прежде широко распахнутые, почти круглые, будто удлинились, а носик, благодарение богу, не вырос, подобно теткиному. Движениям ее была свойственна естественная грациозность, в отличие от резкости Розмари.

Когда они оказались в доме на Баттери, на Скарлетт душной волной накатили воспоминания. Ей припомнилось, как она впервые переступила порог этого дома под приветливым взглядом мисс Элеоноры. Как мечтала разделить постель с Реттом в угловой спальне на втором этаже; на какие ухищрения пускалась, добиваясь его внимания; в какой бессильной ярости покидала этот дом после бегства мужа… Три года назад она провела здесь несколько спокойных месяцев – пожалуй, последних безмятежно счастливых.

«Опять я поплыла против течения, – сжималось ее сердце в раскаянии, – и опять потерпела крах. Я смеялась над Реттом, взывала к его мужскому самолюбию, вынудила ввязаться в ненужную авантюру. Если б я не уговорила его отправиться в Кейптаун, он бы сейчас сидел в этой библиотеке, покуривал сигару и делился вычитанными в газетах новостями».

Все знакомые сочли своим долгом нанести визит миссис Батлер, и, конечно, первой была Салли Брютон.

– Дорогая, я даже не буду пытаться утешить вас, – заговорила Салли после приветственных поцелуев. – Смерть – это потеря, которую ничем не восполнишь. Тем более смерть любимого мужа. Поверьте, половина Чарльстона скорбит вместе с вами. Вы уже сняли траур?

Скарлетт покачала головой.

– Я не носила его. Ретту это не понравилось бы. Он любил, когда я одевалась со вкусом и не в черное.

От этого заявления карие глазки миссис Брютон вылезли из орбит, а обезьянье личико вытянулось.

– В первый год вдовства подобное у нас в Чарльстоне сочли бы вызовом обществу, – фыркнула она. – Вероятно, в местах, где вы жили, на эти вещи не обращают внимания?

– Обращают, как и везде. Но мне было плевать.

– В этом вы похожи на Ретта… – покивала Салли. – Любите идти наперекор.

– Даже когда не стоит… – пробормотала Скарлетт себе под нос.

– Что, простите?..

– Салли, я не раз об этом думала. Возможно, не настаивай я, мы бы не отправились в Южную Африку, и…

– Что говорить о том, чего не вернуть! – воскликнула миссис Брютон, опасаясь, что приятельница зарыдает. – Сейчас вам следует подумать, где вы будете жить. Надеюсь, вы не отправитесь в Джорджию, останетесь здесь?

Прежде чем ответить, Скарлетт опустилась на угловую софу и кивнула, приглашая миссис Брютон занять место рядом.

– Не знаю, Салли. С одной стороны, меня тянет в родные места, а с другой, Ретт так любил свой Лэндинг. Возможно, я обоснуюсь там с Розмари. Две стареющие одинокие женщины…

– А разве Розмари не сказала вам, что в октябре выходит замуж?

Скарлетт не могла скрыть удивления.

– Вот это новость! Самая лучшая новость за последнее время. Я очень рада за Розмари. И кто же ее избранник?

– Генри Макенрой, родственник Алисы Саваж, из Филадельфии. Вдовец с двумя детьми и, кажется, вполне приличный человек. Когда стало известно, что перед отъездом ваш муж назначил брату и сестре приличную ренту, женихи зашевелились. Но все без толку, вы ведь знаете, как трудно подступиться к Розмари. С полгода назад Алиса уговорила вашу золовку съездить с ней за компанию в Филадельфию. Там она свела ее со своим кузеном. Тот овдовел совсем недавно и с трудом справлялся с хозяйством и двумя детьми. Розмари со свойственной ей решительностью навела в его доме порядок, и Макенрой посчитал, что столь умелая хозяйка, из хорошей семьи, способная позаботиться о его детях, да еще с капиталом – именно то, что ему требуется. На удивление, Розмари согласилась.

– А чем он сам занимается?

– Он ученый человек: что-то связанное с электричеством. Кажется, экипажи на электрической тяге, вместо конки. В Филадельфии по рельсам уже ездят вагоны без лошадей. Вы представляете?..

– В Кимберли тоже занялись электричеством. В этом году на главных улицах зажглись фонари. Ретт приобрел большой пакет акций «Первой электрической».

– Кстати, свои дела там вы свернули?

– Я продала дом. За остальным пока следит мой управляющий, мистер Дэвис. Возможно, бизнес я тоже со временем продам, охотники найдутся.

Салли кивнула.

– Я не могу прийти в себя после вашего известия, – вернулась к интригующей теме Скарлетт. – Не понимаю, почему Розмари не сказала мне?

– Наверное, просто не успела. А вот и она, – обернулась Салли к двери. – Розмари, отчего ты не поделилась со Скарлетт главной новостью?

Обычно Розмари было трудно смутить, но сейчас ее щеки покрылись пунцовым румянцем.

– Нам было не до того вчера.

Скарлетт не терпелось узнать главное.

– Скажи, где вы будете жить после свадьбы? Здесь?

– Нет, в Филадельфии. Там у Генри дела.

– А как же Лэндинг? Неужели ты решишься покинуть его? Ты столько сил положила на восстановление хозяйства.

– Я собиралась предложить Россу взять на себя эту заботу. Конечно, теперь я бы предпочла, чтобы в Лэндинге жили вы с Кэт – если ты не против.

Скарлетт задумалась. Приняв решение ввернуться в Америку, она не строила определенных планов. Конечно, она собиралась побывать в Атланте и в Таре, но еще не думала всерьез о том, где обоснуется. Быть полновластной хозяйкой в Чарльстоне предпочтительней, чем на правах приживалки или компаньонки жить с золовкой. К тому же Ретт любил дом на Баттери, он восстановил имение своих предков… Немного помолчав, она кивнула.