Надеялась. Верила. Еще не зная, чем обернется этот прекрасный день.

Услышала, как в ванной выключилась вода, и полезла к телефону, чтобы включить приятную музыку для танца.

«У вас одно новое сообщение».

Наверное, стоило отложить телефон к черту, но сообщение было не от анонима, а от Акселя. Боже, нужно скорее прочитать его и удалить, пока Кай не увидел.

«Неужели ты снова с ним? После того, что он сделал в Австрии? Я скучаю, Лейла. Прости, что не давал тебе обещаний. Наверное, был не готов. Но теперь, когда тебя нет рядом, я понимаю, как сильно хочу быть с тобой. Но знаю, что ты любишь другого. Я не хотел этого делать и не хотел расстраивать тебя. Я просто забочусь о тебе. Твой брат и родители места себе не находят. Да, представь себе, я просил у твоих родителей разрешения, чтобы сделать тебе предложение руки и сердца…»

Я сглотнула, чувствуя, как кровь отхлынула от лица, сердце в груди не просто вырывалось, а било тревогу.

«…Я буду ждать тебя. Я хочу, чтобы ты была моей. С Каем Стоунэмом тягаться трудно, но я попробую. Возможно, ты любишь его, но я просто хочу, чтобы ты знала, кого любишь… Эта фотография говорит о том, что чтобы он не говорил тебе, какую бы лапшу на уши не вешал — это ложь. Просто обещай, не наделать глупостей. Я буду ждать тебя».

А потом я смотрю на фотографию с четко подписанной датой. На вырезку и газет и статей, от которых я была оторвана.

«Кай Стоунэм и Брук Маккартни — настоящий роман или холодный расчет?!»

Я даже не стала вникать в смысл статьи, где говорилось о том, что эта сучка Брук — дочь влиятельного кошелька и отличная партия Стоунэму. Я смотрела только на фотографию и дату сделанного фото, в которой точно узнала ту самую дату, когда Кай ушел в клуб. И это после того, как меня изранили. И после ТАКОГО он еще смеет спрашивать меня, с кем я трахалась этот год без него?!

Ревность, злость и ярость врываются в мою душу без спроса, забирая все счастье сегодняшнего дня без остатка. Выпивают до дна, оставляя в душе только страх и опасения. Меня трясет, когда я удаляю сообщение от Акселя, но оставляю фотографию и ссылку на статьи.

А на фото… Боже, их несколько. Не знаю, какая из них меня убивает больше — та, где Кай сжимает хрупкую ручку невинной Брук Маккартни — так трепетно и нежно в то время, как со мной в первые месяцы он не церемонился. Или та, где он страстно впивается в ее рот, придерживая за шею. Также, как и меня… в глазах темнеет.

Подонок.

Эта фотография ранит меня еще больше чем те из БДСМ клуба. Правда. Почему, бл*д*?

Потому что он стал еще ближе. Он стал для меня всем, и снова эта мерзость… и чем ближе Кай приблизится, тем больше этого дерьма и грязи будет всплывать.

Всплывать и всплывать… пока весь наш мир не превратится в хаос.

Как я могла надеяться…? Кай Стоунэм никогда не изменится. НИКОГДА.

Как я могла верить…?

Сжимаю телефон в руке, пока стою, словно оглушенная. Чувствую что-то тонкое, стягивающее шею.

— Пора вернуть его на место, — Кай затягивает вокруг моей шеи тот самый кулон с кошкой, который я сняла, перед вечеринкой у Дэвидсонов. Я хранила его в тумбочке у кровати. — Ммм, киса, твой подарок великолепен, — Кай целует меня в затылок, имея в виду мой сексуальный вид. — Хочу трахнуть эту попку, — он сжимает мои бедра, и тело предательски реагирует… НЕТ. — Вид сзади — твой лучший вид. Хотя… — он резко разворачивает меня к себе, я с вызовом гляжу в его бесстыжие зеленые глаза.

Он сводит брови к переносице, читая по моим глазам. Не знаю, что он видит, но чувствую, как слезы скребут по сетчатке глаз. Он кидает взгляд на телефон в моей руке.

— Что? Опять аноним? — забота в его голосе убивает и удваивает мою ярость одновременно. Ублюдок. Лицемер!

«Ты только моя. А я только твой. Навечно» — бред. Бред, который он может засунуть себе в задницу! Все — ложь. Господи, почему ТАК больно?

Тело съедает пламя ревности, пока Кай изучает меня взглядом.

— Ты всем им так говорил, да? Всем, говорил тоже самое, что и мне? — тихо спрашиваю я, пытаясь сдержаться. А хочется кричать… выть, ломать. Крушить стены. Но в соседней спальне Анджелина. — Я читала ту статью. Девушка, рассказала о том, что ты делал с ней и с десятками других. Ухаживал также, как за мной. Наверное, и мечты исполнял. А потом, что? Сколько их было, Кай? Думаешь, после этой фотографии я поверю в то, что у тебя ко мне особое отношение? — достаю телефон и машу им перед его глазами. Кай выдыхает так резко, что я вздрагиваю. У него из носа вот-вот пар пойдет… нужно быть осторожнее. Но я не могу. — Иди. К Брук Маккартни. Хватит вытирать об меня ноги! Не позволю! Ты сам говорил, что я дала тебе повод унижать меня! На этот раз: НЕТ! Я больше не твоя вещь!

Глаза Кая потемнели. Зрачок заполнил почти всю радужку, делая его взгляд демоническим, источающим неприкрытую ярость.

— Ответь мне! Скажи! Ты был с ней?! Что у вас было? — стараюсь не кричать, не поддаваться ревности. Но, наверное, уже поздно. Кай выхватывает из моих рук телефон и кидает его о стенку.

— Истеричка, — выплевывает он, глядя на меня исподлобья. — Как ты меня за*бала.

Я замираю, как оглушенная, от такой грубости. Это очень неприятно.

— Думаешь, я перед тобой оправдываться буду? А? Забыла, кто ты? Что за, блядь, истерика? Прелюдия, ради того, чтобы я тебя жестко отжарил? — каждое слово Кая, было сродни беспрерывным выстрелам в сердце. Я не понимала, как после того, что сегодня произошло, он снова мог стать таким жестоким. Я надеялась, я верила, что Кай стал мягче. Что он успокоит меня, что будет действительно пытаться оправдаться и скажет, что ничего этого не было. Но Кай этого делать не собирался. Как я могла забыть, с кем имею дело? Власть почувствовала…

— Что, власть свою почувствовала? — вновь прочитал мои мысли Кай и натянул на моей шее цепочку так, чтобы она больно врезалась в вены. — ОТВЕЧАЙ!

— Да! Почувствовала! Ты говорил, что любишь меня! Разве это любовь?! Ты