Сразу бросилось в глаза, что ярая антипатия между обывателями и рыцарями взаимна и доходит до той грани, за которой рождается ненависть. Вслед пятерке неслись оскорбительные выкрики, угрозы, вздымались кулаки, катился возмущенный гомон. Некоторые люди в разукрашенных тогах даже сплевывали вслед воинской элите княжества Керранги.

Отряд постоял чуть в стороне, потом объехал создавшуюся пробку по обочине и двинулся дальше. Долго торчать на одном месте не хотелось.

Ну а дальше вновь пошло разноцветье красок и обилие лиц, не обезображенных интеллектом, на которых было написано предвкушение забавы, танцев и веселья. Провожающий восхищенными глазами чуть ли не каждую открытую пролетку с красавицами, Фериоль решил высказать свои предположения:

— Наверняка в княжестве какой-то огромный праздник.

— Не иначе, — согласился Додюр. — Но именно поэтому на нас теперь каждый оборачивается и чуть ли пальцем не тычет. Одежда наша слишком скромная.

— Вот именно! — Аристина решительно потребовала у Виктора: — Надо сделать короткую остановку и, пока еще открыты некоторые лавки, купить нам подходящую одежду. А уже потом искать место для ночлега.

Заранее было решено съехать с тракта куда-нибудь в укромное место среди густых деревьев и уже там заночевать, охраняя беззащитных ночью катарги.

— Хорошо, — согласился командир, поворачивая коня с главной улицы небольшого городка, в которую вливался тракт, и двигаясь к виднеющимся торговым палаткам. — И в самом деле, мы слишком несуразными плащами выделяемся. Еще за конокрадов примут.

— А как с вопросом оплаты? — напомнил Фериоль. — Вдруг здесь в ходу только местные монеты?

— Вроде как не должны отличаться от общеимперских золотых и серебряных, — не согласилась княгиня. — Насколько я знаю, даже с рабами на вольных поселениях всегда расплачивались одними и теми же деньгами.

— Ну так Керранги слишком обособлены от остальных, — не сдавался жрец. — Ты только посмотри, как они живут и во что одеваются. О-о-о!!! А вот те девушки вообще поехали в коротких тогах!

— Смотри шею себе не сверни! — рассмеялась Аристина. — Какой им смысл лить другие монеты? Помимо этого, пока будем выбирать покупки, присматривайтесь к остальным людям, надо подметить, чем они расплачиваются.

Пока было неизвестно, как в других городках и поселках, но здесь путникам повезло: торговые палатки, как и все остальные магазины, еще работали, а ассортимент в них соответствовал вкусам самых привередливых покупателей.

Сразу было замечено, что для оплаты больше в ходу никому не известные монеты, которых даже всезнающий Фериоль за свою жизнь ни разу не видел. Виктор в них признал высокотехнологичную штамповку из смеси сверхпрочного пластика и некоторых металлов. Зато и имперскими монетами здесь пользовались без всяких сомнений, хоть и редко. То ли изоляция была не совсем полной от остального континента, то ли еще по каким неизвестным причинам.

Но уж золото всегда есть золото. Довольно скоро, руководствуясь конкретными распоряжениями Аристины, вся четверка оказалась облачена в местные, довольно красочные тоги из дорогого, можно сказать — шикарного материала. Еще несколько тог и плащей местного пошива было куплено про запас, в преддверии завтрашнего посещения столицы княжества.

Заодно и некоторые нюансы местной жизни в разговоре с продавцами выяснили. Вернее, опять-таки выясняла довольно ловко и беспардонно княгиня Вакахан. Акцентируя внимание продавцов на выборе покупок, она сыпала ничего не значащими вопросами, давала наводящие подсказки и постепенно выпытывала о сути сегодняшнего ажиотажа или грядущего праздника. Если она чего спросила или сказала не так, то особого внимания на это никто не обратил: мало ли о чем может лопотать вечно спешащая и взбалмошная, но все же очаровательная красавица.

И после этих дипломатических расспросов путники были преизрядно удивлены: никакого праздника не было и в помине. Ни сегодня, ни завтра, ни вчера. Разве только послезавтра должен быть обычный выходной день на всей территории империи Сангремар. Последующие ответы на не менее завуалированные вопросы пролили свет на странность местного стиля жизни: оказывается, большинство населения вело вечерний и ночной образ жизни. Магазины открывались только в полдень, а закрывались около полуночи. Многие ремесленники в городах работали с таким же распорядком дня, заканчивая работу в полночь, а потом гуляя и развлекаясь до самого утра. По некоторым намекам становилось понятно, что высшее общество княжества вообще только к вечеру садится за стол завтракать.

Вновь усаживаясь на коня, Додюр высказал всеобщее мнение:

— Да тут непрекращающийся праздник жизни!

— Не поверил бы, если бы не увидел собственными глазами! — экспансивно согласился с товарищем Фериоль, при этом непроизвольно уставившись в вырез нового одеяния Аристины, где совсем по-иному, чем раньше, красовались ее прелести. — Можно даже сказать, что здесь живут, как в раю. Жуть как завидно становится!

— А ты меньше завидуй! — напрягся и посуровел кок, стараясь протиснуться конем между жрецом и Аристиной. — Да и смотри куда надо, если глазки свои сохранить хочешь.

В ответ диониец только саркастически фыркнул, пришпорил коня и бросился догонять командира отряда. Тогда как княгиня не удержалась от смеха:

— Дор, чего это ты на него набросился? — Она впервые назвала Додюра сокращенным именем, что имели право делать только близкие родственники. — Я ведь не простая крестьянка, меня все видеть имеют право.

Мужчина в ответ неожиданно покраснел и ответил несколько растерянно:

— Но он так пялился на тебя!..

— Для женщины такие взгляды — лучший комплимент, — продолжала хихикать Аристина. — Раз мужчины засматриваются непроизвольно, значит, я еще красива и в должной форме.

— Но ведь он старый! — возмущался кок. — Мало ему вон тех местных для любования?

— Старый? Только и выглядит чуть старше тебя. И солидный такой. Знающий. Талантливый и умный… — Она ехала и, словно задумавшись, перечисляла достоинства жреца, делая вид, что совершенно не замечает, как лицо Додюра все больше наливается краснотой. — Мне кажется, любая женщина пожелает такого образованного, воинственного, сильного и бесстрашного мужчину…

— Ха! Любая?! — вспылил неожиданно даже для самого себя кок. — Тогда не буду мешать! Не с моими скромными умениями!

После чего, подстегнув коня нагайкой, вырвался вперед, обогнал Виктора с Фериолем и поехал в авангарде отряда. Видимо, хотел таким образом остаться в одиночестве. И только резко обернувшийся Менгарец успел заметить на лице у княгини хитрую, многозначительную улыбку.

"Дразнит она его или издевается? — подумал он про себя. — Завлекает или насмехается? Только ревностных трений мне в отряде не хватало. Всего лишь трое, и те чего-то мудрят… Да и товарища я в обиду не дам!"

Себя он считал парнем стойким и несгибаемым. На сказочный вид княгини не поддавался, а ее красоту вкупе с непреодолимым женским очарованием старался не замечать. Хотя… порой и сам засматривался на роковую, знаменитую на Первом Щите женщину и сам себе признавался: "Да! Такую прелестницу только и обязаны были похищать принцы с королями, а потом сражаться между собой на дуэлях за один только благосклонный взгляд! Если бы не воспоминания о Розе, я бы и сам от Аристины очей не отводил. Хороша! Даже слишком! Хм… Да и зря мы ее так эффектно приодели. Как бы чего не вышло…"