средний класс вообще не подозревал, что начальство способно передвигаться самостоятельно. Люди сложили руки на сердце и склонили головы.

Наследник цитадели Фран неторопливо прошагал к нам походкой человека дисциплинированного. Он использовал каблуки по назначению, звонко колотя ими по брусчатке. Задумчивые ореховые глаза пристально поглядели на меня, потом зафиксировали присутствие Григория и оценили опасность исходящую от Полины и ее пукалки.

Полные губы тронула слабая улыбка.

Люпан остановился.

— Вы в праве не кланяться мне, гордые славы, — сказал он хрипловато. — Но встречать меня с оружием? Это — оскорбление.

— Добрый вечер, сеньор Лефран, — Григорий согнулся. — Вы нас неправильно поняли. Оружие вовсе не для приветствия. Барыня Полина… — Полина, что б тебя! — занималась чисткой, в тот момент, когда мы попали в эту непростую ситуацию.

Женщина нехотя повесила винтовку за спину.

— Сочувствую вам, — искренне выразился Лефран, разглядывая славку. — Возникли трудности?

— Благодаря господину де Хину мы с ними справились, — резко ответила та. — И не рассчитывали, что нам буду мешать еще и в родных стенах. Что это за парад невменяемости, Лефран? Ваши люди, мало того, что позволяют себе шляться рядом с укреплениями, так еще и препятствуют государственным делам! Адвокаты цитадели Славика свяжутся с вами в течении трех рабочих дней, будьте уверены маркиз!

— Адвокаты цитадели Славика могут поцеловать в жопу всех моих подданых поочередно, — равнодушно сказал Лефран. — Что же до «парада невменяемости», как вы изволили выразиться, то я скромно напоминаю, что сейчас идет священная неделя Живородицы. Праздник, который известен всем народам Империи. Но только франки в этих проклятых землях еще помнят о корнях и традициях. Люди веселы и пьяны, им интересно кто вы и куда едете, только и всего. А вы что, и правда решили, что я натравил на вас плебс? «Адвокаты цитадели Славика»… — малоподвижное лицо на мгновение исказила гримаса презрения. — Клянусь Девятью, слышала бы вас бабка Регина, барыня Ягузарова. Жалкое зрелище.

Полина мгновенно вспыхнула, оскалив поредевшие зубы.

— Вранье! Вранье и вранье! Побоялся остановить нас солдатами! Настолько навалил в рейтузы, что даже убрал гарнизон с участка, что б не дать никому повода заподозрить франков в открытом разбое! Но. Но! Трусливо расставил стрелков на башнях… Я еще могу поверить, что ты пригнал людей в нейтральную зону обещав им какое-то развлечение. А слуги?! Слуги тоже прогуливались тут со всем этим древним хламом…

И так далее, и тому подобное. На мой взгляд это была совершенно ненужная тирада. Разумеется, Лефран лгал. Лгал обтекаемо и хладнокровно. Даже так: он вежливо вводил нас в заблуждение, чтобы лишний раз не демонстрировать собственное превосходство. Судя по постному лицу Григория и давно копившейся злости Полины, мы были в полной его власти. Никто не придет на помощь, вереща мигалками. Или хотя бы настегивая лошадок.

Дерьмо.

— Полина, Полина! — не выдержал я. — Может мы уже дадим сеньору Лефрану сказать, чего он хочет? Думаю, это как-то продвинет дело. Я хочу жрать, спать, мои ребра похожи на колотый сахар! Хо вообще не понимает, где находиться. Клянусь Леди, если вы не перестанете мериться гульфиками, то я тоже свихнусь! Нужно говниться всю ночь — пожалуйста, но тогда побыстрее заплатите мне за товар, и мы свалим на первой же бричке, везущей репу в город. Договорились? Леди, ну и уроды…

Уроды помолчали. Григорий развел руки, как бы принимая мою позицию, и снова поклонился Лефрану. Тот был все так же флегматичен, но я-то видел, что его пальцы сжали рукоять тонкого острого меча. Личный бык маркиза угрожающе посмотрел на меня россыпью стеклянных глазок. Смотри-смотри, только не бодайся.

— Грубая, но вполне осмысленная речь, месье де Хин, — сказал Лефран невозмутимо. — А вы, барыня Ягузарова, имейте ввиду: я проигнорирую ваше поведение, но только потому, что женщин не принято воспринимать всерьез. Вы только что лишний раз продемонстрировали — почему. Что ж, к делу. Я пришел с единственной целью: сделать господина де Хина своим гостем.

— Опять двадцать пять за рыбу деньги, — проговорил Григорий, пока Ягузарова спускала пар. — Месье Лефран! Ну в самом деле, что за сумасбродство, при всем уважении! Ведь вы были на совете Цитаделей по этому вопросу. И спокойно выслушали решение большинства. Мы, славы, как наиболее непредвзятая и нейтральная сторона…

— У меня было время подумать, — перебил его Лефран, властно рубанув воздух ладонью. — И я понял, что не доверяю ни вашей организации, ни славам… Ни представителям Двора.

У Григория отвисла челюсть. Он даже отступил на шаг, но в ту же секунду овладел собой; светлое холеное лицо ожесточилось, глаза выстлало льдом.

— Вы понимаете, что говорите?

— Да.

— Месье Лефран, я в праве…

— Ты в праве валятся в выгребной яме вместе со своей подружкой за подобный взгляд. Ты, славская борзая, тощий пес, переворачивающий носом камни, по которым ступают сапоги людей. Как давно тебя не били по-настоящему.

Я смотрел на владыку. Он не угрожал, не пытался казаться больше, чем он есть. В его голосе сквозила тоска.

— Де Хин пойдет со мной, — продолжил Лефран после короткой паузы. — И ты тоже. Нам нужно поговорить, Белый Заяц. Я знаю, ты честен себе во вред, и можешь оказать влияние на руководство. Может быть вместе мы сможем что-нибудь придумать.

— Я не уполномочен…

— Перестань! — Лефран, наконец, скинул маску холодной рыбины. Оскалив белые зубы, он бросил взгляд в небо, как бы прося помощи у всего мироздания. — Это неизбежно. Никто тебя не спрашивает Заяц. Если хочешь положительно повлиять на ситуацию, делай как я тебе говорю.

Григорий почему-то посмотрел на меня, а не на Ягузарову.

— А жрать дадут? — спросил я громко. — И нужен врач. Только не такой врач как у вас. Настоящий. Без пил и щипцов.

Герцог молча кивнул. Потом развернулся и зашагал к ожидавшему рогатому болвану.

Глава 10

Скучная глава в которой почти ничего не происходит

Пока Ретро обмывал близнецов губкой, менял под ними постельное белье, и внимательно осматривал провода массажной койки, Спотти напористо лезла ему под руку. Заметно было, что девушка не совсем понимает концепцию заботы о беспомощных людях, но энергии там было столько, что Ретро буквально не мог отогнать ее в сторону. Спот приподнимала тонкие безвольные тела, меняла воду в тазике, считала пульс, прыгающий в костлявых запястьях, и заглядывала через плечо.

— Ты можешь хотя бы одеться? — спросил Ретро устало.

— Зачем?

— Я мужчина, понимаешь?

— Поздравляю.

И на этом все. Якоб молча принял поздравления, и решил больше не сопротивляться. В действительности, его проклятый синдром рассеянного внимания, буквально разбил его