— Что ты хочешь знать? — спросил в итоге.

— Почему тебе пришлось умереть?

Андрей помолчал, размышляя, потом заговорил:

— Так получилось, что я стал кем-то вроде хранителя, — усмехнулся он, — у меня были компроматы на многих важных людей, и в какой-то момент стало ясно: этих людей слишком много, проще убрать меня одного. Я подстроил свою смерть и исчез с радаров.

— А компроматы?

— Они попали в руки другому человеку. Но это уже не мои проблемы. Главное, что не задело тех, кто мне дорог.

Он замолчал, а я вспомнила ту девушку с ребенком, что видела на фотографии. Сглотнула. Так, кажется, пора брать документы и отчаливать.

— Я тогда решил забрать ее с собой, — заговорил вдруг Андрей, и я замерла, безошибочно поняв, о ком речь. — Оставил для нее новый паспорт и билет с открытой датой. И ждал. Рейс был один раз в день, и каждый день я проверял всех зарегистрировавшихся пассажиров.

У меня сжалось сердце на этих словах, я словно почувствовала его состояние тогда.

Андрей усмехнулся своим мыслям.

— Она прилетела, — он посмотрел на меня, — но счастья это не принесло ни ей, ни мне. Впрочем, все было не зря, потому что в итоге все для нее сложилось хорошо. Что обо мне… — Андрей снова отвернулся и продолжил: — Я понял одно: я больше не хочу каждый день проверять рейсы.

Он потянулся к конверту, вытащил оттуда паспорт с вложенным в него билетом на самолет, протянул мне, я взяла, не отрывая взгляда от Андрея. Не верила, не могла поверить в то, что слышала.

— Полетели со мной, Даш?

Слов не находилось, я смотрела на него, часто моргая, как полная идиотка. В итоге выдала невнятное:

— Куда?

Андрей пожал плечами.

— Ты бы где хотела побывать?

Я продолжала хлопать глазами.

— Я никогда на море не была, — сказала, стыдливо отводя взгляд.

Подняла глаза, Андрей усмехнулся.

— Ну что ж, тогда у меня для тебя хорошие новости: у меня есть отличный домик в Черногории.

Ветер сдернул шапку с головы, Даша схватила ее в последний момент, а я усмехнулся:

— Шапку потеряла, ворона!

Она рассмеялась, так весело и заразительно, подавшись телом назад и запрокинув голову, что было невозможно сдержать ответную улыбку. Проходящие мимо люди тоже начали улыбаться. Я сделал несколько фото.

— Нет, нет, — Дашка замотала головой, — давай нормальное фото на фоне Эйфелевой башни.

Как будто она их куда-то выкладывает или кому-то шлет. Но я все же сделал еще пару кадров на телефон. Даша прискакала ко мне, нырнула под руку и взяла телефон, просмотрела фотографии.

— Ладно, сойдет, — беспечно махнула рукой, — пошли.

Мы двинули по дороге неспешным шагом. Я любил наши такие прогулки, без цели и маршрута. За эти полгода они стали почти традицией. Мы просто шли, разговаривали, молчали. Было хорошо. Не скажу, что я не сомневался, когда звал ее с собой.

В тот момент я действительно этого хотел, но представить нашу жизнь было сложно. Просто потому что это я, а это она. И меньше всего мне хотелось сделать ей снова больно. Потому что в ее жизни этой боли и так было достаточно. А я не то чтобы умею любить.

Когда-то была Ася, но мои чувства к ней толкали на поступки, только ее убивающие, я сам чуть не сломал ее окончательно, еще и втравил в криминальную историю, из которой она, слава богу, выбралась живой. Сейчас она счастлива. И что удивительно: Даша тоже выглядит счастливой. Еще больше удивительно оттого, что она счастлива рядом со мной.

Не скажу, что это были простые полгода. Нет. Но если честно, это было лучшее время за долгие годы. Даша начала раскрываться, выбираться из своей скорлупы. Такая резкая, отстраненная, замкнутая, она вдруг стала показывать другие свои грани: нежность, чувственность, заботу, искренность. Она умеет любить, умеет любить как никто другой. И умеет ценить эту любовь. Наверное, потому мы вместе, не разбежались еще, несмотря на многие трудности. Хотя у меня и мысли такой не возникало ни разу. Куда я без моей Вороны теперь.

Я усмехнулся, глядя вдаль. Снова попался, сам не думал, что такое возможно, а вот оно как бывает. Поехал в провинциальный городок, называется, по делам.

Даша понравилась мне сразу, еще когда увидел ее впервые на фотографии, изучая дело. Было в ней что-то такое. И когда она села в мою машину, просто не поверил такой удаче. Хотел помочь, расположить к себе, но в итоге она сбежала, что неудивительно. Я не стал давить, хотел выждать А потом она пришла сама…

Я не планировал вмешивать чувства. Секс — да, как приятный бонус к основному делу, я и впрямь надеялся, что у нее остались какие-то бумаги, или она знает, где искать, потому что до конца не было понятно, что же стало с компроматом. Но вот история в итоге закрутилась знатная. Этот ее дружок…

До сих пор злюсь, думая о нем. Хотя знаю: она его простила. Простила за то, что он, черт возьми, по факту сдал ее мужчину на верную смерть. Может, и не простила, просто приняла, мы не говорим на эту тему. В нашей жизни нет места прошлому. По крайней мере, сейчас.

Хотя матери я весточку послал, как и сказала тогда Даша. Не ждал больших перемен, и был очень удивлен. Мать словно бы ожила. Перестала вести затворнический образ жизни, стала появляться в свете, открыла благотворительный фонд, а еще пишет книгу о балете. Узнавая об этом, я испытывал радость и боль одноверменно.

У нас всегда были странные отношения. Она была неприступна для меня, закрыта, холодна. Мне кажется, они с Дашей похожи в чем-то. Только в силу возраста я не мог прорваться сквозь стену, считал мать равнодушной, и потому наши отношения так и не стали доверительными. И все-таки я ее люблю, и она любила меня, уж как могла. Может, когда-нибудь, как знать, мы еще встретимся. Но пока что это опасно.

— Андрей, ау, — Дашка встала передо мной, я вынырнул из мыслей, посмотрел непонимающе. Она чмокнула меня в нос, привстав на цыпочки. — Ты меня вообще слушаешь?

— Конечно. Говори.

Она снова рассмеялась, взяла меня под руку. Черногория была верным решением. Там Даше хорошо, а мне… Мне в общем-то все равно, где находиться. Сейчас в Европе безопасно. Обо мне не знают, Даша могла бы столкнуться разве что с Мироном. Но он далеко, сначала рванул в Европу, но спустя пару месяцев променял ее на Азию, там и живет до сих пор. Вот и хорошо, чем дальше он от нас, тем лучше.

— Да о чем ты там думаешь, что меня не слышишь? — Дашка снова встала передо мной, я посмотрел на нее.

Провел ладонью по лицу, убирая волосы, которые забросил теплый ветер. Она посерьезнела. Я знаю, за этой веселостью прячется все та же испуганная девчонка, прошедшая такую школу выживания, что не каждому мужику по плечу. Прошедшая, выстоявшая и оставшаяся чистым хорошим человеком.