Она готова была взорваться. Готова была…

Даффин убрал палец.

– Пожалуйста. Не останавливайся. Пожалуйста, Даффин.

Оуклиф накрыл губы Реджины в поцелуе, продолжая ласкать ее плоть, а она приподнимала бедра, не в силах справиться со все нарастающим напряжением.

– Пожалуйста, – умоляла Реджина. – Не останавливайся.

На этот раз Даффин внял ее мольбам, ускорив ритм, и наконец мощная волна облегчения сотрясла тело мисс Хевершем, и она сдавленно выкрикнула его имя.

Грубо раздвинув ее ноги, Даффин вошел в нее и двигался до тех пор, пока не достиг пика собственного наслаждения.

Эта невероятная, красивая женщина создана для него.

Он еще никогда не испытывал ничего подобного ни телом, ни душой.

Как узнала Реджина, наручники могли служить для получения самых разных видов удовольствия, и Даффин с готовностью их продемонстрировал. Несколько часов они провели в сплетении обнаженных тел, и бо?льшую часть этого времени Реджина молила Даффина о пощаде.

Она ожидала от занятий любовью всякого, но даже представить не могла, сколь тесной окажется ее физическая и эмоциональная связь с Даффином. Он проделывал с ней такие вещи, что Реджина никак не могла насытиться его прикосновениями. Снова и снова Оуклиф увлекал ее в пучину страсти и держал в напряжении до тех пор, пока она не начинала молить о пощаде, а когда уступал ее мольбам, то делал это совершенно бескорыстно, не думая о себе и доставляя ей максимальное наслаждение.

За окном все еще было темно, когда Даффин, заключил ее в объятия и поцеловав в висок, прошептал:

– Любовь моя, я должен идти.

– В самом деле? – обиженно надула губы Реджина, почувствовав, как Даффин улыбнулся.

– Скоро наступит утро. Ты же не хочешь, чтобы меня обнаружили в твоей спальне.

Реджина была совсем в этом не уверена, но промолчала.

– Хорошо, – в конце концов согласилась она. – Только поцелуй меня.

– Чтобы запечатлеть поцелуй в памяти?

Оуклиф хотел всего лишь пошутить, но, когда накрыл губы Реджины своими, она вдруг отчетливо осознала, что эта ночь может оказаться их первой и последней, и тогда у нее останутся лишь воспоминания. Если они сегодня найдут Ноулза, может статься так, что она никогда больше не увидит Даффина, не говоря уже о том, чтобы провести с ним ночь под одной крышей. При мысли об этом горло Реджины сжалось от боли.

Даффин крепко ее поцеловал и принялся одеваться. Прикрыв грудь одеялом, Реджина села на кровати.

– Обещай, что будешь сегодня осторожен, Даффин.

Он обернулся через плечо, и его лицо осветила улыбка.

– Я всегда осторожен, любовь моя.

Любовь. Он использовал это слово в качестве ласкового обращения, в то время как Реджина была почти уверена, что испытывает к Даффину это самое чувство, хотя вовсе не думала о том, чтобы влюбиться, когда предприняла попытку заманить его в постель. О господи. Что она сделала?

Даффин вернулся в свою комнату никем не замеченный. Благодарение Богу. Ему даже удалось переодеться, наскоро умыться и провести щеткой по волосам. Совсем скоро ему предстояло спуститься в холл, чтобы встретиться с Гримальди и отправиться в район Семи циферблатов.

Ночь с Реджиной оказалась воплощением его сладких снов, но даже в самых смелых фантазиях он не представлял, что их занятия любовью будут такими потрясающими. Даффин не хотел, чтобы это заканчивалось. Реджина была особенной – красивой, умной, веселой и смелой, и он начал влюбляться в нее. Даффин не ожидал подобного, но теперь ничего не мог с собой поделать. Те несколько ночей, когда он думал о том, что она находится в руках негодяя, стали для него настоящей пыткой, и теперь Оуклиф не хотел отходить от нее ни на шаг. Со временем ему придется рассказать Реджине о том, что он незаконнорожденный, но Даффин надеялся – нет, очень хотел верить, – что она все равно примет его так, как принял Гримальди, и не пожалеет о ночи, проведенной в его объятиях.

При мысли о том, что он больше ее не увидит, сердце Оуклифа сжалось от боли. Такая перспектива совсем ему не нравилась. В окна начал пробиваться солнечный свет. Даффин покачал головой. Пора идти, а о своем будущем с Реджиной он подумает позже.

Сначала нужно поймать убийцу.

Мисс Хевершем быстро ополоснулась и оделась. Сегодня она остановила выбор на простом платье из голубого хлопка и белой мантилье. На улице подморозило, а одного взгляда на свинцово серое небо хватало, чтобы понять: день выдался пасмурным. Реджина понимала, что просто обязана помочь Даффину и Марку. Они рассчитывали, что ей удастся узнать окно, из которого она вылезла, убегая от Ноулза. Никто не мог гарантировать, что преступник все еще находится в этом доме, но, возможно, им удастся отыскать какие то улики, указывающие на его местонахождение. Реджина хотела, чтобы ее общение с Даффином продолжилось, но также она желала, чтобы ее семья наконец смогла спать спокойно.

Тихий стук в дверь прервал ее размышления. Сунув разорванную ночную рубашку в шкаф, Реджина произнесла:

– Войдите.

Дверь тихонько отворилась и в образовавшемся проеме появилась голова Николь.

– Доброе утро, – произнесла она, зевая и потягиваясь. – Я пришла обнять тебя и пожелать удачи. Мне ужасно не хочется, чтобы ты снова подвергала себя опасности, но ничего не поделаешь, ты должна ехать.

Реджина кивнула.

– Должна. Ведь только я смогу узнать место.

– Знаю. Ты смелая и решительная, но мне все равно это не нравится. Прошу тебя, не рискуй понапрасну и возвращайся домой невредимой. Я с ума сойду от беспокойства, пока вы все не вернетесь.

– Не волнуйся. – Реджина обняла подругу. – Я твердо усвоила урок.

Кузина направилась к двери.

– Николь, – окликнула ее Реджина.

Та обернулась:

– Да?

– Могу… могу я задать тебе вопрос? – Реджина сомневалась, что ей стоит рассказывать кузине о своих чувствах к Даффину, но вместе с тем она отчаянно нуждалась в совете.

– Конечно. – Николь вернулась и присела на краешек кровати.

– Я должна кое что тебе сказать.

Николь внимательно посмотрела на подругу.

– Что случилось?

– Мы с Даффином провели ночь вместе, – тихо сказала Реджина и прижала ладони к щекам.

Губы Николь растянулись в широкой улыбке.

– Я очень на это надеялась. Все было так, как ты и думала? – усмехнулась она.

– Это было… волшебно, – выдохнула Реджина.

– Прошу, скажи, что он воспользовался наручниками. – Николь вопросительно выгнула бровь.