Семья сына Филиппенко жила довольно далеко от квартиры отца, можно сказать, на другом конце города. В двух местах Мирославе пришлось постоять в не слишком продолжительной пробке. Так что до нужного места она добралась за полтора часа.

«Интересно, – подумала Мирослава, – почему Владимир Филиппенко не перевёз семейство поближе к Старому городу? Всё дело в деньгах или он испытывает привязанность к рабочей Безымянке?»

Когда-то именно в этом районе были сосредоточены и все промышленные предприятия города, и научные центры. А вот культурные объекты практически все были возведены в черте Старого города. Правда, зелёными насаждениями не был обижен ни один район. И Мирослава, пока ехала, успела полюбоваться зеленью парков, скверов и аллей, окрашенных в пору молодого лета во все цвета радуги.

Семья Владимира Васильевича Филиппенко жила в пятиэтажном кирпичном доме довоенной постройки. Эти дома горожане именовали «сталинками». Они имели малую звукопроницаемость и высокие потолки. Может быть, поэтому к ним относились уважительнее, чем к более молодым, если так можно выразиться, хрущёвкам. Находились и те, кто не соглашался менять своё жильё в «сталинке» на квартиры в новых домах современной застройки. Возможно, к числу этих людей относился и сын ветерана.

Мирослава остановила свою «Волгу» возле бровки, прижавшись к тротуару. Она обошла дом, отыскала нужный подъезд. От проникновения непрошеных гостей подъезд защищал домофон. Детектив не стала нажимать на его кнопки. Заметив женщину с тяжёлой сумкой, Мирослава отошла от подъезда и принялась изучать фигурки, расставленные на детской площадке. А вот заметив длинноногого парня с кипой пёстрых рекламных изданий, сразу поспешила за ним и вскоре была в подъезде. Поднявшись на четвёртый этаж, она нажала на кнопку звонка. Дверь открылась через минуту.

– Привет, – проговорил парень в футболке и джинсах, – ты чего не…

Подросток осёкся.

– Вам кого? – спросил он.

– Филиппенко, – улыбнулась Мирослава.

– А папы нет дома, – проговорил парнишка недоумённо.

– Собственно, мне и не нужен папа, – продолжая мягко улыбаться, ответила Мирослава. – Мне нужен Филиппенко Паша. А насколько я понимаю, это ты.

– Но я ничего не знаю!

– А разве я о чём-то спросила?

– Нет, но вы же из полиции?

– Я детектив.

– Нас с папой уже спрашивали!

– Давай войдём в квартиру, – Мирослава мягко затолкнула парня в прихожую и спросила: – Где тут у вас можно спокойно поговорить?

– Так я же вам говорю, нас уже допрашивали!

– Прямо-таки допрашивали?

– Ну, типа того.

В результате они оказались на кухне.

Мирослава села на стул и попросила:

– Налей мне немного воды.

Павел вздохнул и спросил:

– Вы минералку местную пьёте?

– Пью.

Он достал чистый бокал, налил воду из бутылки и протянул ей.

Мирослава отпила треть, поставила бокал на стол.

– Меня зовут Мирослава. Я частный детектив.

– Частный?

– Да, я была сейчас в доме твоего деда.

– Так квартира же закрыта!

– В квартиру я не заходила, беседовала с Никифором Фёдоровичем Заречным.

Паша молчал, уставившись на столешницу.

– Он мне дал ваш адрес. И мне кажется, что он считает…

– Я ничего не знаю! – неожиданно громко завопил подросток.

– Паша, а ты любил своего дедушку?

– Не смейте! – злые глаза, наполненные слезами, теперь смотрели на детектива в упор.

– Я почему-то думала, что любил, – ещё тише проговорила Мирослава, – а теперь получается, тебя не волнует то, что на имя деда упала чёрная тень.

– Какая ещё тень?!

– Из его оружия убит человек.

– Ну и что?! При чём тут дед?!

– Следствие считает, что именно он косвенно повинен в смерти молодого мужчины.

– Что вы такое городите?! Как он может быть повинен, если его уже не было в живых?!

– Вот-вот! Но ведь это ты и твой папа внушили следствию, что именно при попустительстве твоего деда оружие попало в руки преступника.

– Нет! Нет! Это неправда!

– Мне тоже так кажется, – совсем тихо проговорила Мирослава, – но если ты не расскажешь правду, люди будут считать, что виноват твой дед. Неужели ты допустишь, чтобы на его имя легло это пятно?

– Нет! Хорошо! Я расскажу вам всё! Слушайте!

– Я слушаю, Паша. Ты не волнуйся, всё будет хорошо.

Он бросил на неё недоверчивый взгляд, но потом кивнул и заговорил:

– Это я взял у деда ключ от сейфа в тот день, когда нашёл его. Я не хотел, чтобы он попал в чужие руки. Вы мне верите? – бросил он резкий взгляд на Мирославу.

– Верю.

Павел снова кивнул и облизал губы:

– Я хотел его сразу отдать отцу, но сначала забыл. А потом…

– Потом? – тихо спросила Мирослава.

– Потом я подумал, что нет ничего плохого в том, что пистолет побудет у меня. Ведь я тоже наследник деда.

Мирослава вздохнула.

– Да, да, – заторопился Павел, – я понимаю, что я сделал глупость! Но вот!

– У тебя его украли?

– Нет! Вернее, не у меня!

– А у кого?

– Я решил, что из пистолета можно пострелять на даче у Тёмки.

– Кто это?

– Артемий Мараховский. Мой друг. У них есть дача. Вернее, они туда, в смысле родители, и не ездят никогда. Дача в заброшенном посёлке, почти у самого леса. Там когда-то жила Тёмкина прабабка.

– И вы отвезли оружие туда?

– Не успели, – покачал головой Павел. – Я отдал его Тёмке. А потом он позвонил и сообщил, что пистолет пропал.

– Знаешь что, – сказала Мирослава, – ты иди умойся, а я вот воду допью, – она взяла бокал со стола.

– А потом? – спросил испуганно Павел. – В полицию?

– Ну зачем же сразу в полицию. Нам ведь им и сказать нечего, верно?

Павел кивнул.

– Поэтому поедем к твоему другу и на месте разберёмся.

– Вы уверены?

– Почти.

– Как это?

– На девяносто девять и девять десятых процента, – ободряюще улыбнулась парню Мирослава.

– И мы найдём пистолет?

Мирослава вздохнула:

– Паш, пистолет искать не надо. Он в полиции.

– Ах да, – уныло согласился подросток.