Из Вестибюля мы попадаем на Парадную (Южную) лестницу, являющуюся копией знаменитой лестницы Послов (Escalier des Ambassadeurs) в Версале. Причем во времена строительства Херренкимзее версальского оригинала уже не существовало — в 1752 году лестница Послов была демонтирована. При создании ее баварской копии были использованы лишь сохранившиеся гравюры и чертежи. Парадная лестница состоит из центрального и боковых пролетов, над которыми висят две роскошные люстры необыкновенно изящной работы. Стены облицованы панелями из цветного мрамора. В нише напротив центрального пролета находится мраморная чаша со скульптурной группой «Диана и нимфы». В других нишах стен стоят статуи римских богов и богинь, включая Аполлона, Минерву и Флору, работы Филиппа Перрона. Сюжеты настенной росписи изображают торжества в честь прибытия Короля-Солнце. Праздничную атмосферу создает также обилие света, льющегося из стеклянной крыши (чего, кстати, не было в Версале). Но надо сказать, что внешнее богатство убранства Парадной лестницы несколько обманчивое. Разноцветный мрамор на самом деле есть не что иное, как имитация под благородный дорогой материал (кроме ступеней самой лестницы и чаши у скульптурной группы), выполненная настолько искусно, что если об этом не знать, то догадаться практически невозможно. А многочисленные золотые детали отделки представляют собой простую деревянную или гипсовую основу, лишь обклеенную тончайшими золотыми пластинами. Сказалась катастрофическая нехватка средств, пришлось жертвовать «внутренним» в угоду «внешнему».

Северная (недостроенная) и южная Парадная лестницы

Но мы идем дальше и поднимаемся на второй этаж, где расположена Кордегардия, первое помещение Больших апартаментов. Здесь должна была нести службу личная охрана короля. Сейчас об этом напоминают лишь алебарды, выстроившиеся в ряд вдоль внешней стены. Мраморные бюсты маршалов Людовика XIV строго взирают с высоких постаментов, а сюжеты картин посвящены военным походам великого французского монарха. На потолочном плафоне фреска «Триумф Марса». Дух Людовика XIV сопровождает нас по замку, как верный страж (да простит нам блестящий король столь непочтительную и вольную аллегорию!).

И вот мы уже в Первой комнате для ожидания аудиенций. Ее версальский «тезка» предназначался для небогатых дворян, удостоившихся чести быть приглашенными пред очи государя. Первое, что бросается в глаза, — шкаф для хранения музыкальных инструментов, богато инкрустированный золотом и черепаховой костью. Это первое печальное напоминание о незавершенности замка Херренкимзее: передний, а также боковые медальоны шкафа глядят на нас «пустыми глазницами», ведь к их росписи даже не приступали. Но мы можем любоваться потолочной росписью, изображающей пирующих Венеру и Бахуса, а также картинами работы Вильгельма Хаушильда со сценами придворной жизни Версаля. Внимательно вглядитесь в полотно, висящее над дверью в следующий зал. На нем изображен Версаль с его парком, фонтанами и прогуливающимися аристократами. Но что это там, на заднем плане? Из-за Версаля в левой части картины осторожно «выглядывает» знакомый силуэт… Нойшванштайна. Так своеобразно художник подчеркнул духовную связь баварского короля с французским.

Эта связь кажется еще более прочной в следующем помещении — Второй комнате для ожидания аудиенций. Эта комната предназначалась уже для представителей высшей аристократии. Ее прообразом послужил версальский «Вестибюль с круглым окном», который получил свое название благодаря небольшому овальному окну под потолком над боковым зеркалом. Здесь таковое тоже присутствует. Но в целом зал в Херренкимзее перещеголял оригинал. В комнате находятся два самых больших зеркала замка. Установленные напротив друг друга, они создают бесконечную перспективу, что зрительно намного расширяет пространство зала — своеобразная прелюдия к ждущей нас впереди Большой зеркальной галерее. Центральное место занимает конная статуя Людовика XIV на высоком постаменте работы Перрона. Моделью для лошади французского монарха служила одна из любимых лошадей Людвига II. «Лошадь, которая служила моделью Перрону, имеет свою историю. Вначале она весело скакала с юным королем Людвигом II по горам, лесам и лугам, затем король подарил свою любимую лошадь знаменитой оперной певице Фогль, и она часто стала вместе с воинственной Брунгильдой бесстрашно проходить сквозь огонь в вагнеровской опере “Гибель богов”, всегда восторженно встречаемая публикой.

Шкаф для хранения музыкальных инструментов из Первой комнаты для ожидания аудиенций

Первая комната для ожидания аудиенций в Херренкимзее

“Эта лошадь была замечательной моделью, — говорил Перрон, — она сразу поняла то, что от нее требовалось. Уже после первого сеанса она узнала дорогу к мастерской и охотно туда шла. В мастерской она сама прямо становилась на каменный постамент в своей позе, поднятой на дыбы, совершенно так, как было нужно, и терпеливо оставалась в таком положении, пока мне было нужно”». Правда, весьма трудно предположить, чтобы лошадь смогла долго стоять на дыбах, но Перрону виднее.

Согласно придворному этикету времен Людовика XIV, король давал аудиенции в своей спальне. Зал, в который мы входим сейчас, — это Парадная спальня. Но не Людвига II, хозяина Херренкимзее. Лучшее помещение своего замка он «отдал» Людовику XIV. Это тот самый главный «алтарь», куда на «аудиенцию» к своему кумиру приходил сам баварский король. Людвиг никогда не спал здесь. Роскошная золотая кровать размерами 3 м на 2,6 м, в изголовье которой центральное место занимает аллегорическое изображение солнца Бурбонов, никогда не служила по назначению. Над ней трудились 30 мюнхенских мастеров в течение 7 лет, выполняя эскизы Перрона. Кстати, спальня Херренкимзее не является копией Парадной спальни в Версале, как можно было бы подумать. Это мемориал, дань уважения и преклонения перед идеалом; копирование чужих идей здесь было бы оскорбительным и неуместным. Королевские цвета — красный и золотой — являются основными в колорите Парадной спальни. Так стены помещения обиты красным бархатом с рельефным золотым шитьем. Балдахин над кроватью увенчан золотой королевской короной; золотые канделябры, бра, зеркальные рамы и детали декоративной отделки стен и потолка подчеркивают торжественность обстановки. Обращает на себя внимание уникальный драгоценный узорный паркет, сделанный из баварского дуба и бразильского палисандра. В Парадной спальне действительно захватывает дух, и начинаешь ощущать свою ничтожность перед недосягаемым величием королевской власти. Да, в этом «сердце Херренкимзее» Людвигу II в полной мере удалось воплотить основную идею замка.

Поэтому следующий Зал совещаний с его бело-золотой гаммой и обилием воздуха словно возвращает нас на землю и дает некоторую передышку перед следующим потрясением, ждущим нас впереди. В этом помещении очень мало мебели — маленькие банкетки вдоль стен, золотые напольные канделябры, уникальные часы XVIII в. в углу, а в центре стол короля и его кресло-трон, — благодаря чему взгляд сразу останавливается на главном: точной копии, выполненной Жулем Жури (Jury), парадного портрета Людовика XIV кисти Гиацинта Риго (Rigaud; 1659—1743). Риго, один из самых выдающихся мастеров французского парадного портрета рубежа XVII — XVIII столетий, был придворным портретистом Людовика XIV В 1701 году художник удостоился чести запечатлеть блистательный образ самого монарха, которого изобразил во всем блеске и величии его славы. При этом современники отмечали, что Людовик XIV на портрете Риго больше всего похож на самого себя. Кстати, небезынтересно сравнить этот портрет с портретом самого Людвига II в одеянии гроссмейстера ордена Святого Георга, написанном Габриелем Шахингером (Schachinger; 1850—1912) в 1887 году, уже после смерти короля (мы увидим этот портрет в Музее короля Людвига II). Баварский художник явно ориентировался на французского «коллегу».