Я обернулся. Обрывки шелка на старой ширме дрожали, нити трепетали, словно от ветра. 

Не знаю что заставило меня всмотреться внимательнее. Тонкий, сине-голубой, шелк был расписан так искусно, что казалось будто я смотрю на живое изображение. Синие горы, разрезающие облака. Сторожевые башни, одиноко разбросанные по склонам. И в самом низу, две крошечные фигуры. 

Я присел на колени, пытаясь рассмотреть… 

Дуга моста. Пруд с кувшинками лотосов. 

И хрупкая женская фигура в белоснежном ханьфу. Растрепанный халат спадал с плеч и обнажал грудь. На голове изящный обруч короны, на котором застыли тонкие синие свечи, мерцающие голубым пламенем. 

На берегу сидел юноша, который смотрел на нее обожающим взглядом. Конечно, это невозможно было разглядеть. Но я почему-то был уверен, что он смотрел именно так. К губам он прижимал флейту. 

Что-то в этой росписи меня заворожило. 

Я был уверен, что где-то уже видел похожий сюжет. 

По ширме пробежала серая тень, и обрывки шелка снова затрепетали. 

Запах сырости перебил запах пыли. 

Но мне необходимо было ощутить аромат цветов. 

Забрав халат и банку с мазью, я вырвался наружу. 

Два каменных черных феникса настороженно и ревниво следили за мной, словно зная, что я задумал. 

Над входом в дом Рэйдена висела старая трухлявая доска с темной надписью. Павильон Бурь. Дом притягивал своей мрачной загадочностью. Притягивал тем, что где-то внутри меня ждал белокожий лекарь. Словно король всех призраков. 

Под ногами затрещала каменная крошка, и фонарь на шесте предупреждающе скрипнул. Будто все вокруг предостерегало от опрометчивого шага. Словно я добровольно шел в логово Создания Ночи. Но остановиться уже не мог. 

Поднявшись по скрипучим ступеням, я заставил себя постучать, хотя больше всего хотелось ворваться внутрь и застать его врасплох.

Не дожидаясь ответа, я отодвинул хлипкую дверь и вошел, с головой ныряя в сумрачное королевство призраков и запретной алхимии. 

Снаружи светило холодное, но яркое осеннее солнце. Сюда же оно не проникало. В обители Рэйдена, похоже, царили свои законы и порядки. 

Первое, что я заметил, — скособоченный шкаф, заставленный колбами и флаконами всевозможных цветов и размеров. Внизу было множество ящичков, на которые кто-то приклеил таблички с кривоватыми иероглифами. 

Я прикрыл дверь, отрезая мрачное помещение от солнечных лучей. Оказывается, все внутри было завешено спускающимися с потолка занавесями, которые мягко скользили по полу и трепетали от каждого моего шага. Все они были голубого цвета, почти как его глаза, и казалось, что прямо по комнате плывет дрожащий туман. 

На низенькой кровати в беспорядке были разбросаны одеяла и несколько тощих подушек. А за кроватью стояла точно такая же ширма, как в моем доме — павильоне Дождей. Горы, облака, сторожевые башни на тех же самых местах. Все было одинаковым. Хотя нет… одно отличие все же было. Женщина в пруду прижимала к себе безвольное тело мужчины. Его халат плыл по воде черным фениксом, а длинные волосы расползались тонкими змейками по гладкой поверхности. Голова была откинута на плечо женщины, обнимающей его со спины и коварно улыбающейся.

Кажется, кровь из ран побежала сильнее. Не знаю почему, но в этом мне виделось какое-то предупреждение. Словно кто-то невидимый предостерегал от опрометчивого шага. Но я знал, что все равно пойду по этой тропе. 

Я выпрямился, переводя взгляд за ширму. Оказывается, настоящая обитель лекаря начиналась именно за ней. Высокая ступенька и занавес из серо-голубого шелка, вышитого звездами, отделяли еще одну часть комнаты. Там-то я увидел Рэйдена. 

Он стоял спиной ко мне. Склонился над длинным столом, на котором было разложено столько всего, что для изучения потребовались бы недели. Вот где он творит свою алхимию. Вовсе не в лазарете. А здесь, за огромным столом, по которому были хаотично разбросаны свечи, травы, держатели для флаконов и страницы из каких-то книг. 

Десятки ступок разных форм и размеров, ножницы и мотки ниток. 

Значит, именно здесь он занимается запретным колдовством.

И сейчас настолько занят, что не слышит моих шагов. У меня есть шанс посмотреть на него, полюбоваться, понять… 

Он оперся о стол, широко расставив руки и покачав головой. Лопатки отчетливо проступили под тканью ханьфу. А когда он перенес вес на одну ногу, отставив попку, я сглотнул. Очертания ягодиц под тканью манили прикоснуться. Сжать, оставляя следы пальцев на бледной коже. 

Нет! Я не должен об этом думать. Это извращение. 

Это неправильно и отвратительно. Это… 

Я обошел ширму. 

Ожидал, что под моими ногами скрипнут старые половицы, но тишина оглушала.

Теперь понятно, почему он такой бледный и… тонкий. Если все время сидит здесь и не видит солнца. Захотелось вытащить его наружу, согреть. Показать его белоснежную кожу солнечному свету, чтобы по гладкому фарфору скользнуло хотя бы несколько теплых золотых лучей. 

Рэйден вдруг ударил ладонью по столу и тихо пробормотал: «Ничего не получается…»

Я понял, что бы он ни делал, я хотел, чтобы ему это удалось. Даже если его колдовство несет вред для меня. 

Я сделал еще один шаг к нему и тихо позвал:

— Господин Рэйден… 

Он вздрогнул и обернулся так резко и стремительно, что меня обдало волной потрясающего аромата. На этот раз он пах немного иначе. Какой-то потрясающей смесью цветов и свежести. В памяти всплыл пруд с лотосами… 

Он пах холодным осенним вечером, предчувствием дождя и ветром, несущим аромат последних, самых поздних, и от этого самых прекрасных, цветов. 

Он пах запретной тайной встречей двух любовников. Предвкушением страсти и любви под раскаты грома. Он пах моей мечтой. 

— Господин Ван?! Что вы здесь делаете?! Как вошли? 

Даже в сумраке было видно, что его скулы покрываются румянцем гнева. 

— Я стучал… Но вы, похоже, были заняты… 

Он нахмурился и отступил от меня, почти врезаясь ягодицами в стол. 

— Если вы решили так отомстить мне за то, что я вошел к вам… 

Я перебил его:

— Мне нужна ваша помощь. С ранами. — Я протянул ему баночку с мазью: — Никак не получается дотянуться до тех, что на спине. 

Рэйден закатил глаза:

— Попросили бы Айми. Она бы намазала вас всего. — Он вскинул брови и криво усмехнулся: — Не только спину. 

Не смотря на его вид, в голосе звучала… обида? На меня? 

— Зачем мне просить Айми? Ведь лекарь — вы. 

— Действительно. — Рэйден отобрал у меня баночку с мазью и ухмыльнулся. — Зачем утруждать госпожу Айми подобным? С ней приятнее заниматься другим.