Скулы Рэйдена снова окрасились бледным румянцем. Он отвел взгляд от моей груди и вперил его в перепачканную кровью ткань. 

Несколько долгих мгновений он невидящим взглядом рассматривал халат, а потом выхватил его из моих рук:

— Что это? — Его пальцы прошлись по окровавленным ниткам. — Повернитесь! 

Когда я послушно встал к нему спиной, Рэйден издал почти змеиное шипение.

— Почему вы не сказали мне?! Это же… Вас ранили! Генерал совсем разум потерял! С этим нужно что-то делать. А если бы он вас убил?! 

Ни генерал, ни его сын, ни тем более их воины не смогли достать меня. Пара жалких царапин и синяков, которые заживут через пару дней. Но забота, волнение и трепет в голосе Рэйдена обволакивали своим теплом. 

Я жалел лишь об одном — что не оставил еще несколько ран на себе. На груди и животе. Чтобы ощутить ладони Рэйдена там, где так желанно.

— Идемте скорее! — Он схватил меня за руку и потащил в основное помещение, за ширму. — Ложитесь на живот. Ай-й-й! У меня руки грязные. 

Он подтолкнул меня к своей кровати, спешно стаскивая одеяла и бросая их на пол. 

— Ложитесь, господин Ван! Я сейчас… 

Как мог низко, я приспустил нижние штаны, чувствуя себя тайным любовником, спешащим получить заветные ласки как можно скорее. Чтобы не тратить ни фэня, даже на раздевание. 

Как Рэйден и сказал, я лег на живот, прижимаясь лицом к холодным простыням. Они пахли им… Рэйденом… Его цветочно-дождливым ароматом. 

Я вдохнул так глубоко, как только мог. Наполняя не только легкие — все тело его возбуждающим запахом. Внутри расцвела осень с последними яркими цветами и приближающейся грозой. Ветер нес с собой облака и пригонял колдовской туман, от которого я чувствовал себя опьяненным. 

Я поднял голову на загадочное позвякивание. Рэйден соскользнул со ступеньки, разделяющей комнаты, и подлетел ко мне, как сгусток тумана. Легкий и стремительный. Халат развивался за его спиной дрожащей дымкой, а в руках он держал массивную шкатулку, наполненную колбами и бутылочками.

Опустившись рядом со мной на колени, он начал доставать их одну за другой, и выставлять на пол подле себя. 

— Думаю, зашивать не нужно. Раны не глубокие. Шрамы, конечно, останутся… 

Плевать мне на шрамы. Прикоснись же уже скорее ко мне! Дай снова почувствовать скольжение твоих рук. Дай обмануться и убедить себя, что ты ласкаешь и соблазняешь… 

— Мне все равно — останутся ли шрамы. 

Рэйден вдруг слабо улыбнулся и смочил тряпицу какой-то голубоватой жидкостью, пахнущей цветами и фруктами:

— Еще бы! Женщины это любят… — Он приложил тряпицу к спине, и раны тут же защипало. Но спустя мгновение пришло облегчение, и жжение сменилось приятной прохладой. - Тш-ш-ш… Сейчас все пройдет… 

Он отвел взгляд и посмотрел на мою спину, а мне захотелось протянуть руку и коснуться его бледных щек, заставить снова повернуть лицо ко мне. 

— Мне нет дела до женщин… и того, что они любят… 

Он все-таки повернулся. Странно на меня посмотрел и грустно улыбнулся. 

— Должно быть в столице вы привыкли совсем к другому? Там много изысканных развлечений и… девушек… Какие они? 

Что он хотел узнать? Для чего этот разговор? 

— Наверное, их кожа благоухает, а макияж изыскан? 

Я сглотнул. Ни одна из них и вполовину не была столь же соблазнительной, как Рэйден. А ведь он мужчина. Потрясающий, таинственный, манящий… Но мужчина. 

— Не знаю. — Я следил за колдовским движением его рук, пока он доставал небольшую коробочку. — Я никогда их не нюхал. 

Рэйден усмехнулся и бросил на меня лукавый взгляд:

— Так уж и никогда? 

Я не выдержал:

— Что вы хотите узнать? Я расскажу вам все. 

Он зачерпнул тонкой плоской палочкой горку лимонно-желтого порошка и начал посыпать им порезы. Такое сосредоточенное выражение на его лице я видел впервые. Как будто мы говорим о чем-то безумно важном. 

Я снова вдохнул запах его простыней и на секунду прикрыл глаза, позволяя нечестивым мыслям медленно овладеть разумом. Как, как заставить его подарить мне то, что он с легкостью отдает Эйке и еще демон знает кому. Как украсть у него то, в чем я нуждаюсь все сильнее? 

Я чувствовал омерзение к самому себе. Желать мужчину — что может быть хуже? Но эти эмоции уже владели мной полностью. Я не знал, как им сопротивляться. Возможно, если я смогу вкусить этих безумных запретов, станет немного легче? Я просто пойму, что ничего особенного в Рэйдене нет, и он никогда не сможет заменить женщину? 

— Правда? Расскажете? И не будете смеяться над моими вопросами? — Он секунду помолчал, а потом добавил: — Вообще-то это для нашего праздника. Я обещал помочь госпоже Эйке устроить незабываемое представление для всех, кто живет в Ëру. Чтобы ее праздник получился лучше того, что госпожа Айми устраивает для знати. Не хочу участвовать в этом глупом противостоянии, но… госпожу Айми действительно нужно поставить на место… 

Я слушал все, что он говорит, но разум утягивали в омут редкие осторожные прикосновения его пальцев к моей спине. 

— Нет, ни над чем не посмеюсь. И отвечу на каждый вопрос, но… с одним условием…

Рэйден вздернул брови и надул губы, превращаясь в наивное сказочное существо:

— С каким же? 

— Сыграете мне. — Я не просил — практически приказывал сделать то, что хотел. — На том инструменте… 

— На лютне? — Он откупорил бутылочку из темного стекла и смочил несколько небольших кусочков ткани. 

— Да. — Я поднялся на локтях. — Но не сейчас. Тогда, когда я скажу. 

На его лице отразилось сомнение, но он толкнул меня обратно и пробежал пальцами по спине, убирая волосы. 

— Ладно. Если вы так хотите… 

Я не дал ему договорить:

— И еще. 

— Вы же сказали, условие одно?! — Рэйден изогнул губы в кривоватой ухмылке.

— Это просьба. — Я снова приподнялся. — После стычки с генералом у меня все болит. Вы можете… размять мне мышцы? 

Рэйден моргнул, приоткрывая губы и укладывая руку на мое плечо:

— Вы хотите… чтобы… я сделал вам массаж? 

Я не дождался его ответа. Неожиданно повеяло холодом. Сквозняк, прилетевший неведомо откуда тронул волосы лекаря и затушил те несколько свечей, что развеивали мрак. 

Мимо нас скользнула синяя тень. Она просочилась сквозь ширму и струйкой дыма выросла с другой стороны, складываясь в фигуру бледного молодого мужчины в вышедших из моды, но вычурных и богатых одеждах. Собранные в затейливую прическу волосы скреплялись длинной шпилькой, а глаза были подведены черным углем. И даже его губы были накрашены. Так мужчины выглядели лет триста назад.