И сейчас в китайском ресторане Кэсси понадобились все ее силы, чтобы не нарушить правила Розмари, не позвать официанта и не попросить его принести бутылку «Циндао». А еще лучше — джин с тоником, смешанный на основе «Бифитера», «Сакреда» или «Сипсмита», если у них есть.

— Я читаю книгу о пилоте, — говорила ей племянница.

Кэсси повернулась к ней и попыталась сосредоточиться.

— Правда? Расскажешь?

И больше полутора десятков лет, до Дубая, она подсознательно верила в силу выпивки. Потому что до Дубая она еще отличалась от своего отца, не позволяла своей зависимости привести ее к смерти. Все поправимо, кроме смерти. После уже ничего не исправить.

Ну что ж, похоронила мертвых и живет дальше. Сожгла копирки.

Истина в вине.

И все же ей так хотелось выпить джина с тоником! Даже сейчас. Даже когда она ждала звонка от Ани Мурадян или Фрэнка Хаммонда. Ужасно хотелось.

— Дашь мне почитать эту книжку? — спросила она у Джессики.

— Конечно, но она же детская.

— Среди лучших в мире книг много детских, — пожала плечами Кэсси. — «Паутина Шарлотты». «Дающий». «Матильда». Список длинный.

Она улыбнулась племяннице и сказала остальным, что ей нужно в туалет. По дороге она планировала сунуть бармену десятку, свернуть язык трубочкой и осушить стопку джина.

Деннис довез семью в Нью-Йорк на машине. Ему даже нравилось порулить. Единственное, что его смущало, — стоимость парковки. Но они нашли в Уайт-Плейнс гостиницу со вполне приемлемыми ценами, так что в зоопарк они приехали на машине, откуда вместе с Кэсси и отправились в Чайнатаун. После ужина он предложил подвезти Кэсси до дома. Она пригласила всех к себе, но день выдался долгий, да и Деннис не хотел снова искать парковочное место. Так что она попрощалась со всеми в машине и, выйдя на углу Третьей авеню и Двадцать седьмой улицы, помахала привратнику Ною. В своей квартире она была в восемь вечера.

Если бы она не выпила джин в баре китайского ресторана, осталась бы она дома, раз уж дошла до своей квартиры? Вероятно, нет, потому что позвонила Пола, и ее голос, как пение сирен, снова поманил к ледяным скалам — магическим кубикам, придававшим необычайную красоту переливающейся коричневой жидкости «Драмбуи» и поднимающим облака в араке. Увидев, что звонит Пола, Кэсси сначала решила не отвечать, но самоконтроль никогда не был ее сильной стороной. Она сняла трубку и уже в девять вечера пила в баре мексиканского ресторана неподалеку от Юнион-сквер в обществе Полы и Сюзанны, коллеги Полы по рекламному агентству, а в десять рассказывала им свою версию ночного кошмара в Дубае, в которой сам Алекс Соколов не появился, но фигурировали некий вымышленный торговец Алекс Ильич и бурная ночь с ним — эту квазифамилию она на скорую руку позаимствовала у Толстого. Но конечно, она представляла себе Соколова, когда описывала собеседницам эксцентричные пристрастия своего выдуманного персонажа к русским и русской литературе. По ее словам, на этой неделе Алекс собирался вернуться в Штаты и навестить родителей в Виргинии. Кэсси добавила, что он обещал связаться с ней, но так этого и не сделал, даже сообщение не прислал.

Видимо, поэтому собутыльницы теперь уговаривали ее позвонить родителям Алекса в Шарлоттсвилль.

— Давай уже! — прохрипела Пола, перекрикивая шум толпы, звон бокалов и треньканье бас-гитары из колонок в дальнем углу бара. — Давай! Позвони ему! Вставь ему по первое число, а то потрахался и забыл!

Кэсси уставилась на подругу и ее коллегу — в их глаза, тяжело одурманенные текилой. Поджатые губы собутыльниц изгибались в глумливых, характерных для субботнего вечера усмешках, но чувствовался в них и страстный порыв закруглить выходные пульсирующим вибрато веселья и хаоса.

— Я не знаю его номер, — сказала она.

— И что? Звони его родителям! Звони в Шарлоттсвилль! Сколько там у них людей с непроизносимыми русскими фамилиями?

Желая их задобрить, она притворилась, что ищет фамилию Ильич в этом виргинском городе, но на самом деле искала она Соколовых. И немедленно нашла. Вбила цифры, услышала гудок и тут же нажала отбой. Она осознала всю трагичность и жестокость такого поступка. Она понимала, что это будет невыносимо — услышать голос матери или отца Алекса, или автоответчик, или любого другого человека, кто отвечал в доме на звонки этим вечером после похорон.

— Занято, — сказала она.

— Черта с два занято! — воскликнула Сюзанна.

Она треснула кулаком по деревянной барной стойке, потом одновременно рассмеялась и застонала — уж очень сильно треснула, до боли.

— Трусиха и размазня!

— Нет, занято, — настаивала Кэсси. — Правда-правда!

— Не верю! — расхохоталась Пола, закидывая назад голову.

Со скоростью атакующей змеи она выхватила из руки Кэсси телефон и нажала на номер, который та только что набирала. Кэсси попыталась отнять телефон, но Сюзанна прижала сначала ее правую руку, потом левую, а после, хихикая, сдавила ее в объятиях. Кэсси не сопротивлялась. Не потому, что боялась устроить скандал — вот уж что ее никогда не пугало, — а потому, что какой-то частью своего существа должна была увидеть, во что врежется этот разгоняющийся поезд и сколько крови прольется в результате катастрофы.

— Привет, это Кассандра Боуден, — проговорила Пола, когда на том конце ответили. — Я познакомилась с Алексом на прошлой неделе в Дубае и хочу с ним поговорить. Прямо сейчас! Я хочу знать, почему он мне не позвонил!

Кэсси наблюдала, как пьяные глаза Полы недоверчиво расширяются, а челюсть отваливается. Больше она ничего не сказала, вообще ничего. Просто протянула телефон Кэсси, когда Сюзанна разжала свои объятия.

Кэсси посмотрела на экран — соединение прервалось.

— Он… э-э-э… — начала подруга и остановилась.

Кэсси ждала. Сюзанна сильно пихнула Полу в плечо, буквально подталкивая ее к продолжению.

— Что? — спросила Сюзанна, ей еще было весело. — Что?

— Он умер, — пробормотала Пола.

— Что-что? — не отставала Сюзанна.

— Он умер, — ответила Пола. — Кто-то в доме, но не его родители, я в этом уверена, реально разозлился и бросил трубку. Так что больше я ничего не знаю.

— Как странно и грустно, — сказала Сюзанна.

Голос ее смягчился, как если бы новость обломала ей весь кайф. Но ее ошеломление длилось недолго.

— Давайте погуглим, как он умер, — предложила она. — Может, есть некролог.

Кэсси забрала свой телефон, показавшийся ей сейчас радиоактивным.

Вдруг он скоро затрезвонит? Вдруг мать или отец Алекса перезвонят? Нет, вряд ли. Скорее к ней обратится Фрэнк Хаммонд или какой-нибудь другой представитель власти с требованием не досаждать семье. Но может, и нет. Ну конечно, кто-то из родственников расскажет полиции, что она звонила. А те передадут в ФБР.