небе над гогочущими экспедиторами и их «убийцей» с отчетливым шипением пролетел зеленый фейерверк, и все тут же замолчали – в изогнутые коридоры пожаловало новое звено. Только теперь люди в нем были не в роли охотников, а совсем даже наоборот – будущими невинными жертвами злобной агрессии князя Агренева. Если только она удастся, эта самая агрессия. Осторожно шагая навстречу судьбе, Александр даже немного погадал – сколько народу в звене на этот раз? В любом случае, опять на такой подарок, как стандартная тройка, рассчитывать не приходилось – меньше чем впятером на него… Пардон, от него. В общем, никто об этом даже и не думал. Зато иногда баловали сюрпризами: пятеро с одного входа, четверо с другого, и в «клещи» – как говорится, все для родного командира, лишь бы он ножки свои лишний раз не трудил.

Чем дольше и дальше продвигался «охотник», тем медленнее становились его шаги, и тем больше он прислушивался. Не к звукам и шорохам, нет. К себе. Ловя малейшие проявления нового чувства, которое он затруднялся даже толком и обозвать. Даже, наверное, и не чувства, а… Предчувствия, что ли? Непостоянного, весьма слабенького и оттого нежно лелеемого предчувствия опасности, появившегося в ответ на блуждание вслепую, все его предположения и домыслы, всю боль и травмы, в изобилии полученные за последний год. Было ли оно наградой или просто организму надоело систематическое измывательство над собой, Александр не знал – главное, что у него получилось. А мелочи?.. Над этим он подумает позднее. Пока же, чем ближе были его «жертвы», тем сильнее гулял по телу холодный сквознячок. Один поворот, другой, третий – тоненькая струйка предчувствия становилась все холоднее и холоднее…

Дуф-шлеп!

Дуф! Дуф-дуф!

Скользнув вплотную к «убитому», несколько картинно падающему навзничь, князь словно бы в раздражении дернул плечом – и кусочек воска (вернее, смеси много чего на восковой основе) только дернул рукав его куртки. Еще один быстрый рывок – и второй экспедитор заслонил своей широченной спиной третьего, а заодно и прикрыл нападающего от его пуль.

– Х-ха!

Последовательно избежав знакомства со здоровенными сапогами, такими же кулаками и даже локтем «несчастной жертвы нападения» и опять немного разминувшись с очередной пулей, Александр оттолкнулся от экспедитора, пнув того в живот.

Дуф-дуф!

Шлеп!

Приземление с последующим перекатом у князя получилось несколько корявым – уж больно неохотно липкая глина отпускала его из своих объятий. Но все же отпустила. Он поднялся, повернулся к недавним противникам, что неторопливо стаскивали с себя маски, и спросил с проскальзывающими в голосе нотками подозрения:

– Что-то больно легко все вышло. Опять трое? Никак подыгрывать мне нача…

Одновременно с резким звуком по сердцу полоснуло холодом, но отреагировать он уже не успел.

Д-баум!

Недавнего победителя, поперхнувшегося на полуслове и звучно лязгнувшего зубами, словно бы лошадь лягнула, мгновенно приземлив туда, откуда он только что и встал. Прикушенный язык, легкая дезориентация и отчетливый звон в голове – то ли от сильного удара об стену, то ли от маски, чей подбородочный ремень впился в шею форменной удавкой… Выждав пару секунд, Александр открыл глаза. Поглядел на отчетливую вмятину на самом краешке бедренного щитка и перевел взгляд выше. Закрыл глаза. Открыл. Игнат, стоявший в горделивой позе и с дробовиком в руках, пропадать категорически не желал. Не обращая внимания на пульсирующую чем-то горячим ногу, князь слегка подтянулся на руках, приваливаясь к стене поудобнее, и заскреб кончиками пальцев по пряжке ремешка-удавки.

– Александр Яковлевич, вы как?

– Сносно. Да что за черт!

Скрипнула кожа, распадаясь под остро отточенным лезвием, и маска-шлем полетела в грязь.

– Игнат. Ты где такую игрушку взял?

– А это нам Иван Михайлович на испытание передал, еще с неделю назад. Сказал, что сработал по вашему заказу, для полиции. Чтобы, значит, стрелять по бунтовщикам и не убивать их. Ну и вот!

– Какой Иван Михайлович?

– Так Браунинг?..

– Понятно. Ну и как испытания?

Игнат потерял большую часть уверенности:

– Командир, так мы же поперва на себе, все честь по чести, я и сам под пульки эти гуттаперчевые вставал, нормально. А вы же сами говорили, чтобы мы вас чем-нить новеньким порадовали…

– Это да! Уж порадовали, так порадовали. Ух, ё!

Утвердившись на ноге (вторая ощутимо подламывалась), побежденный фабрикант последовательно сбросил с себя всю защиту, бережно ощупал бедро и еле удержался от того, чтобы не сплюнуть.

«Здравствуй, любимая трость!»

– Вы когда на себе испытывали, в защите были? Так, а с какого расстояния стреляли?

– С десяти сажен.

«Двадцать метров, значит».

– В грудь?

– Так точно.

Плевок отчетливо запросился на волю. Мало того что в него пальнули с вдвое близкого расстояния, так еще и попали очень удачно, как раз в стык между щитками. Тонкими щитками – грудная кираса была заметно толще остальной защиты. Вдобавок использовали длинноствольное оружие с новым, толком не проверенным боеприпасом. За-ши-бись! Не был бы он уверен в преданности своих, гм, экспедиторов… Очень плохо бы на них подумал. С соответствующими выводами.

– М-да. Ну что же, молодцы, хвалю! Премия – всем четверым, заслужили.

«Убитые» экспедиторы тут же облегченно зашевелились, время от времени довольно улыбаясь и провожая внимательными взглядами командира, захромавшего к выходу. А командир усиленного звена посмотрел на дробовик, что-то напряженно соображая, затем поочередно глянул на то место, где стоял он и где командир, и негромко выругался.

Александр же медленно, но отнюдь не печально дохромал до душевой, где первым же делом скинул основательно заляпанную грязью форму. Полюбовался на великолепнейший синячище, расцветающий всеми оттенками красного и синего, печально вздохнул и встал под колюче-упругие струи воды. Несмотря на неудачное завершение тренировки, в общем и целом она прошла на удивление хорошо. А бедро?.. Сам виноват, расслабился.

«Самое плохое – что я ничего такого не почувствовал. Хм. Не потому ли и не почувствовал, что Игнат и не желал мне ничего плохого? Или все же это я сам прошляпил?»

Надевая свежую форму, князь на мгновение замер. Потом тихо засмеялся. Потому что в голову внезапно пришла мысль. Про учебные гранаты, а также о том, как приятно ему будет испытать такую новинку. Вообще-то даже и не новинку, а уже хорошо и не раз опробованное на контрабандистах средство… Разве что вот шашки с пироксилином и динамитом не стоит использовать, вполне хватит и светошумовых «хлопушек».

«Ответное «алаверды», за резинострел!»

Так он и шел сквозь всю фабрику с легкой улыбкой на лице, радуя всех встречных своим явно хорошим настроением. Которое сохранилось неизменным даже после долгого подъема по лестнице в управе – нога хоть и болела, но делала это вполне терпимо. Присев за