Она преуспела в учености, и настало время, когда ее избрали настоятельницей Кильдара, монастыря, основанного ее прославленной родственницей Бригиттой, дочерью Дубтаха.

— Мы все знаем о достоинствах Этайн и ее славе, — нетерпеливо вставила настоятельница Хильда.

Фидельма ответила ей жестким взглядом. Настало молчание.

— Когда я приехала в Стренескальк, — продолжала Фидельма, немного выждав, — я сразу же пошла к Этайн и говорила с ней, и тогда она сказала мне, что нашла человека, с которым желает быть, желает настолько сильно, что готова отказаться от должности настоятельницы и пойти со своим любимым в общую обитель, монастырь, где мужчины, женщины и их дети могут посвятить себя трудам во имя Господа.

Поначалу я совершила глупую ошибку, решив, что возлюбленный Этайн находится в Ирландии.

— Это было естественное предположение, — в первый раз вмешался Эадульф. — Дело в том, что до этого Этайн никогда не покидала берегов Ирландии.

Фидельма бросила на Эадульфа признательный взгляд.

— Брат Эадульф хотел бы оправдать мой промах, — пробормотала она. — Но ничего и никогда не следует предполагать. На самом деле Этайн полюбила сакса, а он — ее.

Теперь уже слушали со всем вниманием.

— Дело в том, что она встретила брата Ательнота в обители Эмли, где преподавала философию до прошлого года.

— Ательнот провел шесть месяцев в обители Эмли в королевстве Мюнстер в Ирландии, — пояснил Эадульф.

Колман покивал головой.

— Воистину так. Потому я и велел брату Ательноту отправиться в Катрайт, встретить настоятельницу и сопроводить ее в Стренескальк. Он знал Этайн.

— Конечно, знал, — согласилась Фидельма. — Но он же и отрицал это после убийства Этайн. Отчего? Оттого лишь, что был ярым сторонником римской церкви и его связь с Этайн могла быть обращена против него и его единомышленников? Не думаю.

— Разумеется, многие из сторонников Рима сами получили образование и подготовку в Ирландии, — заметил Освиу. — Здесь есть даже несколько ирландских братьев, вроде Туды, который стоит на стороне Рима. Нет оснований отрицать, что и у них есть друзья среди сторонников Колумбы.

— Ательнот отрицал свои отношения с ней лишь потому, что был тем, за кого Этайн собиралась выйти замуж, — спокойно сказала Фидельма.

Настоятельница Аббе негодующе фыркнула.

— Как могла Этайн думать об отношениях с таким человеком? — с возмущением вопросила она.

Фидельма тонко улыбнулась.

— Ты, настоятельница Колдингема, проповедуешь, что любовь — величайший Божий дар людям. Кто, как не ты, должен знать ответ на этот вопрос?

Аббе вздернула подбородок, на щеках ее вспыхнул румянец.

— Вернувшись мысленно к моему разговору с Этайн, — продолжала Фидельма, — теперь я понимаю, что она дала мне ответы на все вопросы, связанные с последовавшим убийством. Она сказала, что любит «стороннего» человека. Я истолковала это слово как «посторонний» и поняла его так, что с человеком этим она знакома недавно, а мне следовало истолковать его как «сторонний — чужак, чужеземец», потому что мы в Ирландии используем это слово и в таком значении. Она сказала, что она обменялась обручальными подарками со своим возлюбленным. Мне следовало вспомнить раньше, что при обручении у нас по обычаю обмениваются застежками. Эадульф позже нашел застежку Этайн в sacculus на теле Ательнота.

Эадульф с чувством кивнул.

— А застежка Ательнота была найдена на теле Сиксвульфа, — добавил он. — И на обоих телах были куски пергамента с любовными стихами, списанными из греческой книги.

Освиу окончательно запутался.

— Теперь ты хочешь сказать, что убийца — Сиксвульф?

Фидельма покачала головой.

— Нет. Застежка, которая была у Ательнота, ирландской работы. Очевидно, что это был обручальный дар настоятельницы Этайн. У Сиксвульфа же была застежка саксонской работы. Это была застежка, данная Ательнотом в обмен. Убийца снял застежку Ательнота с тела настоятельницы Этайн вместе со стихами, найденными позже на Сиксвульфе.

Сиксвульф нашел застежку после того, как ее сняли с убитой, а его убили, когда он собирался показать ее мне. Он мог назвать мне убийцу, но убийца обнаружил, что Сиксвульф взял эту улику, и убил его самого. Я пришла слишком скоро на свидание с Сиксвульфом, и убийца не успел обнаружить застежку и уличающий кусок пергамента со стихами.

— Уличающий? — спросила Хильда. — Кого?

Эадульф как будто насторожился. До сих пор человек, которого Фидельма, по ее словам, подозревала, держался совершенно невозмутимо. Никакого страха не было заметно на безмятежном, но наблюдательном лице подозреваемого.

— Давайте проясним все это, — резко проговорил Вигхард. — Ты говоришь, что Этайн была убита любящим ее ревнивцем? И при этом уверяешь, будто Ательнот, который был ее настоящим возлюбленным, не убивал ее. Он был убит тем же человеком, который убил Этайн? И Сиксвульф был тоже убит тем же человеком? Как это?

Тут вступил Эадульф.

— Ательнот был убит не только потому, что его любила Этайн. Он мог направить расследование в нужном направлении. Сиксвульф узнал, кто был убийцей, найдя застежку и греческие стихи в келье убийцы. Он взял их, прежде чем понял, что это такое. Когда же понял, то попросил Фидельму встретиться с ним. Вот почему он был убит.

Освиу вздохнул в отчаянье.

— Это слишком сложно. Посему теперь ответь нам. Кто этот любящий ревнивец? Назови этого мужа!

Сестра Фидельма грустно улыбнулась.

— Разве я сказала, что это муж?

Она медленно повернулась туда, где молча стояла сестра Гвид с серым, окаменевшим лицом. Темные глаза смотрели на Фидельму с ненавистью, зубы были стиснуты.

— Сестра Гвид, не хочешь ли ты объяснить, откуда на твоей рясе появилась дыра, которую ты столь старательно поспешила заштопать? Порвалась ли ткань, когда ты пряталась под кроватью Ательнота, чтобы тебя не нашла сестра Ательсвит?

Никто не успел и глазом моргнуть, как Гвид выхватила из одежды нож и со всей силы метнула его в Фидельму.

Время словно замедлилось. От неожиданности Фидельма застыла на месте. Она услышала хриплый тревожный крик, потом у нее перехватило дыхание, оттого что кто-то, бросившись на нее, прижал ее к полу своим телом.

И тут раздался еще один пронзительный вопль.

Ударившаяся о каменный пол, задыхающаяся под тяжестью Эадульфа — это он закрыл ее собой от смертоносного ножа, — Фидельма все же узнала этот голос.

Кричал Агато, стоявший прямо позади нее. Нож Гвид торчал из его плеча, и кровь лилась на рясу. Он стоял, глядя на рукоять и не веря собственным глазам. Потом начал стонать и всхлипывать.

Гвид бросилась к двери, но великан Освиу оказался там раньше ее. Он обхватил руками сопротивляющуюся женщину. Гвид была сильна, так сильна, что Освиу оказался отброшен назад, и ему пришлось выхватить меч, чтобы удерживать на расстоянии эту разъяренную фурию, пока он громко звал стражу. Два королевских воина с трудом вытащили вопящую женщину из комнаты. Освиу приказал посадить ее под замок и хорошенько стеречь.