– Потому что американцы, прежде всего, ценят имущество и деньги. Ирак – это новое имущество, которое Буш решил присвоить. А если бросить атомную бомбу, то ценное имущество будет надолго испорчено. Гораздо проще применить бактериологическое оружие, которое очистит Ирак от всей живности, но зато сохранит имущество целым. Потом промыть, вычистить. Так сказать, провести предпродажную подготовку. Ибо люди, тем более, такие как иракцы, которые не любят американцев, с точки зрения демократа Буша это вообще не люди, а мусор, отходы цивилизации. А отходы, как известно можно сжечь, взорвать, или на худой конец вытравить.

– Вот скотина, – вырвалось у Гризова, – знал же, что скотина. Но чтоб такая.

– Короче, – продолжал вводить журналиста в курс дела Костян, – Пока этот план не был запущен в дело. Ирак захватили по первому плану. Но еще не вечер, поскольку в стране не спокойно. Арабы народ нервный и долго терпеть захватчиков не будут. Ну, а судя по последним впечатлениям, от этого подземного министра скоро можно ожидать хорошей встряски на всех уровнях. Так что, если мы найдем вертолет первыми и доставим информацию на родину, то «бомба» для США обеспечена. И еще есть надежда повлиять на ситуацию. Ведь, несмотря на все свои технические прибамбасы, американцы свой вертолет, похоже, еще не нашли. Да и друг твой, тоже вон, утверждает, что не нашли. Так ведь?

– Говорит, что так, – кивнул Гризов, – А еще говорит, что и сам точно не знает, где вертолет. Но, что не здесь, не на юге, это наверняка. Сказал, мы не там ищем. Что нам надо двигаться на север, а там мне духи укажут дорогу.

– Опять духи, – сплюнул Костян, – Интересный маршрутец твой новый друг нам подкидывает. Главное, точный. Как по компасу. Строго на север. Но, похоже, ничего не остается. Назад уже не повернуть.

– Ну, да, – согласился Гризов, – эта река, как он мне рассказывал, приток Евфрата. Она течет на север. Надо проплыть по ней до места выхода на поверхность, а там…

– Интересно, – подал голос Коля Быстрый, – сколько нам по ней плыть? Судя по припасам еды на корме, не один день. Хотя запасов бензина не наблюдаю и запасного генератора энергии тоже. Я, конечно, оптимист. Но, может, твой арабский друг решил, что мы любим долго плавать в темноте на веслах, и решил нам доставить это удовольствие?

– А, может быть, эта речушка вытекает на поверхность небольшим ручейком или источником, и нам вообще из-под земли не выбраться? – поинтересовался Голуаз, обернувшись, – может, это он нас так изобретательно кончает?

– Не знаю я, – мотнул головой журналист, – Поживем, увидим. Ты лучше Коля, пока светло, расскажи мне кто такие эти ассасины, чей город модернизировал Рушди. Интересно.

Голуаз вернулся к рулю и стал смотреть вперед, туда, где, петляя черными изгибами, неизвестно куда несла свои воды подземная река. Костян тоже смотрел вперед, размышляя над чем-то.

– Интересно? – переспросил Коля, – ну тогда слушай, что смогу расскажу. Название Ассасины происходит от арабского слова «хашшашин» – «употребляющие гашиш», под этим именем в средневековой Европе получила известность ветвь исмаилитов, отличавшаяся строгой дисциплиной.

– Дисциплинированные наркоманы? – переспросил Гризов, – однако.

Коля не обратил на его восклицание особого внимания и, наклонившись вперед, чтобы Гризов лучше слышал, продолжал свой исторический рассказ:

– Орден ассасинов основан в Иране персом Хасаном ас-Саббахом, который умер в тысяча сто двадцать четвертом году. После него главой его иерархической системы стал Шайх аль-Джабаль, известный крестоносцам в популярном переводе как «Горный Старец». Ему помогали две группы подчиненных: «верховные проповедники» и группы «обреченных», находящиеся на более низкой иерархической ступени, готовые действовать или погибнуть, слепо подчиняясь приказу.

– Понятно, – кивнул Гризов, – бесплатные боевики.

– Из захваченной Хасаном горной крепости Аламут, расположенной к северо-западу от иранского города Казвин, в последующие двести лет ассасины распространили свое влияние на многие области мусульманского мира, создав цепь укрепленных горных фортов в северном Иране и Сирии, проводя политику тайных убийств своих врагов.

– Это понятно, – опять кивнул Гризов, – местные иезуиты.

– К концу одиннадцатого века, – продолжал вещать Коля, перекрикивая шум подземной реки, – Ассасины прочно укрепились в северо-западной Сирии. Неприступной цитаделью служила им расположенная в этом районе горная крепость Масйаф.

– Интересно, – перебил его Гризов, – это не та самая крепость?

– Бананы из ушей вынь, – посоветовал Коля, – я же сказал в северо-западной Сирии. А мы, при всем желании, сейчас можем быть только в ее юго-восточной части, или вообще на западе Ирака.

Антон промолчал.

– На тот момент главой ордена в Сирии был Рашид Ад-Дин Ас-Синан. В свою очередь ставший «Горным Старцем», он проводил политику террора в отношении прибывающих крестоносцев. Гонял рыцарей и в хвост и в гриву. Никого не жалел.

– Молодец, – согласился журналист, – наш человек. Чего их жалеть? Кто с мечом к нам придет…

– Так продолжалось до тех пор, пока не пришли монголы.

– Монголы? – удивился Гризов, – Здесь, в Персидском заливе? А чего они здесь забыли? Отсюда до их родной Монголии, то бишь Орды, путь не близкий. А уж в те времена…

– Что забыли, точно не знаю. Может быть, ассасины им чем-то не угодили. Монголы не могут долгое время усидеть на одном месте. Их все время тянет воевать. Как бы далеко не требовалось идти, все равно придут и побьют. Вот и тогда, к тысяча двести пятьдесят шестому году иранские крепости ордена ассасинов были разрушены монголами под предводительством Хулагу-хана. А в тысяча двести пятьдесят восьмом году уже вся территория современного Ирака была разорена монгольскими захватчиками.

– Вот упертые ребята, – кивнул головой журналист.

– Пятнадцатью годами позже, в тысяча двести семьдесят третьем году, укрепления в Сирии были уничтожены мамлюкским правителем Бейбарсом I, и сирийские ассасины рассеялись по другим странам. Сейчас потомки некоторых из них проживают в Индии, Сирии, Ираке, Омане и даже на Занзибаре.

Гризов некоторое время помолчал, слушая уже ставший привычным шум реки и мотора. Потом махнул рукой назад, туда, откуда они недавно уплыли.

– Так может и этот, большой иракский человек Рушди Хезбаллах, – проговорил он, – их потомок? Раньше они курили гашиш и боролись с крестоносцами, а теперь с американцами.

– Все может быть, – ответил Коля, – только мы этого наверняка никогда не узнаем. Да и какая разница. Лишь бы с вертолетом и рекой не наколол. А там, пусть он будет хоть папуас.

Журналист посмотрел на часы, стрелки которых показывали пять утра по местному времени. Получалось, что «в гостях» у Рушди они провели чуть меньше суток, а журналисту показалось, что всего несколько часов. По всей видимости, добрую половину этого времени все находились в отключке. А с того момента, как они отчалили на катере от подземной пристани, прошло уже почти два часа. Время под землей летело незаметно. Это всегда так, когда не видишь солнца.