К «шестерке» гаишник даже не подошел. Как только он разрешающе махнул нам, Николай Иванович тут же тронулся с места. По городу он ехал медленно и чинно. Я указывала дорогу к своему дому.

При подъезде к родным пенатам на прилегающем к шоссе газоне я увидела не так уж редко встречающуюся в нашем городе картину: на припорошенном снежком грунте рядком лежали трое молодцев в коже, с бритыми затылками, уткнувшись мордами лиц в промерзшую землю, ручки они держали на этих самых бритых затылках, ножки раздвинули на ширину плеч. Неподалеку красовался новехонький джип с тонированными стеклами и всевозможными наворотами. Вдоль рядочка отдыхающих на газоне мальчиков прогуливались другие молодые люди, в камуфляже и черных шапочках с прорезями для глаз, вооруженные автоматами, направленными в сторону лежавших на газоне.

– Проверочка документиков? – спросил Николай Иванович, ни к кому конкретно не обращаясь.

Его машина и Веркин «Сааб» на буксире никого из молодцев в камуфляже не заинтересовали. Парни просто скользнули по нашей компании равнодушными взглядами и вновь уставились на лежавших на газоне.

Но у меня в душе зародилось нехорошее предчувствие.

Оно меня не подвело.

Стоило нам заехать в мой двор, как я увидела слишком большое для этого времени суток скопление людей и лишних машин, почему-то наблюдавшееся в том месте, куда я обычно ставлю свой «Пассат».

– И в скольких боевых операциях вы сегодня поучаствовали? – хитро посмотрел на меня Николай Иванович.

– Здесь меня точно не было, – ответила я и попросила его быстренько записать мне на бумажке свой телефон.

Ночь с 21 на 22 марта,

с воскресенья на понедельник

Родная милиция встретила меня почти горячими объятиями. Братец, также болтавшийся на улице на пару с сыном Сашкой, бросились мне на шею, после чего Костя понесся лобызаться с Веркой. Причины такой их бурной радости мне не замедлили сообщить.

В нашем дворе взорвался мой второй «Пассат». Что-то не везет мне с этой моделью! В машине находился человек, изуродованный до неузнаваемости.

– Женщина?! – поразилась я. – Неужели теперь и бабы машины угоняют?

– Мужчина, – ответил мне один оперативник. – Но ваш брат все равно не мог успокоиться, пока вас живой не увидел.

Мы с подружкой, Костей, сыном и сотрудником органов прошли в мою квартиру, мужиков отправили в кухню, а сами с Веркой резво удалились ко мне в комнату, где скинули пиджаки с чужого плеча. Свое оружие (за исключением любимой «ручки», которой я сегодня так и не воспользовалась) я заблаговременно оставила в машине, Роме, которого Николай Иванович обещал довезти до дома. Подружка спрятала свое в «Саабе». В моей комнате мы с Веркой постарались быстро придать себе презентабельный вид. Вернулись в кухню к сотруднику органов если не на пике своей формы, то достаточно привлекательными. Если бы он, конечно, знал, как мы провели вечер и часть ночи, то понял бы, что мы вообще удивительны и неповторимы и выглядим на «шесть» с плюсом.

Костю с Сашкой из кухни пришлось отправить, а самим в течение некоторого времени отвечать на вопросы.

Дядя мент, конечно, не мог не поинтересоваться, откуда мы прибыли в таком виде и в такое время. Мы на пару с Веркой (Николая Ивановича с Ромой мы представили как случайных попутчиков, любезно подобравших нас на дороге: чтобы менты не задавали им лишних вопросов) заявили, что у нас вышел конфликт с мужчинами, в результате чего нам пришлось быстро покинуть не совсем гостеприимный дом, причем в той одежде, какую удалось прихватить. Я не считала это дачей ложных показаний. Все как раз произошло именно так: мы немножко поконфликтовали с Владиславом Юрьевичем и его питекантропами. Сотрудник органов что-то записал и этой темой больше не увлекался. Может, и поверил в наши раздоры с мужиками.

Из вопросов мента, а также из полученной от него, Кости и сына информации выяснилось следующее.

Когда где-то в половине двенадцатого в нашем дворе прогрохотал взрыв, Костя подскочил как ошпаренный. Он уже знает, рядом с кем из жителей окрестностей что-то может взрываться (правда, при сотрудниках органов он этого не сказал). Костя с Сашкой быстро оделись и, как и ряд других любопытных жильцов (в основном собачников и вездесущих бабулек), выскочили на улицу. Приехали милиция и «Скорая». Костя подобно курице-наседке кружил вокруг останков моего автомобиля. Он не мог быть уверен вполне, что это не я оказалась внутри; а также брат предполагал, что со мной и Веркой вообще случилась какая-то неприятность – мы давно должны были быть дома, а все не появились, и ни мой, ни Веркин сотовые не отвечали, хотя и не были отключены.

Милиция же сразу определила, что внутри – труп мужчины. Скорее всего, использовалось взрывное устройство, настроенное таким образом, чтобы сработать, как только я заведу машину. Но в «Пассат» залез угонщик. Какой-то собачник видел, как незнакомый мужик открывает мою машину (собачник знал, что «Пассат» – мой), и хотел уже в праведном гневе броситься чуть ли не под колеса, но, к его счастью, не успел добежать до машины, так как если бы он развил бóльшую скорость, то уже никогда не смог бы давать показания.

– Что же вы свой «Пассат»-то во дворе оставляли, Светлана Алексеевна? – спросил меня мент. – Дорогая иномарка все-таки, стоянка у вас не так далеко.

– Да понадеялась на русский авось, – вздохнула я. – И зачем мне машина на стоянке? Мне у подъезда удобнее, чтобы вышла – и сразу за руль.

Про себя я подумала, что опять надо покупать новую машину. Страховая компания мне, конечно, кое-что выплатит, да и немало, я ведь как раз застраховала свой второй «Пассат» именно на такой случай… Представляю, как там обрадуются! Не попаду ли я в черный список всех наших питерских страховщиков? Госпожа Никитина, у которой каждые полгода (даже чаще!) неизвестные лица взрывают машины.

– О чем думаете? – спросил сотрудник органов.

– О предстоящей встрече с представителями страховой компании, – вздохнула я. – Вы мне справочку подготовите?

Сотрудник органов улыбнулся.

Сашка, явно подслушивавший под дверью кухни, сунул свой любопытный нос внутрь и уточнил, какую машину я теперь куплю. Я ответила, что еще не решила. Правда, уже склонялась к «семерке» «БМВ». Давно мне хотелось такую.

Допрашивавшего меня представителя органов, конечно, больше всего интересовало, кто мог подложить мне взрывное устройство, не послужившее причиной моей смерти по чистой случайности. Я изображала саму невинность, хотя на самом деле имела несколько кандидатур. Но я их лучше представлю Афганцу. Пусть он разбирается. Я надеялась, что это все-таки не сам Алексей Петрович и K°. постарались, а кто-то из претендентов на мои акции «Невы-металл».

Можно ли в данном случае исключить Максимова? Стал бы он подкладывать мне взрывное устройство, если взял нас с Веркой на шоссе? Хотя каким образом его молодцы оказались на той же трассе, что и мы? Увидели нас случайно? Вообще-то, клиника, куда мы наведывались, и загородный дом Максимова находятся в одном районе. Или за мной следили с момента выхода из дома и взяли в самом удобном месте? Последний вариант казался наиболее правдоподобным. А на всякий случай Владислав Юрьевич отдал приказ – подсоединить взрывное устройство. Мало ли куда я денусь? Но незадачливый угонщик спутал ему карты.