У западного императора остался только громкий титул. В самой Италии распоряжались германские вожди. Восемьдесят лет спустя после смерти Феодосия все земли западной половины империи были поделены между германскими племенами. Туземное романское население подчинилось германским вождям. Римские провинции стали германскими королевствами.

Италия также обратилась в германское королевство. Германцы, стоявшие в ней для защиты страны, захватили себе земли и объявили своего вождя королем (в 476 г. по Р. X.). На западе перестали выбирать императора. Остался один римский император в Константинополе; он и считался теперь владыкой мира. Но его слушался лишь греческий восток. Германский король Италии сидел не в Риме, а в Равенне, крепости у Адриатического моря. В старой столице остался римский епископ; он считал себя как бы заместителем римских государей.

Теодорих, около 500 г. Восточноримский император старался вернуть захваченные германцами западные области. Но собственных сил у него не хватало: ему приходилось поднимать одни германские племена против других. С этою целью он двинул на Италию сидевших еще на Балканском полуострове восточных готов (остготов) с их вождем Теодорихом.

Теодорих принял от императора титул консула, но стал самостоятельным королем в Италии. Он провел молодость в Константинополе и хотя не был грамотен, но чувствовал большое уважение к знаниям и управлению римлян. Теодорих взял себе ученых римских советников; к сенату в Рим он обращался с глубокопочтительными письмами. Свою дочь-наследницу он велел обучить всей римской науке. Теодорих старался, чтобы его готы стали во всем римлянами, и требовал, чтобы они платили подати и судились в римских судах. Он не хотел, чтобы оставался старый грубый обычай решать споры поединками. К одному соседнему германскому племени Теодорих послал искусно сделанные часы и отправил мастеров, чтобы варвары «узнали изобретение древних и покинули свой дикий образ жизни».

Немного было между германцами людей, подобных Теодориху. Большая часть их была далека от того, чтобы ценить римское просвещение.

Теодорих Великий. Изображение на монете

Германцы не соглашались платить подать: кто дает от своего урожая, тот, по их взгляду, раб; свободный человек не обязан работать: его дело – война, и ему принадлежит то, что он захватил мечом. Они не хотели судиться в римских судах и по римским законам. Германец не шел, напр., в суд жаловаться на грабеж, а набирал лихих людей и летел за грабителем в погоню, грозно крича по дороге, чтобы ему не мешали расправиться. Когда германцы находили убитого неизвестно кем, они не звали судью, чтобы дознаться, кто убийца; они совершали гаданье, ждали, что жертва сама покажет виновника. Для этого хоронили убитого с веревкой на шее, через несколько дней его вырывали; люди околотка подходили по очереди, брали веревку и тащили труп по земле; виновный в убийстве не мог решиться на такое испытание: все верили, что кровь выступит из ран убитого, как только убийца тронет веревку.

Готы были мягче других германцев; они дольше жили в соседстве римлян; среди них за 150 лет до Теодориха прошла христианская проповедь: они имели Библию на родном языке. Но все же в них много оставалось старой необузданности. Когда дочь Теодориха в свою очередь отдала своего сына римским учителям, готы зашумели, что молодому королю надо упражняться только в оружии. Притом готы не ладили с туземным итальянским населением. Их проповедники были ариане, а итальянцы стояли за своих католических епископов; особенную силу имел римский епископ, который считался преемником апостола Петра и управлял по всей Италии огромными богатыми поместьями. Римский епископ сносился постоянно с константинопольским двором и возбуждал итальянцев к восстанию против господства готов.

Юстиниан, около 550 г. После смерти Теодориха восточно-римский император Юстиниан (527–565) отправил военные силы, чтобы отвоевать у готов Италию. Еще раньше он отнял у вандалов Африку и истребил все племя вандалов. Более ста лет прожили они здесь, очень ослабели от непривычной роскоши, но остались одиноки в своей новой родине. В последней борьбе все оставшиеся в живых вандалы сбились вместе в одном укрепленном лагере. Готы в Италии были также почти истреблены. Юстиниан мог гордиться, что восстановил большую часть Римской империи; только крайний запад – Галлия, Британия да Испания – оставался в руках варваров.

Он велел собрать в один Свод права законы римского народа, указы римских императоров и ученые толкования знаменитых римских юристов. В предисловии к собранию римских законов было написано: «Оружие и законы образуют великую силу государства; род римлян превзошел в том и другом все остальные народы и возвысился над всеми племенами; так было в прошлом, и, с помощью Божией, так будет вовеки».

Однако от разорения и одичания нельзя было спасти страны империи. Войска Юстиниана были не лучше германцев: они набирались из варваров; впереди ехала дикая конница гуннов; он посылал на запад страшных горцев с Балкан или из Малой Азии, кочевников из черноморских степей. Италия обезлюдела; плодородная Кампания местами обратилась в пустыню. В Риме из миллионного населения осталось не более 50 000. Множество городов совсем исчезло. Школы стали закрываться, науку перестали ценить.

Но и в восточной половине, где не было германцев, росло огрубение. На востоке другие варварские народы пробивались через границы, между ними дикие в то время славяне. По всему Балканскому полуострову для защиты от них выстроены были большие крепости. Мало того, Константинополь и прилегающую землю загородили длинной крепостной стеной, которая шла от Мраморного моря к Черному. Из варваров набирали войска, солдатским семьям давали в награду земли в середине империи. Старинное население терялось среди пришельцев. Сам Юстиниан был из славянской семьи в Балканах; его вызвал с родины его дядя, который был безграмотным пастухом, поступил в гвардию в Константинополе, стал ее начальником, а потом был выбран солдатами в императоры.

Монашество. От ужасов тогдашней жизни люди более мягкие и невоинственные старались уйти. Церковь открывала им свою защиту: церковный дом был местом убежища; варвары верили, что гнев Божий поразит того, кто прольет кровь в святом месте. Церковь с ее торжественным богослужением, возвышенными словами была единственным местом, где человек мог отдохнуть от окружающего насилия и грубости. Наконец, церковь обладала драгоценностями и богатствами, которые составлялись из приношений и даров за упокой души; она могла выкупать от рабства пленных и кормить людей, обнищавших от разорения. Один епископ приказал сбить топорами все золото и серебро со стен своей церкви, чтобы на вырученную сумму освободить захваченных в неволю и облегчить страдания голодающих. У больших дорог устраивали госпитали для больных и проезжих. Все, что осталось от знаний и уменья греков и римлян, сохранялось в церкви.

Множество людей, чтобы спасти имущество, записывались на службу церкви, становились ее крепостными совершенно так же, как у крупных «могучих» помещиков. Большинство этих клириков, т. е. церковников, были вовсе не духовные лица; они даже не имели никакого дела в церкви; это были только зависимые от церкви люди.