Кэнко-хоси

К счастью, в офисе нашлись неотложные дела, и мы с Кукушкиным погрузились в них с головой, так что до самого вечера я не могла даже кофе выпить. Надвигался очередной суд, дело выглядело запутанным, много неточностей в документах и несоответствий в разрешениях, я злилась, Димочка тоже нервничал, но к вечеру мы смогли во всем разобраться и построить линию защиты.

– Эх! – потягиваясь и отодвигаясь от стола в кресле, пробормотал Димочка. – Думал – конца не будет.

– Конец бывает всегда, – откликнулась я, собирая бумаги в папку, – вопрос только в том, какой.

– Ну, тут, мне кажется, все ясно. Будем надеяться, что дело наше.

– Да я не об этом… Кстати, как там Катерина наша, ты не звонил?

– Звонил. Завтра будет на работе. Шов, правда, наложили ей, но она сказала, что ходить может.

– Это хорошо. А то я без нее даже кофе сварить не могу, – пожаловалась я.

– Так давайте я сварю, – с готовностью откликнулся Кукушкин, но я со смехом отказалась:

– Ты варишь отвратительное пойло, от которого у меня потом болит желудок. Я лучше по дороге возьму в кофейне.

Кукушкин не обиделся, а, рассмеявшись, предложил:

– Так, может, вместе заскочим?

– Увы – не могу. Ты можешь ехать домой, а я должна дождаться свою охрану.

– Что-то задерживается он сегодня, – заметил Димочка, бросив взгляд на настенные часы.

– Ничего. Ты поезжай, тебе ведь далеко – пока по пробкам дотащишься, уже можно обратно ехать.

Кукушкин помялся, но потом надел пиджак и распрощался, а я осталась ждать Славу. От нечего делать вытерла пыль со стеллажей, переставила пару картинок на полках, убрала документы, выключила компьютеры. Потом долго рассматривала чашки на подносе, размышляя, не помыть ли их, но потом решила, что не пойду в другой конец здания. За этими размышлениями меня и застал Слава.

– Вы уволили секретаршу?

– Господи, Слава! Вы меня испугали.

– Ну, извините. Собирайтесь, домой поедем, по дороге поговорим.

– А есть о чем? – с замершим сердцем спросила я, и Слава кивнул:

– Есть. Одевайтесь.

Я заперла двери, сдала на выходе ключи вахтеру и вслед за Славой вышла на улицу. Опять пошел дождь, и Слава раскрыл надо мной зонт:

– Погода – дрянь.

– Ну, осень…

Сев в машину, я с нетерпением забарабанила по подголовнику кресла:

– Слава, ну не томите же!

– Короче, лажа вышла, Варвара Валерьевна, – начал Слава, выезжая со стоянки. – Всю ночь колесили пацаны за той машиной, в итоге оказались на Истринском водохранилище. А из машины вышел какой-то совершенно непонятный поц, вынул телефон и давай звонить кому-то. Ребята не стали ждать, вызвали на всякий случай полицию, те подъехали – а в багажнике-то реально остатки трупа. Верхняя часть женского туловища, правда, без головы.

– Слава! – взвыла я, почувствовав приступ тошноты. – Я вас умоляю – без подробностей…

– Хорошо, извините. Короче, тачка оказалась не Невельсона, а этого чувака, но сумку ему выдал именно Невельсон. Причем это уже третья сумка. Две других он уже развез по разным концам Москвы. Что в сумках – не знал, когда увидел – офигел натурально и чуть в обморок не грохнулся. Потом понял, что это статья, и давай сливать своего хозяина – он у Невельсона водителем работал и исполнял мелкие поручения. Кстати, обмолвился, что однажды провожал в аэропорт женщину на черном «Мерседесе» и по телефону отчитывался, что и как. Не о вас ли речь?

Я напрягла память и вспомнила – действительно, в тот день, когда я поехала встречать Руслана с Дальнего Востока, в порту мне померещился мужчина с перевернутой книгой. Выходит, это Невельсон организовал и слежку, и мою машину в кювете. Вот скотина – знал же, что я с Русланом.

– Кроме того, сказал мужичок и о том, что в Питере по приказу хозяина сбил машиной какого-то человека, а машину сразу сдал за копейки в авторазборку.

Больше я уже ничего не услышала, потому что сознание меня покинуло и я рухнула на сиденье. Пришла в себя через несколько минут от едкого запаха нашатырного спирта, оттолкнула руку Славы и поняла, машина стоит на обочине, а он сидит около меня с клочком ваты в руке:

– Что с вами?

– Слава… – Я подняла на него наполнившиеся слезами глаза и повторила: – Слава, ведь это он… Он убил Руслана там, в Питере. Значит, Алиев все-таки выполнил угрозу и сделал все, чтобы отозвать лицензию, а Невельсон уже подмазал всех с этим участком на набережной! И это он, он, понимаете?! Где он? Его арестовали?

– Кого? Водилу? Конечно. Прямо с водохранилища и увезли.

– Нет, при чем тут этот водитель, – поморщилась я. – Невельсона – арестовали?

Слава почесал макушку и тихо признался:

– Вот тут-то лажа и случилась. Поехали к нему, ребята – следом, а Невельсона и след простыл.

Я даже застонала от злости:

– Черт побери! Ну как так-то?! Ведь он же скроется, уедет – и все!

– Возможно, его все равно экстрадируют, раз на него есть дела там, – с сомнением сказал Слава.

– Что?! Ну уж нет! Тут я позабочусь, я всех на уши подниму, всех – моих связей хватит! Я его здесь на зону отправлю, здесь – чтоб не с комфортом сидел, а так, как у нас это принято! – с жаром отозвалась я. – И даже там, на зоне, я ему жить не дам. Раз уж нет высшей меры – так я ему устрою такую жизнь, что он сам, своими руками на тот свет отправится!

– Тихо, тихо, – урезонивал меня Слава, поглаживая по руке, – не кричите, люди оборачиваются. Его еще найти надо, прежде чем тюрьмой да зоной грозить.

– А что – никто ничего не может сделать? – беспомощно спросила я, утратив сразу весь свой запал.

– Ну почему? Туз тоже заинтересован. Люди работают.

– Он придет ко мне, – вдруг сказала я. – Понимаете, Слава, он обязательно придет ко мне. Если не убить – то попросить помощи. Если он не догадался, что это я видела труп, то придет как к адвокату – ему некого больше просить. И он придет ко мне. Вы слышите?

– Вы опять кричите, так что вас слышу не только я. Успокойтесь, я буду рядом. Давайте уже к дому ближе, а? Я могу за руль сесть? Вы в порядке? – спросил Слава, не выпуская мою руку из своей.

– Что? Да-да, Слава, простите, все в порядке. Поедем домой, я очень устала…

Собственная квартира сегодня пугала сильнее обычного – в каждом неосвещенном углу мне мерещилась тень Невельсона.

– Слава, не выключайте, пожалуйста, свет в коридоре. Если вам мешает – закройте дверь в кабинет, – попросила я. – Я не смогу уснуть без света.

– Хорошо. Но вы не бойтесь ничего, Варвара Валерьевна. Пока я здесь – никого в этой квартире не будет.