Узнав о побеге Миловидовой, задержанной на территории аэродрома в Новогирееве и оставленной на попечение спецслужбы Росгвардии, Хусруллин пришёл в бешенство и буквально набил морду генералу Торбану, когда тот доложил ему о происшествии. Видели этот инцидент немногие, однако несдержанность президента, обычно спокойного, уравновешенного и улыбчивого, была замечена, и сарафанное радио быстро разнесло новость по коридорам Кремля и Дома правительства, заставляя людей, и без того шокированных последними указами главы государства, задуматься о причинах его странной реакции.

Сам Хусруллин об этом даже не задумался, опьянённый властью планетарного масштаба, считая, что «пипл схавает». В принципе, он был недалёк от истины. Раковые мутации образования, внедрённые «экспертами разрушения» в российскую школу, уже дали метастазы, и пятьдесят процентов, если не больше, молодых людей могли «пойти на баррикады» не ради позитивного решения накопившихся в социуме проблем, а буквально ради прикола либо за «иудины сребреники», щедро раздаваемые «борцами за права человека», желающими смерти и России, и её народу.

Торбан попытался оправдаться, полагая, что ему не доложили всей информации об опасности слиперов, но Хусруллин его уже не слушал. Надо было срочно принимать меры по исправлению положения, и тогда он вызвал к себе начальника собственной службы безопасности Коробейника (своевременно запрограммированного) и приказал ему найти родственников слиперов – Миловидовой и Безоружного, задержать и доставить в столицу.

– Действовать быстро! – закончил инструктаж Авигдор Маратович, не глядя на ограниченное гранитной геометрией лицо полковника. – Получишь карт-бланш формата Ф-1 как выразитель моей воли. Служба Торбана даст тебе свои каналы материально-технической поддержки. Одна нога здесь, другая там. Вопросы?

– Пределы воздействия, если мы встретим сопротивление?

– Любые методы, какие только существуют! Если у родственников слиперов будет охрана – уничтожить! Но с них самих не должен упасть ни один волосок!

– Понял, – кивнул Коробейник, выглядевший медведь медведем, хотя на самом деле он был мастером своего дела и в молодости даже выступал в октагоне ММА.

Потирая руки в злобной и мстительной надежде на благополучное завершение операции по ликвидации сопротивления, Авигдор Маратович засел в кабинете и связался с Европой по кодированной линии связи.

Компьютер проглотил пароль, и экран отобразил гладко выбритое, длинное, ухоженное лицо лорда Гейла, координатора «Комитета 300», растрёпанные соломенные волосы которого стали уже притчей во языцех.

– Господин президент?! – изумился Гейл, изменившись в лице.

– Он и не он, – ухмыльнулся Хусруллин. – Мне наконец-то удалось расположиться в этом доме, и теперь я командую парадом.

– Командуете… чем?!

Хусруллин рассмеялся, довольный произведённым на собеседника эффектом.

– Русскую классику надо знать, Реджинальд. Перед вами президент России, как вы видите, и он же – Авигдор Маратович Хусруллин! Прошу любить и жаловать.

– Н-не может быть…

Хусруллиным овладел приступ хохота.

– Посмотрите на себя, Реджи. На вас лица нет! Тяпните коньячку для успокоения, помогает.

– Вы шутите…

– Успокойтесь, всё идёт отлично. Наконец-то мы дожили до этого дня, взяв неприступную русскую крепость изнутри. О чём никто из живущих в ней не знает.

Он ошибался.

Этот разговор уже записывался спецаппаратурой беспилотника-таракана, спрятавшегося в полу комнаты этажом выше, и через несколько минут звукозапись была передана Козодоеву…

Они не говорили высокопарных слов, не вспоминали какие-то эпизоды сражений в ментальных полях или на физическом уровне, не хвалили друг друга, не философствовали о счастье быть любимой или любимым и не вспыхивали страстно во время случайных касаний рук или взглядов, как бы оттягивая момент настоящей страстной близости. Давно известно, что ожидание праздника почти всегда несёт не меньше радости, чем сам праздник.

Нет, они просто отдыхали, приходя в себя, разговаривали обо всём, что приходило в голову, ужинали, выпили по бокалу крымского вина и были счастливы от самого только факта, что находятся вместе и могут не думать ни о чём плохом.

Виктор оставил слиперов в какой-то загородной усадьбе с шикарным интерьером и уехал, пообещав навестить пару утром. На вопрос Жанны: «Чья это дача?» – он ответил: «Схрон на балансе ФСБ, здесь вы будете как у Христа за пазухой», – и этого оказалось достаточно для того, чтобы гости почувствовали себя в безопасности.

Но даже после двух фейерверков энергии, бурления крови и сумасшедшего сердечного стаккато оба долго не могли уснуть, чувствуя себя заново родившимися и бесконечно счастливыми.

В начале одиннадцатого Жанне позвонил Хвощёв.

Разговаривали они минут пять, после чего Нестора посвятили в тайны, о которых он не догадывался.

Оказалось, что резидент мирового правительства, скрытого под названием «Комитет 300», поселился-таки в пси-сфере президента, что предвещало скорые изменения в политической вертикали государства. А что могло последовать после этого, какие беды обрушатся на многострадальный российский народ, можно было представить. Примером могла послужить Украина, которой в две тысячи четырнадцатом году стали управлять украинские фашисты во главе с ненавистником всего русского президентом Порошенко.

– Как ты думаешь, чем это закончится? – невесело спросил Нестор. – Ведь получается, что теперь президент – главный враг России?

– И кроме него врагов хватает, – ответила Жанна задумчиво. – К счастью, лагерь нынешней оппозиции немонолитен, в нём как минимум две группировки рвущихся к власти упырей, и они в любом случае станут мешать друг другу. Чем мы и должны воспользоваться.

– Может, вмешается министр обороны и возьмёт ситуацию под контроль?

– Министр – человек государственный и начинать горячую войну, ведущую к разрушению страны, не станет.

– ФСБ.

– Вот ФСБ точно сидеть и ждать у моря погоды не будет, тем более что при Хусруллине-президенте служба будет находиться под угрозой ликвидации. А Козодоев наверняка обратится к нам.

– И ты снова полезешь в пекло?

– А ты предпочитаешь наблюдать со стороны, как чёрная сила будет издеваться над страной? Ставить её на колени? Добивать гражданские институты, образование, историческую память? Будет сносить памятники, заставит Россию вступить в НАТО, превратиться в колонию США?

– Ну почему, я тоже…

– В конце концов доберутся и до нас, – закончила женщина с грустью. – Если мы не согласимся работать с Хусруллиным и его бандой.

– Мы можем спрятаться…

– Опять та же пластинка, – усмехнулась она. – Где ты хочешь прятаться? В лесной землянке? Мы уже обсуждали этот шаг. В нынешние времена нигде укрыться не удастся.