– Кто там живет? – спросила она.

– Теперь никто. Сирил Мор умер около месяца назад. Говорят, дом продали. Хотят переделать под школу верховой езды. От фермерства сейчас прибыли нет.

Когда они приехали к реке, был отлив. Широкая гряда песка и грязи тянулась, казалось, до самого побережья Линкольншира. У них над головами взлетела стая речных птичек, сбившихся в облако, словно насекомые, и снова села в грязь. На песке лежал ржавый корпус лодки. На берегу была разбита небольшая парковка с красной телефонной будкой, доской объявлений, на которой когда-то, по-видимому, были вывешены контакты береговой охраны, но объявления выцвели, и доска стала почти белой. К ней был прикреплен спасательный круг.

– И это все? – раздраженно спросила Вера. Она проголодалась и замерзла, и, по-видимому, зря пришла сюда.

– Я же сказал, что не мог понять, что могло привести его сюда.

– Сказал, ага.

Она снова попробовала позвонить. Связи все еще не было.

Они уже вернулись к окраинам деревни, когда до нее дошло, как же она сглупила. Она нарисовала в воображении то утро на кладбище, попыталась оживить картину. Кристофер Уинтер был у Эммы. Просидел всю ночь, напиваясь и рыдая. Не дождавшись рассвета, решил навестить могилу Эбигейл. А что потом? Кому-то позвонил. Чтобы обвинить в убийстве? Потребовать объяснения? Поддержки? Помощи? Если он пытался звонить с сотового, значит, он помнил номер наизусть или он был сохранен в телефоне. Значит, он звонил кому-то, кого хорошо знал или заранее узнал номер. Но что, если телефон не сработал? Видимо, в этой дыре не берет связь. Возможно, ругань, которую слышал Майкл, была адресована бесполезной технике. И что он сделал тогда? Наверняка пошел к телефонной будке, чтобы позвонить оттуда. А ближайшая будка была на парковке у реки. Он это точно знал. Играл все детство на побережье.

Вера резко остановилась, и Майкл обеспокоенно спросил:

– Все в порядке?

– Возвращайтесь домой и позвоните по этому телефону. Это мой сержант Джо Эшворт. Скажите ему срочно ехать к парковке у реки и встретиться там со мной. Немедленно.

– А вы что будете делать?

– Не ваше дело, – сказала она, подмигнув, чтобы смягчить удар. Что бы она могла ответить, даже если бы полностью ему доверяла? Собираюсь отморозить задницу, охраняя вонючую телефонную будку, чтобы никто из местных не залапал отпечатки Уинтера, которые все еще могут быть там. – На парне были перчатки, когда вы видели его на кладбище?

– Нет, – сказал Майкл. – Я еще подумал, что ему, наверное, холодно.

Когда приехал Эшворт, Вера взяла его машину и оставила его ждать криминалиста. Когда он вернулся, она уже сидела в кафе при булочной, уплетая сэндвич с сосиской и шоколадный эклер. Местные репортеры, видимо, расследовали какую-то другую зацепку, потому что в кафе никого не было. Там было тепло, и она чувствовала, что начинает задремывать. Она знала, что лучше бы ей было отвести Майкла в участок, чтобы он дал показания, но ей было любопытно.

– Ну?

Эшворт сел напротив, наклонившись вперед, чтобы персонал его не услышал.

– Собрали пару приличных отпечатков. С трубки и с внутренней дверной ручки. Отправят на соответствие.

– Они могут принадлежать кому угодно. Конечно, вряд ли к этому телефону выстраивается очередь, но за последние пару дней им могли пару раз воспользоваться. Впрочем, полезно было бы узнать, звонил ли кто-нибудь из будки в то утро.

– Не особенно, – ответил он.

– В смысле?

– Она сломана. Уже недели две, по данным телеоператора. Но в это время года ею редко пользуются, поэтому чинить не торопились.

– Проклятье, – сказала она. Без злости, скорее со смирением. Такой уж был день.

– Мы узнаем по отпечаткам, пытался ли он позвонить. Кстати, сотового при нем не было.

Она задумалась.

– А вообще он у него был?

– Они пытаются это выяснить.

– Передал бы ты мистеру Холнессу, что пытаться – недостаточно.

Она встретилась с Кэролайн Флетчер перед уродливым домом в Крилле, прибрежном городе дальше по побережью, где сколотил свое первое состояние Кит Мэнтел. Риелторское агентство выдало список адресов, по которым работала Флетчер, и Вера объехала их все, постоянно упуская ее.

По дороге в город она проехала мимо тюрьмы «Спинни Фен». Из ворот неровной линией выходили люди. Конец вечерних посещений. После смерти матери к Джини никто не приходил. Она была вынуждена слушать других заключенных, как они обсуждают разговоры с любимыми людьми, зная, что, если бы она признала свою вину, ее перевели бы в тюрьму с более мягкими условиями, где у нее было бы больше связей с внешним миром. Вера ненадолго остановилась перед тюрьмой, думая обо всем этом. Интересно, сама она тоже была бы такой принципиальной и упрямой? Возможно. В конце концов, она была известна своим упрямством. Но она бы отдала все, чтобы избежать помощи Роберта Уинтера, его молитв и жалости.

Дом, который пыталась продать Кэролайн, был жутким, в стиле фахверк. Он стоял на дороге, шедшей вдоль обрыва, на окраине города. Еще лет двадцать, прикинула Вера, и сад обрушится в море. Потенциальные покупатели, кажется, тоже не заинтересовались. Уже стемнело. Наверняка они приехали сразу после работы, и больше всего им хотелось выпить чего покрепче и посмотреть по телику какую-нибудь ерунду. Вера сидела в машине и наблюдала, как они сбегают. Так спешили, что даже руку не пожали риелтору, стоявшей на крыльце.

Когда Вера подошла к ней, Кэролайн все еще запирала дверь. Вера умела двигаться бесшумно, когда хотела. Один из навыков, которым она научилась у отца. Но Кэролайн, кажется, не напугало ее приближение. Возможно, она подумала, что это вернулись покупатели. Возможно, ее совесть была чиста.

– Инспектор, – сказала она. – Надеюсь, вы знаете, что делаете.

– Может, и нет. Что вы имеете в виду?

– Не хотелось бы ставить под удар ваше служебное положение. В полиции слишком мало успешных женщин. Не очень-то по уставу, да? Достаете меня дома. Теперь еще и на работе. И одна. Или ваш юный друг ждет вас в машине?

– Не, – спокойно ответила Вера. – Джо сегодня мама не пустила играть. Я беспокоюсь о вас, милая. Если хотите, можем поехать в участок, но я подумала, вам будет неловко. Все-таки там ваши старые дружки. Или они все знали о вас и Ките?

Рука Кэролайн, сжимавшая ключ, на секунду замерла. Другой реакции не последовало.

– Значит, он вам рассказал, – ответила она.

– Вы и правда думали, что он будет молчать?

– Я думала, что при нынешних обстоятельствах ему терять не меньше, чем мне.

– Может, пройдем в дом и поговорим? Как я уже сказала, тут спокойнее, чем в участке. – Вера скрестила за спиной пальцы. Ей не меньше Кэролайн не хотелось предавать это дело огласке.