осталось пространства.

— Только такое дело как удача, не доверишь каждому, — кивает на бинты в моих руках. — Это большая честь, когда тебе доверяют подобное. Ты должна быть благодарной, Белка.

Зубы от злости сводит, глядя на его самоуверенную улыбочку.

Всегда он так! Все у него в отношении меня несерьезно, со стебом и приколами. Знал бы он, как это делает больно.

— Ты странный. Готов доверить свою... душу, — опускаю красноречивый взгляд на уровень его паха. — Кому угодно, а бинты...

Смеется.

— Все равно не поймешь, мелкая еще. Давай, хватит ртом работать, поработай руками, — подмигнув, тянет меня за собой, к дальней лавочке.

Спорить с ним будет себе дороже. Поэтому, я послушно наматываю бинты на его кисти. Мои пальцы дрожат, и первую руку у меня выходит забинтовать лишь со второй попытки. А когда я принимаюсь за вторую его кисть, с болью в сердце отмечаю то, как сильно повреждены его костяшки. Как же он будет драться? Любой удар будет приносить ему невыносимую боль.

Все это время, он молчит. Чувствую на себе его внимательный взгляд, но, как последняя трусиха боюсь заглянуть в его глаза. И когда я заканчиваю, буркнув короткое «готово», и разворачиваюсь, чтобы уйти, он вдруг резко прижимает к себе за талию. Это происходит так быстро и неожиданно, что когда моя грудь врезается в его, с губ рвется стон.

Мои губы касаются горячей, соленой кожи его шеи. Его сильная и крепкая ладонь на моей талии, и это все лишает меня способности двигаться и мыслить.

Я, словно измученный холодом и голодом путник, наконец-то набредший на оазис. Растворившись в его тепле и близости, позволяю себе наслаждаться им.

— Извини, — раздается мужской голос над головой. Чувствую, как Демид кивает собеседнику. И лишь спустя пару мгновений, он выпускает меня из рук. От этого мне становится ужасно холодно.

Его ладонь ложится мне на голову, а на губах теплая улыбка.

— Давай, беги отсюда. Еще зашибут, потом собирай твои кишки по стенам.

Обернувшись, понимаю, что позади нас двое парней сцепились в схватке. Спарринг или просто дурачество. Но Демид сделал это, чтобы уберечь меня от столкновения, не более того.

От этой мысли в груди разливается горечь.

Я понимаю, что нужно уходить. Направляюсь к дверям, но, через пару шагов, замираю.

— Дема!

Оборачиваюсь к нему. В этот момент он что-то читает в телефоне и смеется. Огинский поднимает на меня вопросительный взгляд.

Мне хочется сказать ему, как сильно он мне нужен. Хочется взять с него слово, что он будет беречь себя. Хочется, чтобы он наконец-то перестал видеть во мне мелкого несуразного подростка, кем я давно уже не являюсь. Я хочу сказать ему, что я лучше Вики! Что так, как люблю его я, никто и никогда не полюбит. Я много чего хочу сказать, но, знаю, что никогда не решусь на это. Сглотнув, давлю в себе все до единого чувства.

— Удачи.

* * *

Бой Демы поставили последним в сегодняшнем дне. Он должен был состояться ближе к полуночи. Я не хотела оставлять его одного. Видеть, как он дерется – намного легче, чем быть в неведении. Но, я не могла оставить Миру. Мама уже вот-вот уедет на работу. Как бы я на не злилась на сестру, не могла так с ней поступить. Я должна быть рядом.

Попросив Соню сообщить мне о результатах боя, я вышла из клуба.

Пока добралась к дому, чуть не уснула в автобусе. Слишком напряженными были последние пару дней. Мама встретила меня в дверях. Попросила утром сделать Мире укол обезболивающего и ушла.

Сбросив в комнате вещи, я подошла к спальне сестры. Осторожно приоткрыв дверь, заглянула.

Она лежала на боку, под одеялом. В свете ночника ее лицо было совсем бледным. Синяки под глазами, заостренные скулы и бледные губы. Было больно видеть ее такой.

У кровати стоял тазик. Сестру снова рвет. У нее ухудшение, а из клиники все не звонят. Сколько они будут тянуть кота за хвост?!

Подошла к кровати. На тумбочке несколько пустых ампул из-под обезболивающего и противорвотного. Ее тоненькая рука лежала поверх одеяла. Осторожно укрыв ее, я вышла из комнаты.

Нужно сходить в душ, но сил не было абсолютно ни на что. В кармане завибрировал телефон. Достала его и удивленно замерла. Исай.

Что ему нужно так поздно? Зачем звонит? Я не знала, как правильно поступить. Ответить? Тогда, что ему сказать?

Раздался дверной звонок. Я вздрогнула, посмотрев в сторону прихожей.

Мама что-то забыла? Странно, у нее ведь ключи должны быть.

Телефон продолжал вибрировать. Снова раздался звонок.

Я поспешила к дверям, дабы звук не разбудил Миру.

— Ты чего звонишь... — так и замерла, не договорив.

Стояла и смотрела в неверии на огромного мужчину в черной кожанке.

В его руках был зажат мобильный. Он опустил взгляд на мои руки, а именно, на трезвонящий гаджет в них.

— Смотрю, ты снова не слышишь звонка? — его голос звучал спокойно. Но когда он поднял взгляд к моему лицу, меня пробил озноб. В голубых глазах Исая сейчас бушевало пламя. И я уверена, оно для того, чтобы обжечь меня.

Глава 17. Смотри в меня в упор

Глава 17. Смотри в меня в упор

— Что ты тут делаешь?

Вместо ответа он теснит меня в сторону, и заходит в квартиру. Мой коридор слишком узкий и маленький, чтобы вместить нас двоих. Мне приходится пятиться.

Исай наступает на меня, потеснив к стенке. Меня бросает в холодный пот, когда я вспоминаю наш последний с ним разговор. Он пришел наказать меня?

Огромная рука ложится поверх моей головы опираясь о стену. Он наклоняется к моему лицу, и уже спустя секунду, между нами не остается и сантиметра пространства.

— Я так не люблю, когда мне лгут, — с его губ слетает шепот.

Ледяные глаза Исая всматриваются в мои. Словно проникают внутрь, прощупывают каждый сантиметр моих сумбурных мыслей.

Он чувствует мой страх. Более того, пьет его с наслаждением. Но я не собираюсь оправдываться. Здесь нет моей вины.

— Ты запер меня, словно я собственность, а не человек. Не знаю, кому такое отношение может нравиться, но точно не мне. Ты помог мне, и я благодарна тебе. Но это не дает тебе права так со мной поступать.

В его прищуренном взгляде не могу прочитать ни единой мысли,