Подушка была пустой, а со стороны кухни что-то громко загремело, напугав меня.

Вскочив с кровати, направилась в ванную комнату. Мочевой разрывался. Решив все важные проблемы, почистила зубы пальцем и зубной пастой и, найдя в настенном шкафу расческу, привела волосы в порядок. Подумала о том, что в клуб придется ехать сразу от Демида. А я бы не прочь сменить одежду.

Вернувшись в комнату, проверила телефон. Два вызова от мамы и ни одного от Исая. И я не знала, радоваться мне или нет. Странно, что Гесс не искал меня. Так зол? Или уже решил уволить и даже не стал звонить?

Глупости все это. Сейчас приеду в клуб и разберусь со всеми проблемами. Толку раньше времени нагонять панику.

— Эй, Белка, — в проеме двери появилась улыбающаяся морда.

Выглядел Демид намного лучше вчерашнего. Синяки все еще были темными, но глаз, который вчера еле открывался, сейчас был в полном порядке.

— Ну ты и дрыхнешь! — возмущается с недовольным видом. — Слушай, от твоего храпа даже беруши не помогли!

— Храпа?! Но я не храплю...

Не договорила. Как посмотрела на его наглую ухмылку, сразу поняла, что этот идиот просто издевается надо мной.

— Ах, ты! — подскочила с кровати, а Огинского спустя секунду и след простыл. Когда я забежала в кухню, его там тоже не было. Осмотрелась по сторонам, уже намереваясь выйти из комнаты, как вдруг почувствовала его руки на своей талии. Секунда, и я наглым образом поднята в воздух.

— Выпусти!

— А вот и нет. Садись, будем завтракать! — он подносит меня к столу и выпускает. А когда я поднимаю на него глаза, дух перехватывает. Сейчас на Огинском темные спортивные штаны и больше ничего! Широкая смуглая грудь вздымается от частого дыхания, заставляя мои глаза раз за разом возвращаться к ней.

— Мне... на работу нужно.

Демид подходит к плите и зажигает конфорку. Ставит на нее кастрюлю с водой.

— Поешь, потом поедешь. Ты же не хочешь пропустить урок моей готовки?

Я поднимаюсь из-за стола и, приблизившись, осматриваю содержимое рабочей поверхности. На ней разложены какие-то продукты.

— И что такого особенного ты готовишь?

— Картошка с салом и помидорами, — заявляет с гордостью.

— Кто такое ест по утрам?

Он посмотрел на меня с оскорбленным видом.

— Слушай, во-первых, ты ни черта не ешь и падаешь в обморок. Во-вторых, — делает многозначительную паузу, покосившись в другой конец комнаты. — В холодильнике больше ничего не было. Но ты не трясись, будет вкусно, — подмигнув, теснит меня в сторону.

А вот теперь я начинаю бояться.

Дема наклоняется и достает из-под мойки ящик с картошкой. А я решаюсь задать вопрос, который сейчас волнует меня не меньше, чем вопрос с Исаем.

— Ты будешь сегодня драться?

Дема поднимается, бросает несколько картошин в мойку.

— Не нуди, Белка. Такое хорошее утро!

Вымыв несколько штук, он подходит ко мне.

— Давай, по традиции.

— Традиции?

Кивает, улыбаясь во весь рот. Ни слова не говоря, хватает меня за плечо и тянет за собой, в противоположный от печки угол комнаты.

— Попадешь в кастрюлю, будет вкусно. Не попадешь, — пожимает плечами и бросает картошку в сторону печки. Она ударяется о металлическую заслонку, и, развалившись пополам, осыпается на пол.

— Черт, мимо. Давай, — вручает мне картошину.

Я поднимаю на него неверящий взгляд.

— Я не собираюсь заниматься такой ерундой, Огинский!

Он наклоняется ко мне с хмурым видом.

— Ты пришла ко мне в гости, поэтому будь добра соблюдай мои традиции! — вернувшись в прежнее положение, щурится неодобрительно. — Ты смотри, со своим уставом, да в чужой монастырь! — цокает, а я понимаю, что лучше не спорить с этим дурнем.

Прицелившись, бросаю картошку, и она попадает в кастрюлю, расплескивая воду по печке.

— Е! Красотка, — обхватив мою шею, притягивает к себе.

— А теперь давай, сразу пять, — забрав из мойки все оставшиеся картошины, забрасывает их в кастрюлю. Из всех в цель попадает только три.

А я опускаю глаза на пол, смотря на то, как по нему рассыпаются куски овощей и вижу, что местами, на паркетных досках написано черным маркером «Лох».

Просто прекрасно! Даже думать не хочу, кто и зачем это сделал.

Демид, словно так и надо, собирает с пола сломанные половинки картошки.

— А это лишнее, — открыв форточку, он выбрасывает их наружу.

Глазам своим не верю!

— Демид!

— Что?

— Уму непостижимо! Удивляюсь, как ты один живешь! Ты явно не вышел из возраста десятилетнего парня!

— Я не вышел? Милая, давай-ка я покажу тебе всю мощь моего возраста, — опускает глаза на мотню.

Закрываю лицо ладонями.

— Не вздумай! Я говорила, что с утра подобное зрелище не выдержу! У меня желудок слабый.

Он наклоняется ко мне, и шепчет на ухо.

— А я говорил тебе, что можешь не...

Закрываю уши, все еще не открывая глаз. Вот этого точно я во второй раз слышать не желаю!

Демид ухмыляется довольно, и, наконец-то оставляет меня в покое. Отправляется к печке, продолжать свои кулинарные эксперименты.

Дальнейшие десять минут, чтобы не смотреть на издевательство над едой, отвечаю на сообщения. Марк злиться, что я забросила его. Обещаю встретиться с другом в ближайший выходной. Раздумываю над тем, набрать ли маме. Но пока я не готова разговаривать с ней.

— Вот, угощайся, — он ставит передо мной огромное блюдо. На нем вареная картошка, порезанная пластинками грудинка и соленый помидор.

Устраивается рядом со мной, и ставит перед собой огромную порцию еды. Раза в три больше моей. Неужели, все это поместиться в него?

— Давай, ешь, — ворчит, заметив мой пристальный взгляд.

Дема набивает полный рот едой, и с довольным видом принимается ее жевать. Вдруг раздается рингтон его телефона. Он достает из кармана мобильный.

— Да, Вик, — произносит с улыбкой, прижимая гаджет к уху.

При звучании ее имени, тошнота к горлу подкатывает.

— Соскучилась? — и смех такой идиотский. А-р-р-р.

Нет, эти сюсюканья я точно слушать не стану. Поднимаюсь из-за стола и показываю ему, что я пошла. Быстренько выхожу из кухни, но когда оказываюсь в коридоре, его огромная ладонь опускается мне на голову, сжимая ее.

— Стоять! Куда пошла?! — его голос как раскат грома над головой.

Обернувшись, делаю максимально жалостливое выражение лица.

— Мне на работу