— Угу, твоя логика намного лучше нашей, женской, — подхалимски мурлыкнула я, подтверждая главенство его авторитета, и поднесла ко рту Рейна ломтик мяса, густо намазанный злющей, будто соседка по коммунальной квартире, горчицей. — Потому что мужчины любят сами создавать себе трудности — таким образом они специально закаляют свою волю и характер…

— Ага, сущая правда! — Изгой послушно прожевал мое угощение. Его глаза медленно полезли на лоб… — Что это было?

— Трудности! — хихикнула я.

— Нет, это еще фигня! — вдруг по слогам отчеканила Галка. — Трудности — вон они… — Ее палец обличающе указал в центр банкетного зала.

Мы с Рейном одновременно вскинули головы. В ресторан входили не менее двадцати вооруженных автоматами мужчин, возглавляемых кем-то непонятным, больше всего смахивающим на облаченного в смокинг волка, поднявшегося на задние лапы…

Я панически взвизгнула и запрыгнула на колени к Рейну, пытаясь спрятаться у него под мышкой…

В женском нашем понимании — красивым мужчиной принято любоваться, умного — необходимо уважать, с добрым — можно дружить, а вот выходить замуж нужно непременно за надежного. Да причем обязательно за такого, у которого только спрячешься за плечом — и тебе сразу же станут не страшны ни финансовый кризис, ни пустой холодильник, ни обкуренные скинхеды. А если скажешь своему защитнику «фас», так он тут же за тебя любого обидчика в клочья порвет, как Тузик грелку. Ибо именно в этом и состоит то самое вожделенное трудноуловимое женское счастье!

Однако не всегда выпадают бабам два горошка на ложку — наличие подобного мужчины почему-то действует на прекрасный пол весьма расхолаживающе. Как ни крути, но пресловутая баба, леди, мисс, синьора, донна или мадемуазель — создание само по себе странное и противоречивое, в рамки обычной логики никаким боком не вписывающееся. Вот и получается, что, покуда ей надеяться не на кого, она вполне благополучно живет своим умом: фигуру от постоянной погони за самцами имеет спортивную и подтянутую, повадки — ловкие и умелые, а натуру — крепкую и даже в чем-то солдафонскую. Другими словами, все у нее хорошо складывается, пока мужика в хозяйстве нету. То есть не то чтобы совсем хорошо, конечно, а, откровенно скажем, нормально. Потому что от осознания, что никому она в общем-то и не нужна со своей комнатушкой в общаге, дедушкиным «Запорожцем» и вечерними курсами фэн-шуй, у одинокой дамы развиваются здоровая самостоятельность и оптимистичная сила духа, характер закаляется, а в душе зарождается некая неприкаянная свобода. Словно у бродячей кошки в марте. А уж после оного наша баба, как сказал великий русский поэт, слона на скаку остановит, в горящий мужской туалет зайдет, и если партия прикажет, то хоть на Марсе десантом высадится. И идет она по жизни летящей походкой, якобы только что из мая вышла, да каблучками цокает — независимая, уверенная в себе и гордая, будто воин-победитель. Поскольку чем же ей еще гордиться-то, если не энтим самым?

Ясен пень, что при виде этакого бесхозного чуда природы всё, способное гореть и скакать, останавливается и тухнет само собой. А мужики в первую очередь. Нет, наша доморощенная пожарница-укротительница, конечно, далеко не на первого попавшегося мачо ведется и отнюдь не сразу, она ведь и без мужика уже своей судьбой рулить насобачилась. Но вот в итоге наступает неизбежное, и в жизни нашей закоренелой суфражистки появляется Он, тот самый долгожданный герой ее романа — офигенный, как Киану Ривз, умный, будто все члены клуба «Что? Где? Когда?» в полном составе, с лицом смазливого Купидона и косой саженью в плечах а-ля Илья Муромец и так далее по тексту… В общем, замечательный во всех отношениях экземпляр. А далее что? Правильно — дальше случается любовь…

И вот на этом веселенькая сказка про царевну Несмеяну заканчивается, а начинается чистейшая — колющая глаза — правда и неудобоваримая бытовая проза, поскольку ейный мировоззренческий базис (то есть понимание своей актуальной «нафигникомуненужности») внезапно начинает вступать в противоречие с видимой частью действительности. Баба думает: «Ну ведь не нужна же, не нужна я ему, нутром чую!» А мужик в ответ: «Нет, нужна, нужна, как зайцу велосипед!» И ведь не врет он ни на йоту, подхалим этакий. Она ему и в самом деле нужна. Да и впрямь — это же форменный подарок судьбы: умная, словно Герострат, красивая, почище Афродиты пенорожденной, работящая, больше чем взвод узбекских гастарбайтеров, сильная, будто Терминатор, и независимая… как гиппопотам!..

Баба, понятное дело, дура от рождения — поскольку она баба. Расслабляется тут же. И естественно, тотчас становится собственно бабой, каковой ей и положено быть по задумке матушки-природы: слабой, глупой и чувствительной. Помимо бодрости духа и суровой выдержки прорезаются у нее вдруг страдания да капризы, вместо гордого оптимизма и улыбки от уха до уха — тоска и слезы горючие. А закоренелые проблемы, кои она обыкновенно засовывает в энное место и без жалоб переживает под корягой по причине своей тщательно взлелеянной «нафигненужности», вдруг спонтанно показываются на свет божий. Как говорится — «силь ву пле»!

И что же делает мужик при виде данной неожиданной метаморфозы? А он включает свою доминирующую логику и сопоставляет факты. «Значит, так, — с грохотом ворочает пудовыми мозгами он, — на упаковке было написано: «Тяжелый танк сопровождения пехоты «Клим Ворошилов» — 1 штука. Бронирование: лоб и борт — 75 мм листовой стали, корма — 60–70, башня — 75, крыша и днище — 30–40. Вооружение: пушка калибра 76 мм и 4 пулемета на 7,62 мм. Боекомплект: 135 выстрелов, 2772 патрона, скорость 34 километра в час, запас хода — 250 км». И представляете, все это оказывается наглым враньем. Ибо внутри-то — баба: мягонькая, беленькая, с бантиками и прочими разными финтифлюшками!

Ну и что это, как не беспардонный обман потребителя?! И действительно, форменный обман. Он-то думал — она такая вся из себя неповторимая, уникальная и особенная. Да он, может, такую все жизнь искал, чтобы без проблем, без соплей этих розовых и без наполеоновских планов на будущее. Ему хочется четкости и простоты, все дисциплинированно и по уставу: жесткий секс на подоконнике, пара взаимных комплиментов, сдержанные признания в любви к Родине и футболу, обсуждение общих интересов к последним достижениям рыбалки и пивоварения. В два часа уложились — и пока, до пятницы! А она — нате вам! Ей, оказывается, не нравится жесткий секс на подоконнике. Она, видите ли, мечтает проснуться со своим драгоценным в одной кровати и на работу не пилить. А то вдруг совсем неприличное удумает: проблемы свои личные на него вывалит да настроение мужику и испортит. Такими темпами и оглянуться не успеешь, как она, подобно последней мещанке, еще и замуж захочет. А там квартира в ипотеку, картошка на даче, теща, дети… Кошмар!

Так, и что несчастному мужику с этакими трехъярусными выкрутасами делать прикажете? Ведь он же ее любит, так какого рожна ей еще надобно? А ей, по правде-то говоря, никакого рожна, типа мармелада с птичьим молоком, и не нужно. И замуж ей в принципе не уперлось, и проблемы свои она успешно решать умеет. А хочется ей одного — чувствовать, что мужику нужна именно она сама: без макияжа, купюр и притворства, а не очередной приятный способ проведения досуга. Ибо все еще не верится ей в эту неземную любовь, придурочными поэтами выдуманную. Да и кто ее в жизни-то видывал — эту любовь?