Телефон завибрировал, и я сделал глубокий вдох и крепко зажмурился. В животе все переворачивалось, когда я вытаскивал из кармана телефон.

Точно.

Отец звонил мне регулярно, и я ничего не сделал, чтобы это прекратить. Джаред не знал об этом, Кэтрин тоже не знала, а я не собирался прятаться от этого ублюдка.

Я ответил на вызов.

– Ты меня утомляешь, – сказал я сразу. – Найди меня, когда выйдешь, и тогда поговорим по-настоящему.

– Это может быть скорее, чем ты думаешь.

У меня во рту появился странный привкус, и я сглотнул, стараясь сохранять невозмутимый тон.

– Отлично. Я все еще забавляюсь с ножами.

Я услышал его тихий смешок на другом конце телефонной линии.

Я понятия не имел, как он звонил мне. Я мог бы это выяснить, но по какой-то причине у меня не было желания препятствовать ему. Я никогда не пытался скрыться от него, потому что хотел, чтобы это он от меня скрывался.

– Мне нужно лишь одно, – заявил он. – Шанс все исправить. Я растил тебя, Джекс. И хочу доказать тебе, что я изменился.

– Нет, ты хочешь, чтобы я о тебе позаботился, чтобы помогал тебе деньгами, – ответил я. – Но я не позволю меня эксплуатировать. Больше этому не бывать, долбаный ты психопат.

Когда я был маленьким, отец использовал нас с Джаредом, чтобы доставать деньги. Кражи, взломы с проникновением… Ребенок мог забраться туда, куда не смог бы взрослый, и отец это прекрасно знал.

– Ты кое о чем забыл, паршивец, – прорычал он, и у меня все внутри перевернулось от воспоминаний. – Я знаю, где зарыты твои секреты.

Но эта угроза не достигла цели: я устроил все так, чтобы последнее слово всегда оставалось за мной.

– А ты забыл, что я уже не ребенок, – ответил я. Спрыгнув с капота, подошел к дверце машины и швырнул айпад на сиденье через открытое окно. – С тобой сидит один парень. Кристиан Дули. Он же избил тебя, верно? – На другом конце воцарилось молчание. – Это произошло после того, как ты пытался запугать меня в прошлый раз? – с издевкой спросил я, зная, что суть моего послания ясна. – Попробуй пригрози мне снова, и ты не выйдешь оттуда живым.

И я нажал отбой, а потом положил ладони на крышу своего «мустанга» и опустил голову.

Он не мужчина, сказал я себе. Я сильный. Я достойный. И я чист.

Я ощущал прохладу на лбу – легкий ветерок остудил проступивший на коже пот. Но спина взмокла, и мне хотелось сорвать с себя футболку. Было начало девятого, но воздух оставался теплым. Сейчас, наверное, градусов тридцать.

«Мне известно, где зарыты твои секреты».

Руки задрожали, и я сжал кулаки. Он говорил о том, что я устроил в тот день, когда больше не мог терпеть. Когда понял, что пора со всем покончить. Покончить с руками, прикасавшимися ко мне. С людьми, которые смотрели на меня, причиняли мне боль. Покончить со слабостью. Единственное, о чем я сожалел, – что тогда не покончил с отцом.

Я прошел долгий путь от того напуганного ребенка и не хотел больше чувствовать себя слабым, не хотел никаких сюрпризов в отношениях или ситуаций, которые могут застать меня врасплох, и потому решил контролировать абсолютно все в жизни.

Но сколько бы я ни старался защитить себя, время от времени я все еще чувствовал себя грязным паршивцем. Я принимал душ дважды в день. Дважды в неделю оплачивал уборку дома. Если гворил или делал что-то плохое, всегда компенсировал это двумя достойными поступками, например, волонтерствовал или жертвовал деньги на благотворительность. И все равно ощущал себя грязным.

– Ну вот и я.

Я поднял голову, услышав этот голос. Передо мной, засунув руки в карманы потертых рваных джинсов в обтяжку, стояла Джульетта. Я с изумлением смотрел на ее свободную черную майку, длинную сзади, а спереди даже не прикрывавшую пупок. Это была футболка с надписью в стиле «Сохраняйте спокойствие» («Keep Calm»), только вместо этого на ней было написано: «Я не буду сохранять спокойствие. Я буду буянить и крушить все вокруг».

Я тут же все забыл.

– Я не фанатка этого места, – созналась она, – так что, если вдруг мне все еще будет скучно здесь через час, мы с Шейн и Фэллон снова поедем на ярмарку. Они мне пообещали.

– Думаешь, там веселее? – спросил я, неспешно подходя к ней.

– О да, – кивнула она.

Я улыбнулся, почувствовав, что больше не могу сохранять дистанцию. Взяв ее за руку, притянул к себе, а сам прислонился спиной к машине.

– У меня есть для тебя один аттракцион, – прошептал я, целуя ее и обнимая за талию. – Открыт всю ночь.

Она была как вода. Всякий раз, целуя ее, я чувствовал острую жажду. Пил глоток за глотком, осознавая, как сильно нуждаюсь в этом, и чем больше я пил, тем легче мне становилось.

Я обхватил ее лицо ладонями и поцеловал. Притянул ее к себе за бедра и поймал губами ее стон. Просунув руку под майку, коснулся спины. Ее кожа была такой гладкой и нежной, как шелк.

– Джекс, – выдохнула она, пытаясь отстраниться. – Вокруг люди.

Я знал, что ей нравятся мои прикосновения, но она испытывает неловкость. В обычной ситуации и мне было бы не по себе. Я не показывал чувств на публике. Но с ней…

Черт, да.

Я посмотрел на нее, не давая ей отойти.

– Знаю. Просто мне хочется прикасаться к тебе постоянно. А теперь, когда ты это позволяешь, мне сложно держать себя в руках.

Ее распущенные волосы были выпрямлены и разделены на пробор посередине. Зеленые глаза сверкали, а на губах не было помады, что меня обрадовало. У нее были полные светло-розовые губы, безупречные без всякого макияжа.

Она ухмыльнулась и передразнила меня:

– Прикасаться ко мне постоянно? Но мы же не ладим.

– Мы прекрасно ладим, – улыбнулся я. – Пока ты молчишь.

И, наклонившись, снова коснулся ее губ. Она рассмеялась и попыталась оторваться от меня, выгнув спину и запрокинув голову, но я держал ее крепко.

– Перестань! – Она хихикала и вырывалась, а я оставлял дорожку поцелуев на ее шее.

Мне нравилось видеть ее такой легкомысленной.

– Хватит болтать, – пошутил я, все еще целуя ее. – Мы попадаем в неприятности, когда ты разговариваешь. – И я прихватил зубами мочку ее уха.

Она обмякла в моих руках.

– Я будто бы падаю с высоты, – призналась она, задыхаясь, а потом встала прямо и отвела мои руки в стороны. – Но это приятное чувство.

Вздернув подбородок, я скрестил руки на груди и пошутил:

– Так мы наконец отправим Кейси в отставку, чтобы Джульетта могла вступить в свои права?

Она посмотрела на меня с притворной сердитой гримаской на лице.

– Джульетта ненамного сговорчивее, если ты вдруг на это надеешься.