Вероятность отцовства 99, 9 %.

Но… Как?

— Что это?

С силой сжимаю побелевшими рука ми бумаги.

— Очередное подтверждение твоей лжи! Ты думала, снова провела меня, как сопляка, да, Оля? Но жизнь уже научила меня не доверять твоим ангельским глазам до конца! Я собрал материал. Взял надкушенную Марточкой конфету. И вот результат!

— Фил…

Меня качает. Перед глазами все плывет.

Он в ярости. В бешенстве. Я разбудила страшного зверя! Настоящее чудовище! А ведь мне казалось. Что все обошлось!

— Как?

Гремит он, сжимая до боли мои плечи.

— Как ты могла, черт раздери! Ты отправила МОЕГО ребенка в детский дом! Занималась карьерой и развлекалась, пока она там тебя ждала! Пока, черт возьми, мечтала об отце! Да что же ты за женщина такая, а, Ольга? Такие как ты вообще не имеют права рожать! Ты…

Он таки встряхивает меня.

Смотрит с такой ненавистью…

И болью…

Что внутри у меня все скручивается. Разбивается вдребезги.

— Как ты могла.

Повторяет тихо. И я физически чувствую его боль…

— Фил… Я просто… Я…

— Я забираю Марту. Она будет жить со мной, — жестко отрезает он, отпуская мои плечи.

И я чуть не грохаюсь на пол. Благо, вовремя хватаюсь за стул.

— Это невозможно. Фил! Это…

— Это даже не обсуждается. Она. Моя. Дочь. То, что ты сделала, просто чудовищно! Марта теперь будет со мной.

— Ты не прав!

Я обеими руками цепляюсь за его пиджак. — Фил! Выслушай меня!

— Разве я мало тебя слушал? Теперь довольно. Хватит. В твоих словах нет ни капли правды. Ни в одном из них! Я дам Марте все. Любовь. Заботу. Образование. Возможности. А ты… Ты развлекайся и дальше. Делай карьеру. Флиртуй с мужиками. Как и раньше. Такая мать только вредит ребенку!

— Фил!

— Я. Все. Сказал.

Он выходит из кабинета, громко хлопнув дверью.

Быстро решительно идет по коридору, тяжело чеканя шаг.

— Фил!

Я едва за ним поспеваю. Чуть не падаю по дороге.

Но он меня будто и не замечает. Лишь один раз дергает головой, будто желая избавиться от меня, как от назойливого комара!

— Собирайся, Марта, — его голос смягчается, когда он входит в наш номер.

Становится бархатным.

Глаза теплеют, и…

Черт! Даже сейчас у меня замирает сердце от того, сколько всего в его глазах.

Фил и раньше относился к Марточке по-особенному. Был с ней совсем другим.

Но теперь…

Я вижу в его глазах непробиваемую решимость. А еще боль. И любовь. Нет, просто обожание! Он как будто вбирает в себя каждую черточку нашей малышки!

И мне снова становится больно.

Но ведь он сам! Сам виноват! Разве я не хотела сказать ему о, как я думала тогда, нашем счастье? Да я летела со всех ног к нему с этой вестью, а он просто вышвырнул меня! И слушать не стал!

— Мы пойдем кататься на пони?

Марточка радостно подпрыгивает на кровати.

— На пони потом.

К нам приехал луна-парк с целой кучей разных животных. Мы обещали Марточке, что именно сегодня туда пойдем.

— А сейчас? Куда?

Глазенки у малышки уже светятся предвкушением.

Она привыкла за эти дни, что каждый раз мы отправляемся в какое-то новое место, а возвращаемся с кучей фотографий и впечатлений.

— Во дворец.

— Самый настоящий?

Горит восторгом Марточка.

— Самый настоящий, — подтверждает Фил, судорожно сглатывая и сжимая кулаки.

На его виске дико бьется венка.

Он опускается на корточки перед дочкой и просто замирает, разглядывая ее.

Я даже, кажется, слышу, как бьется его сердце!

— Ула! А мама?

— Маме надо работать, — сухо отвечает Фил, даже не глядя на меня.

— Нет, — дергает головой малышка. — Без мамы я не поеду. Никуда. Пусть она лаботает, а мы потом. С ней.

— Малышка.

Фил осторожно берет ее за руку.

— Маме надо очень много работать. Ей придется уехать. Мы поживем с тобой вместе. Вдвоем.

Ах так! Вот так он придумал?

— Нет!

Марточка вскрикивает, и, сорвавшись с постели, бежит ко мне.

— Без мамы я никуда не поеду!

Заявляет, с вызовом глядя прямо Филиппу в глаза и обхватывая мои ноги обеими руками.

— Мааам, — уже задирает головку, заглядывая мне в глаза. — Не надо ехать. Или я с тобой!

— Марта. Так нужно. Ты поживешь со мной, и…

Филипп наступает. На его лице играют желваки.

— Нет!

Выпаливает Марта, а я прижимаю ее к себе.

— Ну скажи ей. Сама.

Буравит меня тяжелым взглядом.

— Я?

Взрываюсь.

— Рогожин, ты в своем уме? Что ты хочешь, чтоб я ей сказала? О твоем гениальном плане? Ты серьезно?

— Фил?

Малышка все очень тонко чувствует.

Поворачивает голову, внимательно глядя ему в глаза.

— Ты обидел маму?

Спрашивает так по-взрослому.

Я только пожимаю плечами в ответ на взгляд Фила. Он им, кажется, просит о помощи? Ну так в том, что он задумал, я совсем не собираюсь ему помогать!

— Черт с вами. Собирайтесь обе. Час на сборы. И все вещи возьми, Ольга.

— Целт! Целт! Целт!

Марточка начинает радостно повторять новое слово, а я с укором смотрю на Филиппа.

— Марта, я сейчас, — целую ее головку, выскальзывая из номера вслед за этим тираном.

— Ты что творишь?

Шиплю, хватая его за локоть.

— Ты же элементарно не умеешь обращаться с ребенком! Вот даже сейчас. Ну что ты ляпнул? А дальше что? Признаешься, что ты ее отец и разлучишь нас? Думаешь, Марточка это тебе простит? Да она будет ненавидеть тебя до конца жизни!

Багровею, сжимая кулаки.

Я сейчас в шаге от того, чтобы расцарапать Филу лицо. И даже оставить без глаз!

— Поживешь первое время с нами. А потом… Потом поедешь в очень долгую командировку. И даже не думай настроить Марту против меня, Ольга. Если хочешь хотя бы изредка с ней видеться!