– Что ты сюда положила? Что за травы?

– Тут и полынь, и валерьяна, и чабрец. Вам нравится?

– Не знаю. По мне, так жуткая гадость.

– Ой, как жалко. А Лешке с Катей понравилось. И Света выпила.

Деликатная Катюша, небось, просто побоялась высказать свое мнение. Света, наверное, пользуясь отсутствием контроля со стороны матери, сидела, уткнувшись в смартфон или планшет. В такие минуты она вообще ничего не соображала, кроме того, что творилось у нее в игрушке. А вот поведение сына удивило Маришу. Впрочем, после сегодняшнего отменного супа и мяса с картошкой сын, наверное, принял бы из рук Лены и яд.

Что-то тревожное толкнуло Маришу в тот момент, когда ее посетила эта мысль. Но Мариша не смогла толком обдумать ее и понять, почему эта мысль ее тревожит. Сонная дрема, которая охватила ее еще до прихода Лены, сейчас сделалась сильнее. Руки и ноги у Мариши отяжелели, язык с трудом ворочался во рту. И, забравшись в кровать, Мариша дала себе торжественную клятву, что поспит всего несколько минуточек, а потом встанет и снова будет хорошей матерью для своей семьи. Но увы, этому благому намерению не суждено было осуществиться. Стоило голове Мариши коснуться подушки, как глаза у нее слиплись. И вслед уходящей Лене уже доносился храп сыщицы.

Приблизительно в это же время возле дома Мариши происходило непонятное движение. Впрочем, взгляд случайного прохожего не заметил бы ничего необычного или подозрительного. Надо было долго всматриваться в темноту кустов, почувствовать какое-то нависшее над двором напряжение, чтобы понять, что происходит неладное и что лучше бы убраться отсюда подобру-поздорову.

Но люди, сидящие во дворе, были на дежурстве. Они никуда убираться не собирались, а наоборот, собирались провести тут, если понадобится, хоть всю ночь. Это были полицейские из отдела Милорадова. А точнее, это была одна из трех групп, разбросанных этой ночью в разных концах города. Там, где они могли ожидать появление человека, подозреваемого в совершении ряда особо тяжких преступлений.

В каждой группе было от двух до четырех человек. Одна из групп находилась во дворе дома, где проживал подозреваемый, ребята сидели в припаркованной во дворе машине в ожидании приказа к задержанию. Такой приказ мог поступить в любую минуту, а мог и не поступить вовсе. И если приказа к задержанию бы не последовало, тогда оперативникам полагалось вести злодея по городу, куда бы тот ни направился.

Была установлена точка наблюдения в кустах возле входа в больницу, где лежал объект интереса преступника. И даже на крышах стоящих во дворе дома Мариши двух гаражей залегло два оперативника.

Все они ждали. Все были одинаково напряжены и готовы к схватке. Правда, изначально предполагалось, что группа возле дома Мариши будет дежурить самая малочисленная. Все дело в том, что в это направление не верил никто в отделе, кроме следователя Милорадова. Это именно он настоял на том, чтобы за домом велось наблюдение.

– Потому что наверняка эта дамочка снова в какую-нибудь передрягу вляпается. А у нее дети, муж… Если дамочка пострадает, что я скажу ее мужу, когда он вернется?

То ли перспектива объясняться с возможным вдовцом, то ли чисто человеческая порядочность и желание обезопасить активно сотрудничавшую со следствием гражданку заставили Милорадова принять меры по ее охране и наблюдению за ее домом. Но как только преступник вышел из своего дома, то почти сразу стало понятно: цель его ночной вылазки – отнюдь не больница!

– Он едет к дому «сыщицы». Ребята, вы нас слышите?

Ребята на крышах гаражей были оповещены заблаговременно, но вот помощь извне уже не успевала к ним подтянуться.

– Преступник двигается в вашем направлении на большой скорости, мы не можем его преследовать, не вызывая при этом подозрений. Мы следуем за ним с отрывом, чтобы не привлекать внимания. Так что продержитесь там без нас какое-то время.

Лежащие на крышах гаражей ребята переглянулись.

– Будем надеяться, что объект не сразу ринется в дело, – робко произнес один из них.

– Должен же он осмотреться! – подтвердил и второй.

Оба они были еще сопливые новички, недавно с курсантской скамьи. И тот факт, что их вообще взяли на такое задание, говорил о том, насколько несерьезно все отнеслись к делу. И конечно, оба паренька сейчас бессовестно трусили. Это было их первое задержание. Шутка ли! Опасный преступник двигается к ним, совсем скоро он будет тут, а рядом нет никого из опытных сотрудников.

Но в то же время пареньки знали: страшно им или нет, они должны выполнить свой долг. Именно для этого они здесь находятся, и отступать им нельзя, да и некуда.

– Ничего, ребята подтянутся. Они же сказали. Мы просто будем у них на подхвате.

Но этим надеждам юношей не суждено было сбыться. Действовать пришлось им самим и никому другому. А все потому, что в тот момент, когда во двор вступил объект наблюдения, из дома ему навстречу, словно к долгожданному другу, выпорхнула сама «сыщица», она же свидетельница…

Оперативники ахнули. Этого они никак не ожидали. Они-то думали, что у них впереди еще уйма времени, а оно вон как все обернулось. Но в то же время оба оперативника мгновенно узнали свидетельницу. Это было сделать совсем несложно. Еще сегодня они всем отделом успели вдоволь поглазеть на ее приметный кожаный плащ и сапоги. Да и как им было не поглазеть.

Вся эта роскошь была столь обыденной и привычной для женщины, что каждое ее движение говорило: она знает, что хороша и выглядит ого-го, несмотря на прожитые годы, двух детей и дела житейские. Мариша специально оделась сегодня так к походу в отдел, захотелось ей вдруг принарядиться, тряхнуть стариной. Для чего из шкафа и были извлечены эти вещи, давно отложенные за ненадобностью.

И сейчас оперативники узнали наряд в мельчайших подробностях. Как несколько часов назад, так и теперь под плащом у свидетельницы была черная туника.

И шляпа! Шляпа на каскаде светлых волос, широкополая шляпа, которую женщина носила, залихватски сдвинув на левый бок, что ей придавало вид этакой пиратки. Сейчас шляпа была надвинута на лоб, что мешало рассмотреть лицо свидетельницы. Но конечно, это была она, больше просто некому.

Мадам Сыщица, как оперативники прозвали между собой эту дамочку, явилась в отдел при полном параде и сама сознавала это. Рукава ее плаща были три четверти, и руки обтягивали лайковые черные перчатки. И плащ, и перчатки так намозолили оперативникам глаза, что ребята и на крыше гаража поняли, кто перед ними, буквально в одно мгновение. Главная свидетельница была одета точно так же, как и несколько часов назад, когда она маячила у них в отделе. Так что на плащ Мариши поглазели все, кому не лень. И запомнили его превосходно.

И потому сейчас, когда алый плащ устремился навстречу смертельной опасности, явно о ней даже не подозревая, оба оперативника жидкой ртутью стекли со стен гаражей. Они и сами не знали, что так могут. На занятиях они такого не делали. Но вот пришлось, и смогли, и сделали!