– Это верно, – согласился Антон.

– А когда вернется Галкин? – спросил Илья.

– На днях. Был бы он здесь, я уверен, обошлось бы без эксцессов, – сказал Инаков.

Антон довез друзей до самого дома, но выходить из машины не стал.

– Я на заправку. Завтра тот еще денек: в половине десятого буду здесь. Потом едем к джинна, оттуда мы с тобой, Илья, сразу в аэропорт за Галкиным, а затем в «Тверскую-Марриотт». Комиссия же завтра, забыл? И Карима, думаю, есть смысл с собой взять. Так что готовьте боеприпасы…

Все невесело рассмеялись. Карим с Ильей вылезли из машины и, распрощавшись с Антоном, направились к подъезду. Желтая «Калина» развернулась, и через несколько секунд исчезла за поворотом.

Дверь уже поставили на прежнее место, у подъезда дежурила на лавочке тетя Нина. Она недовольно взглянула на них и отвернулась.

– Нас, что ли, подозревает? – спросил Карим, когда дверь за ними закрылась.

– Она всех подозревает. Должность у нее такая, – отозвался Илья. – Слушай, серый, а за каким дьяволом мы идем домой? У нас ведь жрать нечего. Давай завалимся куда-нибудь в кафешку, что ли? Готовить неохота.

Карим замялся – у него были несколько другие планы.

– Илюх, мы же ели недавно, я еще не голодный. Может, ты без меня сходишь? А мне надо…

Сатин лихорадочно заработал мозгами, пытаясь придумать что-нибудь такое важное и неотложное, но, как назло, ничего серьезного, кроме «почитать», в голову не лезло.

– А тебе надо позвонить, – кивнув, закончил за него Илья. – Все понял: ухожу, ухожу, ухожу…

Скоробогатов спустился по лестнице и пропал внизу. Карим, удивляясь сообразительности приятеля, вернулся в квартиру.

Отошли на второй план и джинна, и дневник, и сегодняшнее происшествие. Прошла неделя с тех пор, как он расстался со Снежаной. И хотя прямой договоренности о том, что он позвонит именно в эти выходные, между ними не было, оттягивать этот момент Карим не собирался.

Прежде чем взяться за телефон, он зашел на кухню и налил себе крепкого чаю. Потом ему в голову пришла еще одна блестящая мысль: он поставил кружку на стол, сбегал в комнату и принес коньячную лошадь. Открутив крышку, влил пару капель в чай, снова закрыл сосуд и только тогда принялся пить.

И никому ни за что не признался бы, что он, перспективный травматолог и маг Карим Сатин, волнуется.

Выпив чай с коньяком, он решительно достал мобильник и набрал номер Снежаны.

Длинные гудки доносились, как ему показалось, целую вечность. Наконец трубку взяли, и голос, от которого у Карима неожиданно для него самого ухнуло сердце, произнес:

– Здесь Снежана.

– Привет, – внезапно охрипнув, сказал Сатин. – Это Карим.

– О-о, доктор дейвона! – обрадовались на том конце «провода». – Не прошло и года…

– Как самочувствие? Как руки-ноги? – спросил Карим, проклиная себя за идиотизм. Он собирался сказать что-то совершенно другое, но все слова улетучились, как только он услышал Снежану.

– Нормально! – фыркнула девушка. – Ты звонишь, чтоб об этом спросить?

– Не только, – произнес Сатин, мысленно уговаривая сердце не биться так быстро.

«В конце концов, это смешно», – твердил он себе.

– Чем занимаешься? – бодро спросил он с как можно более нейтральной интонацией.

– Ты забыл прибавить «сегодня после обеда», – вкрадчиво напомнила Снежана.

Карим не выдержал и рассмеялся. Напряжение ушло.

– Так что ты делаешь сегодня после обеда? – спросил он уже нормальным голосом.

– Пока ничего, – ответила явно довольная маах`керу.

– Как насчет погулять по Москве?

– Можно. А где гулять будем? Только чур не у нас, надоело!

– «У вас» – это ВДНХ? Хорошо, давай где-нибудь в центре встретимся.

– Давай на «Белорусской».

– Давай, а где там? Не очень хорошо тот район знаю.

– Вокзал знаешь, и ладно. Там созвонимся.

– В два?

– Ой, не успею. Лучше в три.

– Договорились. В три на «Белорусской». Как подъеду – позвоню.

В приподнятом настроении Карим направился в ванную, напевая басом: «Возьми мой адрес, пиши мне чаще, смешная девочка с ВДНХ»[7].

Стоя под душем, Карим то принимался думать об источниках, то предавался грезам о Снежане, то снова возвращался мысленно к запутанной истории с Часовщиком и неизвестным магом. Он совершенно потерял счет времени, когда в дверь ванной забарабанили. Сатин резко закрыл воду.

– Да? – крикнул он.

– Ты там не утонул, серый? А то я уж целый час как дома, и ничего, кроме звука льющейся воды…

– Да выхожу уже, выхожу, – откликнулся Карим, принимаясь быстро вытираться.

– Да нет, на здоровье! Я просто хотел поинтересоваться: может, мне свалить?

Сатин обвязался полотенцем и открыл дверь.

– В смысле? – спросил он, направляясь в комнату.

Илья за его спиной сделал нарочито задумчивую гримасу.

– Ну-у-у, – протянул он. – Может, у тебя какие планы на сегодня?

– А! Нет. Да! Гулять ухожу.

– Гулять так гулять, – кивнул Скоробогатов. – Но если что – скажи, не стесняйся. Я же могу и у родителей переночевать, они счастливы будут.

– Спасибо, я учту, – смутившись, пробормотал Сатин.

– Там, кстати, заметно потеплело.

– Понял, – кивнул Карим, одеваясь. – Возвращаю ветровку.

– Да я не к тому… – запротестовал Илья.

– Все равно же надо что-то купить, – Карим взглянул на часы. – Два с половиной часа еще. У меня к тебе серьезный вопрос. Мне энергия нужна, я же отключен от колодца. Говорят, можно купить у Часовщиков, знаешь, где это?

– У Нарххов? – понял Илья. – Знаю, завод «Слава». Я тебя провожу, одному тебе не продадут…

– А чем возьмут, деньгами?

– Готов поспорить: захотят твоей кровушки, – засмеялся Илья.

– Для чего она им нужна-то?

– Наши в «Семи холмах» считают, что для ихнего фирменного напитка. Но я не уверен.

– Ясно, тогда поехали. Надо еще в магазин, а в три я должен быть на «Белорусской».

– Так это там же. Советую на метро, будет быстрее.

– Как скажешь, – согласился Карим. – А чем это пахнет?

– Да я ж тебе курицу гриль принес. Уже сам половину съел, – спохватился Илья и бросился на кухню.