– Ну, а что же полиция?

– Полицейские разговаривали с ним, но Деррик все отрицал. Он умеет убеждать людей. Рассказал им, что бросил меня потому, что я была слишком властной и требовательной и имела склонность к насилию. Утверждал, что тревожится за меня и надеется, что мне окажут помощь.

– Приличный коп сразу бы раскусил его.

– Наверное, так и было, но полицейские не могли доказать, что он врет. Гадости со стороны Деррика, и мелкие, и крупные, продолжались три месяца. Я уже была на грани безумия, и от этого начала страдать моя работа. Деррик стал появляться в ресторанах, в которых я обычно обедала или ужинала. Мимо окон моего дома стала часто проезжать его машина, или мне это уже начало мерещиться. Мы имели общих знакомых, жили и работали в одном квартале, так что он не приближался ко мне. У полиции же не было поводов его изолировать.

Однажды в обеденный перерыв я сидела в ресторане с моей коллегой. Когда он появился в зале, я не выдержала. Подошла к нему и сказала, чтобы он оставил меня в покое. Я вспылила и сорвалась. Начала обзывать его, короче, устроила жуткую сцену. Моей спутнице пришлось увести меня.

– Он сломал вас, – констатировал Эли.

– Абсолютно. Сам он оставался спокоен, как танк, во всяком случае, мне так казалось. В тот же вечер Деррик вломился в мою квартиру. Он поджидал меня. Он утратил контроль над собой. Я сопротивлялась, но он был сильнее. У него был нож – он нашел его на моей кухне, – и я поняла, что он готов меня убить. Я пыталась убежать, но он поймал меня, и мы подрались. Он порезал меня.

Эли остановился, повернулся к Эйбре и взял ее за руки.

– Полоснул ножом по ребрам, – продолжила она. – Я до сих пор не знаю, случайно это было или он действительно хотел меня зарезать. Но тогда я решила, что он точно задумал прикончить меня, и закричала во весь голос.

Тогда Деррик отбросил нож и заработал кулаками. Он бил меня, душил и начал насиловать меня, но, на мое счастье, в дом ворвались соседи. Они услышали мои истошные вопли и вызвали полицию, но, слава богу, не стали дожидаться ее прибытия. Думаю, он забил бы меня до смерти, растерзал бы голыми руками, если бы его не уняли.

Эли обнял ее, и она доверчиво прижалась к нему. Эйбра же подумала о том, сколько мужчин отшатнулись бы от нее, услышав слово «изнасилование». Но не Эли Лэндон.

Она отстранилась от него, и они зашагали дальше. Но как приятно было ощущать на талии его руку!

– В тот раз дело не ограничилось синяками. Мама в тот момент была в Африке, но спешно вернулась ко мне. Потом все началось, ну, вы-то знаете, как это бывает. Допросы в полиции, медицинские заключения, встречи с психотерапевтами, адвокатами. Это было ужасно. Мне было неприятно, что все считают меня жертвой. Скоро я с этим смирилась, но вечно оставаться ею не собираюсь.

В конечном итоге, на мое счастье, адвокаты подготовили грамотное заявление, и я была избавлена от кошмара судебного разбирательства. Деррика отправили в тюрьму, а мать отвезла меня в летний домик своих друзей в горах. Она дала мне пространство, но не очень большое. Она дала мне время – долгие пешие прогулки, долгие пьяные истерики, занятия выпечкой по ночам с бесконечными рюмками текилы. Боже, она просто чудо, моя мать!

– Я бы хотел познакомиться с ней.

– Может, когда-нибудь и познакомитесь. Она дала мне месяц на то, чтобы я успокоила нервы, а потом спросила, чем бы я хотела заняться. Смотрите, Эли, уже и звезды выступили на небе. Пора возвращаться.

Они развернулись и, ощущая спиной вечерний ветерок, зашагали обратно к дому.

– Что же вы ей ответили?

– Я сказала ей, что хочу жить на берегу моря. Сказала, что хочу каждый день видеть море. Сказала, что хочу помогать людям, и не желаю возвращаться на офисную работу, не желаю больше никаких заседаний и совещаний. Я расплакалась, потому что была уверена, что мама разочаруется во мне. У меня есть образование, рабочие навыки, опыт. Я же хотела, чтобы в моей жизни все было по-другому, чтобы я могла каждый день видеть море.

– Вы ошибались, полагая, что она будет разочарована.

– Да, я ошибалась. Она сказала, что я должна найти свое место в жизни. Я должна жить так, чтобы быть в ладу с самой собой, чтобы каждый день приносил мне радость. Поэтому я приехала сюда и научилась получать удовольствие жизни. Я бы не оказалась здесь и не смогла бы жить так, как мне хочется, если бы Деррик не сломал меня.

– Он не сломал вас. Я не верю в судьбу и в абсолютные принципы, но иногда жизнь бьет нас прямо в лицо. Вы сейчас живете там, где должны, потому что вы предназначены для жизни именно в этом месте. Мне кажется, что вы нашли свой путь в жизни.

– Хорошая мысль, – ответила Эйбра и, остановившись на нижней ступени береговой лестницы, повернулась к Эли и положила ему на плечи руки. – Я счастлива здесь и чувствую себя более открытой, чем раньше. Примерно год назад я сознательно приняла решение воздерживаться от секса, хотя и встречала приятных мужчин, которые – готова в этом честно признаться – мне очень нравились. Но ни один из них не смог заполнить ту пустоту, что возникла в результате крушения моего брака. Что налагает на вас, Эли, большую ответственность, хотя я была бы вам крайне признательна, если бы вы помогли мне завершить этот долгий период воздержания.

– Сейчас?

– А что, было бы неплохо. – Эйбра подалась вперед и поцеловала его. – Если вы не возражаете.

– Но вы же сварили суп.

– И еще испекла хлеб, – напомнила ему Эйбра.

– Похоже, у меня нет выбора. Но прежде нужно хотя бы войти в дом, – пошутил он.

Они стали подниматься по ступенькам. Эли неловко откашлялся.

– Знаете, Эйбра, мне нужно быстро съездить в деревню. У меня нет никаких предохранительных средств. Я давно не думал о сексе.

– Это не проблема. Вам не нужно никуда ездить. Я оставила в вашей спальне упаковку презервативов. В отличие от вас, я в последнее время только и делаю, что думаю о сексе.

– Да, такой домоправительницы у нас еще точно не было, – со вздохом признался Эли.

– Вы еще не видели меня в деле.

Давненько у меня не было практики, смущенно думал Эли, пока они торопливо поднимались по лестнице. Секс – это вам не катание на велосипеде.

Базовые навыки, конечно, никуда не подевались, но процесс требует техники, ритмичности, изящества. Ему было приятно осознавать, что когда-то он был весьма неплох в этом деле. Никто не жаловался, в том числе и Линдси.

До сих пор никто не жаловался.

– Нам нужно перестать об этом думать, – объявила Эйбра, когда они подошли к двери дома. – Моя голова забита этими мыслями, и готова спорить, и ваша тоже.

– Возможно.

– Так и не думайте тогда.

Она сняла с себя ветровку, повесила ее на крючок, после чего неожиданно сорвала с него куртку и впилась поцелуем в его губы.