Его мозг если и не разорвался от необычности происходящего, но все мысли из него точно сразу же куда-то улетучились.

– Вот, оказывается, как все срабатывает, – произнесла Эйбра.

– Да, давно забытое возвращается, – ответил Эли. Схватив Эйбру за руки, он притянул ее к себе. – Не хотелось бы делать это в прачечной или на полу кухни. Но в данный момент оба этих места мне кажутся вполне привлекательными.

Эйбра рассмеялась и снова поцеловала его. И тут же принялась расстегивать пуговицы его рубашки.

– Нам ничто не мешает начать все прямо здесь.

– Согласен, – понимая бессмысленность подобных разговоров, отозвался Эли. На ней был мягкий голубой пуловер, точнее, был раньше, потому что он уже сорвал его и отбросил в сторону. Оба стрелой бросились вверх по лестнице.

Эйбра расстегнула его ремень и потащила его из петель. В следующую секунду они взбежали на лестничную площадку.

Оба еле стояли на ногах.

– Может, нам все-таки лучше в спальню? – предложила Эйбра.

– Неплохая мысль, – ответил Эли и снова схватил ее за руку.

Они бросились в спальню, как двое детей, что мчатся наперегонки к новогодней елке. Правда, в таких случаях дети на бегу не срывают друг с друга одежду.

Когда они влетели в спальню, Эли снял с нее белую блузку, оказавшуюся под пуловером.

– О боже, посмотрите на себя.

– Потом.

Она наконец вытащила ремень и бросила его на пол.

Эли понял, что они вряд ли успеют нырнуть в постель, хотя они были к этому близки. Он начисто забыл и о технике, и ритмичности, и тем более об изяществе. Похоже, Эйбра абсолютно не возражала против его забывчивости.

Он жаждал прикоснуться к ее груди, почувствовать ее женственную округлость и гладкость кожи. Жаждал прижаться к ней губами, чтобы она запустила пальцы в его волосы.

В следующее мгновение она выгнулась ему навстречу, как будто предлагая в дар свое тело.

Эли жадно вдыхал ее запах, этот божественный запах морской богини, вызвавший в его сознании образ русалок и сирен. Ее мускулистое, как будто высеченное резцом скульптора тело буквально вибрировало энергией, сливавшейся с его собственной.

Когда они, яростно хватая ртом воздух и издавая стоны, упали на кровать, Эли понял, что готов на все, что угодно, и готов принята все, что угодно.

Боже, как же мучительно она хотела его! Эти мгновения казались ей безумными, стремительными, сказочными. Его руки касались ее. Ее руки касались его. Она уже знала его линии и очертания, но теперь могла трогать, могла чувствовать – не успокаивать или утешать, но воспламенять. Она мечтала зажечь его, воспламенить, и пусть пламя страсти испепелит их обоих.

Все потребности, приятные, сильные, здоровые потребности, которые она таила в себе, вырвались на свободу и грозили растоптать любую мысль о сдержанности или осторожности.

Она не могла насытиться поцелуями. Этот неутолимый голод становился все острей и острей, подобно лезвию, которое правят на точильном круге. Она набросилась на Эли и вонзилась зубами ему в плечо, но он перевернул ее на спину и пальцами нащупал ее раскаленный источник страсти.

Эйбру молнией пронзил – мощный оргазм, потрясший все ее существо. Оглушенная накрывшей ее волной блаженства, она обняла его:

– О господи! Прошу тебя! Давай!

Слава богу, подумал Эли, ибо медлить уже нельзя. Когда он рывком проник в нее, земля не просто вздрогнула, а, наверное, раскололась напополам.

Окружающий мир полетал вверх тормашками. Его тело как будто воспламенилось, а затем взорвалось восторгом и радостью, требуя еще и еще.

Эйбра как будто прилипла к нему, обхватив его рукам и ногами в безумной скачке, стремительной и шумной. Быстрые ритмические шлепки разгоряченной плоти о плоть, сумасшедший скрип кровати, частое дыхание перекрывали ленивый плеск волн, который в эти минуты отдавался в спальне негромким шепотом.

Эли показались, будто он унесен этим вихрем звуков, ставших аккомпанементом их страсти. Он как будто провалился в нее. За мгновение до того, как кончить, он был готов поклясться, что парит в воздухе, слишком высоко и слишком далеко, уплывает в сладкую боль.

Они не двигались. За время их постельного марафона – от старта до финиша – стемнело. Впрочем, Эли не удивился бы, скажи ему кто-то, что в результате этой безумной скачки он просто ослеп.

Лучше побыть еще немного там, где он сейчас находится. Ведь как приятно ощущать под собой ее тело. Восхитительно, ни с чем не сравнимо. Хотя на лице ее читалась умиротворенность, сердце продолжало громко биться в такт его сердцу. Это неистовое биение позволило ему ощутить себя богом.

– Я не уверен, что у меня все получилось.

– Еще как! А вот я не знаю, когда мне захочется в следующий раз.

Эли смущенно моргнул.

– Неужели я сказал это вслух?

– Я отлично тебя понимаю, – рассмеялась Эйбра. – Я не была уверена ни в тебе, ни в себе. Теперь же мне кажется, будто от меня исходит свет. Странно, почему я не освещаю всю комнату, как факел.

– Мне кажется, что мы ослепли.

Почувствовав, как он пошевелился, Эйбра открыла глаза.

– Нет, я тебя вижу. Просто сейчас темно. Сегодня ночью – новолуние.

– У меня такое ощущение, будто я упал на луну.

– Путешествие на луну. – Его слова заставили ее улыбнуться, и она растрепала ему волосы. – Мне это нравится. Единственное, что мне сейчас хочется, – это немного воды. Иначе я умру от жажды. Ну и поесть тоже не мешало бы, чтобы набраться сил для возвращения на землю.

– Я принесу воды. Вода у меня есть в… – Эли перекатился через нее, потянулся за прикроватный столик, но ничего не обнаружил. Его рука коснулась лишь голого пола. В следующую секунду он скатился с кровати. – Что за черт?

– С тобой все в порядке? – Она пододвинулась к краю кровати и встревоженно посмотрела на него. – Что ты делаешь на полу?

– Не знаю.

– Где лампа? Где столик?

– Понятия не имею. Неужели мы оказались в параллельной вселенной? – Эли встал и, потирая ушибленный бок, попытался разглядеть окружающую обстановку. – Здесь что-то не так. Дверь, что ведет на террасу, должна быть там. Но ее почему-то там нет. А еще… подожди секунду.

Он осторожно прошел по темной комнате и чертыхнулся, ударившись ногой о стул. Обойдя его, Эли наконец нащупал лампу на прикроватном столике и щелкнул выключателем.

В комнате загорелся свет.

– Почему я оказалась здесь? – удивленно спросила Эйбра.

– Потому что кровать переехала сюда. Раньше она стояла вон там.

– Так это мы передвинули кровать?

– Она была вон там, – повторил Эли и подошел к ней. – Теперь она стоит здесь. – Он вернулся на прежнее место. Эйбра приподнялась и села с ним рядом. Оба с любопытством разглядывали пустое место между двумя прикроватными столиками.