Однако, увидев Алису чересчур приветливой, жизнерадостной и воздушной, Игорь слегка напрягся, почуял неладное. Неладное громоздилось у нее на безымянном пальце и сверкало на солнце: добрые три карата в форме сердца смотрели на него в упор.

– Я замуж выхожу! – выпустила заготовленную пулю Алиса.

– Ничего себе Костик раскошелился. Настоящее? – Оказалось, что Игорь успел надеть эмоциональный бронежилет.

– Какой еще Костик? – пыталась откреститься Алиса.

– А что, еще кто-то третий вместе с нами был? Браво! – Игорь похлопал в ладоши и по-доброму рассмеялся.

– В смысле? – Она побагровела и вжалась в спинку кресла.

– Алис, неужели ты думаешь, что я про Костика не знал, и как ты к нему в Ригу летала? Ты же с первого дня понимала, что я тот еще фрукт.

– Хм… – Она пыталась собрать мысли в кучу и заикаясь, допытывалась. – А почему ты тогда сразу не сказал? Ну или когда я в тебя тарелками кидалась? Был бы баш на баш. Я от Костика ушла, ты от жены, обнулились бы и жили нормально.

– Да не смеши меня, никакого «нормально» у нас не вышло бы. А получилось ровно то, что мы с тобой сделали для этих отношений, – мягко и как-то по-отечески высказался Игорь и дотронулся до ее руки, чтобы Алиса перестала нервно стучать ей по столу, а не из нежности. – Так замуж-то за кого собралась?

Алиса сидела молча, вылупившись на Игоря, как истукан. Заготовленная характеристика будущего мужа мигом вылетела из головы и обратно приземляться не собиралась. Ей пришлось выдумать какую-то несуразицу и ретироваться с поля битвы, дабы окончательно не выглядеть дурой. Скомканно распрощавшись, она трусцой бежала от стыда по подземному паркингу в сторону своей машины, которой планировала похвастаться в качестве финального аккорда.

К замужеству Алисы, о котором она раструбила на весь интернет, Игорь отнесся по-конфуциански. А именно – сел на берегу реки и тихо выжидал, когда мимо него проплывет труп его врага. Естественно, в ментальном аспекте.

Поскольку Игорь никогда ни на кого не обижался (что, конечно же, поддается сомнению), их общение с Алисой продолжалось уже не в спящем, а в кофейно-дружеском режиме. Но всякий раз, когда Игорь брал Алису за руку и натыкался на обручальное кольцо, в нем на физиологическом уровне включалась генетическая программа самца, которую подавить с каждым разом становилось все сложнее. Но несмотря на внутренние противоречия, он умело отыгрывал партию доброго друга. Алиса же каждую встречу ждала, что пройдет эта жажда – добиться, чтобы Игорю стало больно, чтобы он разозлился, рассвирепел, раскричался – проявил хоть какие-то эмоции. Не может же он быть роботом. Рано или поздно она нащупает его болевую точку, прицелится и спустит курок.

Несколько лет Алиса с Игорем продолжали дружить. Она безутешно хвасталась перед ним золотыми часами, твидовыми нарядами и прочими подарками мужа, тщетно теребила кольцо на пальце и роняла тонкие лямки шелковых платьев с плеч – никакой ответной реакции. Игорь не кололся, что продолжает любить, но по привычке скрывал от нее фотографии и имена любовниц, что менялись в его жизни с завидным постоянством. Он жил согласно своим врожденным приоритетам: практически круглосуточно занимался работой, иногда зазывая к себе блондинок с влажными глазами, чтобы кровать не остывала. Они не мешали ему трудиться, он никоим образом не усложнял жизнь им.

Игорь, конечно, был не железным. Иногда он ехидно подтрунивал над Алисой: «Ну же… Где подвох в твоем замужестве?»

Подвох действительно имелся. И серьезный. И, естественно, Игорю она о нем не рассказывала.

Как ни пыталась Алиса родить ребенка, беременности заканчивались выкидышами.

Она с раннего детства занималась спортом – от художественной гимнастики до волейбола. Не выкурила ни одной сигареты. Алкоголь практически не употребляла. На холодном не сидела. Витамины принимала, делала ежегодный чек-ап организма и активно практиковала биохакинг. Почему у абсолютно здоровой женщины была уже вторая замершая беременность подряд? Никаких хронических инфекций не наблюдалось, иммунограмма отличная, все показатели позволяли лететь в космос. А выносить ребенка – нет.

Алиса бесконечно искала причину своей неудачи. Обладательница золотой медали, красного диплома и стольких спортивных наград не могла смириться с тем, что есть вещи, которые ей не даны… Например, материнство.

Когда Алиса вернулась из больницы после второго выкидыша, муж встретил ее достаточно прохладно. Александр был вежлив, почтителен, даже украсил дом ранункулюсами к ее приезду, но Алиса прекрасно понимала, что пахнет его уходом. Сначала она думала выждать. Он же не бросит ее сразу после «чистки», не оставит один на один с драмой, а значит, у нее есть время что-то исправить, выкрутиться.

Любила ли она Александра? Вряд ли. Страшно ли ей было остаться одной? Бесспорно. В такие моменты Алиса всегда рисовала в голове шкалу приоритетов – что для нее важнее. Сохранить брак, лицо, образ идеальной семьи перед знакомыми, которые так восторгались умением Алисы добиваться всех целей? Или же быть честной и поговорить с мужем? Возможно, потерять его. Но потерять по-человечески и явно, а не продолжать семейную жизнь со скрытыми конфронтациями в атмосфере холодной войны.

Всю жизнь Алиса жила с ощущением, что она самка. Самка породистая, красивая, здоровая, умная… что она альфа. А тут котировки ее акций стремились вниз со скоростью звука и света, который включился в гостиной, где они с Александром сели за стол переговоров.

– Алис, я подонок. Правда. Я негодяй и никогда от тебя этого не скрывал. Я, честно, третий раз не смогу пройти через все это, да и… я больше не хочу тебя. Ты красивая и сексуальная до потери сознания, но во мне что-то погасло. Не знаю, может, это физиологическая хрень, что ты теряешь детей от меня, и я не могу тебе этого простить. Или мы несовместимы. Но жить вот просто так, для себя, я уже не хочу, мне сорок три, понимаешь? Мне дети нужны.

Почва уходила из-под ног Алисы, ей вдруг показалось, что пол и правда двигается. Она вцепилась в столешницу, чтобы хоть как-то удержаться в реальности и не поплыть. Внизу живота все было напряжено и кололось копьями. На нервной почве. Возможно, второй выкидыш – это просто потому что она себя накрутила? Что ждала подвоха и повторения истории? А чаще всего мы получаем то, на что изначально настроены, ведь вселенная не слышит отрицания «не» и молитву «Господи, только не выкидыш» воспринимает как «Господи, только выкидыш». Может, если бы у Алисы была третья попытка все исправить, она справилась бы на пятерку? Точнее, на девятку по шкале Апгар.

– Как так, ты меня правда больше не хочешь как женщину? – ощутила она удар ниже пояса.

– Алиса, прости меня, урода. Проси все, что ты хочешь. Я все всегда для тебя сделаю, но только давай разъедемся. Не могу тебя видеть.

– Какой же ты урод. – Алиса взяла со стола стакан и зашвырнула его в стену, он разбился о полотно Войцеха Бабски[2], что висело над камином. – Виски налей мне.