Меня обняли, потом подошла его жена, нас познакомили лично, я помог Варе раздеться, представив в свою очередь и её.

- Сумку тут брось, - показал он на кучу военных полушубков и каракулевых шапок, - никуда не денется.

Зайдя в большую комнату, у меня едва не отпала челюсть, поскольку я впервые видел столько Героев Советского Союза в одном месте. Золотые звёзды были буквально на каждом!

- Ты чего замер? – удивился он.

- Я понял почему на небе стало меньше звёзд, чем было раньше, до полётов человека в космос, - признался я ему.

- Интересно услышать твою теорию, - заинтересовался тут же Юрий Алексеевич.

- Так вы в космос летаете и себе их забираете, - возмущённо показал я рукой на груди стоящих людей вокруг стола.

Смех Гагарина заставил его друзей повернуться к нам. Он подвёл меня к ним и сначала рассказал мою шутку, потом только стал представлять стоящих. У меня чуть голова не закружилась от звучавших фамилий: Николаев, Попович, Быковский, Комаров, Беляев, Леонов. Из всех я знал лично только Титова, с которым и поздоровался, когда он подошёл ко мне сам, первый.

Свет советской космонавтики добродушно посмеялся над моей шуткой и стал здороваться с Варей, которая стоялая неживая, ни мёртвая рядом со мной, только успевая пожимать руки. Чтобы её спасти Валентина Ивановна утащила девушку на кухню, где вместе с Терешковой и жёнами других космонавтов, они стругали салатики. Никакой тебе роскоши, никакой помпезности, которую я видел у Щёлокова. Ни дворецких, ни горничных – с виду обычные советские семьи хорошего достатка, если бы не награды на лётных кителях людей. При воспоминании об этой разнице, мне стало даже немного грустно. Люди, рискующие жизнью и делающие для страны так много, живут да пусть лучше, чем остальные жители Союза, но не сравнить с элитой. В его квартире было много зарубежных вещей, подарков, но всё равно жильё было обставлено весьма обычно по сравнению с тем, что я видел раньше в других домах.

Тем временем, я больше слушал, о чём общались лётчики, когда-то отвечал, если интересовались моим мнением, а квартира всё наполнялась гостями. Сидеть было негде, поэтому все стояли, часто выходя подымить на улицу, поэтому скоро комнаты были полны шумом и гамом. Ровно в двенадцать ночи, все присутствующие дружно подняли бокалы с шампанским, которого натащили ящиками, в этом даже я успел поучаствовать, достав из своей сумки шесть бутылок, и мы выпили за Новый - 1970 год. Послышался весёлый смех, постоянно хлопали пробки, и ко мне наконец смогла пробиться Варя, поскольку большую часть застолья была с женской половиной гостей.

Она протянула мне бокал, который я символично пригубил, чокнувшись с ней.

- Этот Новый год Вань, я запомню на всю жизнь, - призналась она мне, с сияющими от восторга глазами.

Мы стали делиться впечатлениями, а по мере продолжения вечера, кругом ослаблялись пуговицы на кителях, разговоры становились более свободными, люди знакомились между собой. Поскольку присутствовали тут не только космонавты, но и артисты, журналисты, певцы.

- Варя, позвольте я украду у вас парня, - ко мне подошёл улыбающийся Гагарин, тоже с двумя расстёгнутыми верхними пуговицами на кителе.

- Вам можно всё Юрий Алексеевич, - улыбнулась она ему, забирая у меня бокал, и отпуская руку.

- В наши ряды оказывается затесался журналист «Пионерской правды», - повёл он меня в зал, - с фотоаппаратом. Так что доставай свои медали, и будем делать наконец моё обещанное тебе фото.

- Один момент, - кивнул я головой, и сбегав в коридор, подхватил изрядно облегчившуюся сумку, принёс её к нему, и высокому парню лет двадцати пяти, который пытался собрать в ряд только одних космонавтов, отсекая остальных желающих с ними сфотографироваться.

- Да погодите вы, сначала только лётчики, - нервничал он, - до всех очередь дойдёт товарищи.

Шум, с которым я поставил сумку на край стола, отодвинув тарелки, привлёк внимание стоявших.

- Иван, что это у тебя там позвякивает? – улыбнулся мне Герман Титов.

- Минуту терпения, Герман Степанович, - я расстегнул молнию и стал сначала цеплять на себя золотые медали чемпиона СССР, а затем остальные с чемпионатов Европы и наконец Олимпиады.

Когда я, едва удерживая шею под тяжестью надетого на себя разогнулся, космонавты ахнули.

- Юра! – возмутился Николаев тыкая в меня пальцем, - ты почему не сказал, что твой друг золотом не меньше нас обвешан?!

Гагарин, сам находясь в большом удивлении, подошёл ближе, рассматривая кучу медалей.

- Да я как-то сам Андриян, каюсь, не следил за его спортивной карьерой.

Корреспондент «Пионерской правды» подошёл ко мне, тупо уставившись на две золотые медали из Мексики, висевшие последними.

- Вы Олимпийский чемпион? – тупо спросил он.

- Нет, украл эти медали в автобусе, пока сюда ехал, - пошутил я, рассмешив и космонавтов, которые забыв про фотографирование, обступили меня полукругом, тоже рассматривая медали.

- Но…но…, - он протянул руку и осторожно дотронулся до одной из них, - почему о вас не писали в газетах? Я точно помню все выпуски!

- Ну вот Миша, пора тебе и устранить этот пробел, - Гагарин собрал коллег в кучу, а меня поставил посередине, - фотографируй, и пусть люди гордятся своими спортсменами, не меньше, чем космонавтами.

Корреспондент сфотографировал, потом их отдельно, затем нас только с Гагариным и остальными космонавтами, которые хотели со мной тоже сфотографироваться. Когда наша съёмка закончилась, куча других гостей потекли сюда, тоже желая получить заветный снимок, я успел Варю втиснуть рядом с Гагариным и Титовым, и стоя между двумя первыми космонавтами Земли, щуплая девушка смотрелась немного потерянно, но зато очень мило.

Когда интерес ко мне угас, я тут же снял и убрал все медали обратно в сумку и снова присоединился к Варе, находившейся в лёгком шоке. Когда стало близиться утро, а гости начали расходиться, отпросился у Гагарина и я. Он как хозяин дома вышел меня проводить.

- Юрий Алексеевич, - смущённо сказал я, после того как поблагодарил его за прошедший праздник, - у меня к вам будет личная просьба, но нужная для дела.

- Да, говори Иван, - он спокойно это воспринимал, поскольку только за этот вечер слышал десятки таких просьб.

- Говорю вам по секрету, поскольку уверен, что вы не станете об этом рассказывать.

- Иван, говори спокойно, - заверил он меня, поскольку мы были одни, а Варя уже