После сердечного прощания («Я свяжусь с тобой позже, Джек», – сказал Манчин) Хейнс укатил прочь в своем пыльном белом «фольксвагене», который выглядел слишком миниатюрным для его грузной фигуры и длинных ног.

– Что ты думаешь на самом деле, Памела? – спросил Уайлдер.

– Я уже сказала: мне это кажется интересным. Я только сейчас по-настоящему оценила идею Карла насчет трех частей.

– Что ж, хорошо, – сказал Манчин, – но имейте в виду, что Хейнсу всегда найдется замена. О нем я знаю лишь то, что несколько лет назад он опубликовал парочку невразумительных романов и что список его телесценариев будет длиной с вашу руку. Мы можем найти кого-нибудь покруче. Кстати говоря, буквально этим утром я прочел в местной газете, что к нам приехал Честер Пратт. Конечно, он сейчас может быть занят другими проектами; в ближайшее время я это выясню. Заполучив писателя такого калибра, можно быть спокойными, по крайней мере, за качество текста.

– Нет, Карл, это исключено, – сказал Уайлдер, ощущая прилив крови к лицу и боясь, что остальные это заметят. – Честер Пратт нам не нужен.

– Но почему, скажите на милость?

– Я с ним однажды встречался. Он горький пьяница.

Памела сосредоточенно разглядывала свои ногти.

– Однако он смог продержаться трезвым достаточно долго, чтобы написать шикарную книгу, – заметил Манчин.

– Ну, я бы не назвал ее шикарной, – сказал Уайлдер. – На мой взгляд, он там несколько перегибает палку.

– Так ты прочел его книгу? – удивилась Памела. – Я и не знала об этом.

На обратном пути, в машине, она спросила:

– Почему ты повел себя так нелепо, когда зашла речь о Пратте? Если Манчин сможет его привлечь, это станет большой удачей для нашего проекта.

– Просто не хочу иметь с ним дело. Должен сказать, я удивлен тем, что ты вновь готова общаться с Праттом.

– Ох, Джон, да нам и не придется с ним общаться. Он будет где-то в уединении работать над сценарием, а после того, как фильм запустят в производство, мы с ним, возможно, больше ни разу нигде не пересечемся.

Кроме того, что бы мы ни думали о его личных качествах, этот человек может сделать великолепный…

– Ладно, – сказал он, крепко сжимая руль обеими руками во избежание гневных жестов. – Ладно.

– В любом случае на это глупо даже надеяться. Не думаю, что Манчин сможет его уговорить.

Позднее тем же вечером, когда они возвращались домой после ужина в ресторане, Памела остановилась у киоска и купила пару местных газет.

– Зачем это тебе? – спросил он.

– Хочу проверить новость насчет Пратта. Интересно, что о нем пишут.

– Только не это! – сказал он, останавливаясь на тротуаре. – Я не позволю тебе заносить в дом эти мерзкие газетенки!

– Ты что, рехнулся?

Это была не первая их ссора после приезда в Лос-Анджелес, но она оказалась самой внезапной и впервые произошла на оживленной улице.

– Ну и ладно, читай их! – кричал он. – Читай! Но все равно ты не найдешь в них того, что ищешь: там не напечатают номер его телефона!

– Джон, это самое дикое, самое нелепое… Если ты сейчас же не прекратишь, клянусь, я…

– Что ты сделаешь? Бросишь меня, прихватив денежки своего папаши? Отлично! Залезай обратно в постель к Честеру Пратту! Прихвати еще и Манчина до кучи! Вы втроем сделаете классный фильм обо мне! Да, я «темный персонаж», я «обречен судьбой», у меня есть «тяга к саморазрушению», и во мне до хрена этой долбаной тяги…

Она прибавила шагу, отдаляясь от него, а троица праздношатающихся подростков в цветастых майках – два парня и девчонка – остановилась поглазеть на скандал. Ему только и оставалось, что развернуться и быстро идти в противоположном направлении, высматривая какой-нибудь бар как спасительное укрытие.

Первое попавшееся ему заведение было дешевым, шумным и многолюдным – здесь в основном тусовались молодые актеры, а место традиционного зеркала за рядами бутылок занимала доска с расписаниями репетиций. Протолкавшись к стойке, он выпил один за другим два бокала пива и покинул это место. Следующий бар был лучше, а третий оказался лучше всех – темный и мрачный, он настолько соответствовал его настроению, что Уайлдер был готов сидеть там до бесконечности, периодически подзывая официанта и слушая, как Тони Беннетт оставляет свое сердце в Сан-Франциско.

Успокаиваясь, он понемногу созревал для того, чтобы вернуться домой и попросить прощения у Памелы – если потребуется, он был готов ее разбудить, – но спешить с этим не стоило. Надо было все хорошенько обдумать.

– Сэр?

– Да, еще двойную, пожалуйста.

К тому времени, когда Уайлдер добрался до дому, он еле стоял на ногах. Посему он решил не будить ее для извинений, а просто лечь рядом и уснуть, но даже это ему не удалось. Сна не было ни в одном глазу.

Он сидел на диване в гостиной, прихлебывая пиво и дожидаясь прихода сна. И он по-прежнему был там, бодрствующий и что-то бормочущий себе под нос, когда дневной свет пробрался в комнату сквозь жалюзи.

– …Хорошая новость, – сказал по телефону Манчин несколько дней спустя. – Это еще не решено окончательно, но я думаю, что мы заполучим Пратта.

– Ох, – сказал Уайлдер.

– Его агент вчера запросил сценарий, и в ближайшее время Пратт должен его прочесть. По такому случаю у меня вопрос: если он возьмется за эту работу, вы сможете приехать сюда, чтобы с ним встретиться?

– На меня не рассчитывайте, Карл, – сказал Уайлдер, и трубка в его руке начала вибрировать. – Лично я вообще не хочу его видеть. Подождите, сейчас поговорю с Памелой.

Она сидела в кресле у дальней стены и читала британский журнал о кино, но прервала это занятие, услышав телефонный звонок. Когда Уайлдер в двух словах изложил суть дела, глаза ее расширились, а зубы прикусили нижнюю губу.

– Боже, я не знаю, – сказала она.

– Памела пока не знает, Карл, – сообщил он. – Она перезвонит вам через несколько минут, когда определится, хорошо?

Затем он повесил трубку и сказал:

– О’кей, крошка, решай сама.

– Я туда не поеду против твоего желания, – сказала она. – И ты это знаешь.

Как раз этого он не знал и был приятно удивлен, но постарался не выказывать свои чувства.

– Думаю, тебе все же стоит поехать, – сказал он. – Как-никак ты одна из продюсеров фильма.

– Так же как и ты. И если ты поедешь туда один, он, возможно, вообще не узнает о моем участии в проекте.

– Он уже это знает. Твое имя указано на обложке сценария.

– Ах да, я и забыла об этом.

Кончилось тем, что она позвонила Манчину и согласилась приехать в любой день, когда потребуется.