— Дай-ка припомню, когда ты пыталась… — задумался ректор, наступая на девушку и загоняя в угол. — Наверное, когда поступала? Ах нет, тогда ты нацепила этот жуткий парик и притащила фальшивую метрику.

— Но я…

— Или когда мы гуляли в парке под луной? — не сдавался ректор. — Тоже нет! Тогда тебя больше интересовали поцелуи, чем правда…

— Это случилось в кабинете, — подсказала Элиска.

— Точно! Ты заметила, что у вас с невестой на портрете одно лицо, — язвительно напомнил Амадор. — Очень остроумно!

— Ты не дослушал! Насмехался надо мной!.. — возмутилась Элиска.

— Зато вчера я внимательно слушал и дал тебе шанс сказать правду…

— Пф, да какой там шанс! Ты смотрел на меня, как инспектор Барыжка на допросе! — фыркнула Элиска, пытаясь выбраться из кольца ректорских рук, но тщетно. — И вопрос задал с подковыркой, как на экзамене: «Чего вы хотите, лира Кошмарек?» А я много чего хочу, все сразу и не перечислишь…

— Ты сказала, что хочешь учиться, а про замужество молчала! Значит, не любишь меня, — сделал вывод Амадор и отступил.

— Одно другому не мешает, — резонно заметила Элиска, но Амадор уже не слушал.

Он зачем-то ударил кулаком в стену, свалив рогатую вешалку, которая сперва угнездилась у него на плечах, а затем с грохотом рухнула на пол. Ректор невольно призвал стихийную магию, чего с ним не случалось со студенческой скамьи, ибо Амадор умел себя контролировать. Так он, по крайней мере, думал. А теперь дверь и оконные створки распахнулись, впуская в дом ледяной ветер.

— Просто ты меня не любишь, — упорно повторил Амадор, поджав губы. — Иначе не затеяла бы весь этот спектакль с разрывом помолвки!

— Ы-ы-ы, — выглянула из гостиной Матюша и ударила себя кулаком в грудь, намекая, что она ректора даже очень любит и готова заменить бессердечную адептку.

Ректор чувств горгульи не оценил, легким движением руки оттеснил зверя в комнату, а сам вновь приблизился к Элиске, схватив за плечи. Амадор не знал, чего хочет больше — поцеловать или придушить коварную обманщицу.

— Зачем ты соврала?

— Отец устроил брак помимо моей воли и насильно отправил в пансион, а я мечтала учиться в академии, — призналась Элиска. — А обманула, потому что сперва не хотела замуж, потом растерялась, а затем испугалась!

— Меня? Но почему? — удивился Амадор, а мебель в коридоре затряслась, грозясь разлететься на щепки.

— Боялась, что не поймешь, бросишь, выгонишь из академии. А еще хотела проверить: женишься ли ты на безродной студентке и не побоишься ли расторгнуть помолвку с богатой дочкой аптекаря, — скороговоркой выдала Элиска.

— Что ж, проверка удалась. Помолвку я расторгаю. Ты свободна!..

Ректор осекся и, чтобы не наговорить лишнего, выбежал из дома. Но далеко уйти не успел. На крыльце он столкнулся со знакомой парочкой.

— Дед? Что ты здесь делаешь?! — спросил ректор, признав в мужчине родственника.

— Могу задать тебе тот же вопрос, — в свою очередь подозрительно прищурился прокурор на пенсии, разглядывая внука и выбежавшую вслед за ним племянницу лиры Кошмарек.

К слову, девушка выглядела расстроенной, но внезапно похорошевшей и удивительно знакомой.

— Вспомнил! — вскрикнул старший Тори и повернулся к лире Лижбет: — Это же ее я видел в академии, когда пытался связаться с внуком по магическому кристаллу! Но как же так… Она его невеста и приехала знакомиться с Амадором. А получается, они уже знакомы? Ничего не понимаю…

— Я вам потом все объясню, — пообещала спутнику хозяйка дома и обратилась к ректору: — Амадор, дорогой, на чем мы прокололись?

Ректор Тори не мог не восхититься характером пожилой лиры: вот кто умеет держать удар.

— На ответном письме аптекаря значился тот же адрес, что и в студенческом формуляре адептки Комарек, — не стал скрывать Амадор. — Ну и по мелочам.

— Жаль, — в сердцах бросила тетушка, но тут же взяла себя в руки и радушно улыбнулась: — А не выпить ли нам чаю? Так сказать, в знак объединения семьи!

— И хорошо бы сверить показания, — добавил старший Тори.

— Без меня, — рассеянно произнес Амадор и вышел на дорогу в поисках таксомобиля.

— А может, свадьбу уже не нужно отменять, и мы зря стараемся? — поинтересовался дед.

— Делайте что хотите, — отмахнулся от родственника ректор и поспешно укрылся в мобиле.

Его жизнь только что разбилась на осколки. Его чувства оказались ложью. Прекрасной ложью, которую испортила ужасная правда: ректора Тори использовали, но не любили.

Глава 27. Жизнь продолжается… а также учеба и прочие неприятности

Элиска Кошмарек

И почему я промолчала? Почему не призналась ему в чувствах? Почему не удержала, не побежала, не догнала? Впрочем, спроси Амадор, готова ли я отказаться ради него от мечты, то есть от учебы в академии, не знаю, что ответила бы. Однажды я уже от всего отказалась ради близкого человека — своего отца. И что получила взамен? Чужие желания и навязанного жениха. Да и Амадор в свое время говорил, что жена должна сидеть дома и исполнять прихоти мужа. Да-да, я прекрасно помню его откровения на вступительном экзамене. Я хочу быть счастливой, но без всяких условий. А личная жизнь… Наверное, как-нибудь обойдусь без нее.

— Что, детка, страдаешь? — раздался голос тетушки Лижбет.

Кажется, кто-то позабыл, что в гостиной находятся любимая тетя и гость. Правда, старший Тори уже не сверлил меня взглядом, словно желал пробуравить дыру, и не смотрел, как на моль, нагло оккупировавшую его любимый плед. В глазах деда Амадора я увидела сочувствие. Вот что делает общение с тетушкой Лижбет. Пока я страдала, старушка в подробностях рассказала мою историю встречи с женихом, о сокрытии «улик» и нашем противостоянии, а позже — притяжении. При этом тетя снабдила рассказ выкриками «отец-тиран» и «жених-карьерист», и лер Тори-старший теперь сочувствовал «бедной Лиске», то есть мне.

— Элиска, — произнес старший Тори, после того как переждал мои всхлипы и последующее чаепитие с пончиками, — я так до конца и не понял, почему ты при поступлении не призналась во всем внуку. Ну не зверь же он, в конце концов?.. — Мужчина запнулся, поймав мой красноречивый взгляд, и зашел с другой стороны: — К чему весь этот спектакль? Поженились бы…

Тетушка громко покашляла, достала из сумочки потрепанный документ, и старший Тори тут же изменил показания:

— Учитывая обстоятельства, а именно то, что твой отец и мой сын заключили за нашими спинами сомнительный договор, ваша ссора с внуком…