Я кивнул:

— Ты знаешь, сколько времени?

Наташа неуверенно слазила за телефоном:

— Звонок через три минуты, а что?

— Ладно. Мне пора бежать. Увидимся, — я чмокнул ее в пухлую щеку и поскакал к выходу.

— Джек? Ты куда? А математика? — заорала мне вслед Адамс, но объясняться мне было некогда. Автобус ждать не будет.

Я успел ворваться в дверь в последний момент. Рухнул на одно из передних сидений. Автобус останавливался по требованию — надо было нажать на красную кнопку возле сиденья. Поэтому я хотел сидеть так, чтобы заранее увидеть здание гимназии — я запомнил его по картинке из гугль мэпс.

Тащились мы до города минут сорок. Шофер, насчет пола которого у меня возникли сильные сомнения, неторопливо объезжал (или объезжала?) все окрестные деревушки, собирая редких пассажиров. Силкеборг показался мне хмурым и неприветливым. После переезда я был здесь несколько раз — с матерью и отчимом. Совместные закупочные туры входили в сценарий пьесы "Счастливая семья", которую Себастиан заставлял меня разыгрывать. Обычно мы шлялись по бутикам на пешеходной улице или доезжали до больших торговых центров за окраиной города, так что наш район я не видел с июня.

Больше всего я ненавидел бутики. Мать могла зависнуть на час на какой-нибудь распродаже тряпок, и мне приходилось тащиться с Себастианом в "Спортсмастер", "Отец и сын", "Геймшоп" или еще какой-нибудь "мужской" магазин. Там он старался отыскать угол потише, и развлекался, внимательно следя за ничего не подозревающими покупателями. Со временем я понял, что его штырит от моего стыда и унижения плюс того небольшого риска быть спаленным, который оставался всегда — даже на вечно пустом втором этаже "Отца и сына", где пылились рубашки и брюки прошлогодней коллекции. Полапав меня в свое удовольствие, отчим обычно покупал мне что-нибудь. Не потому, что я просил. И не из благодарности. Просто он понимал, что я буду чувствовать себя продажным, и от этого его штырило еще больше.

Все его "подарки" — компьютерные игры, тряпки, фильмы и прочая херня — валялись нераспечатанными в моем шкафу. Позже я начал дарить их одноклассникам, когда меня приглашали на дни рождения. Если Сева меня не отпускал — обычно, чтобы наказать за что-то — я все равно отдавал подарок имениннику в школе. Это быстро сделало меня еще более популярным в классе, чем я уже был… Но я снова забежал вперед.

Здание гимназии узнал сразу — красный кирпич и стекло, ломанные грани, аккуратно подстриженный чистенький газон вокруг. Я вышел из автобуса и четко ощутил тяжесть шара от петанка в кармане. Одернул кенгуруху так, чтобы она закрывала выпуклость на штанах. Да, все нормально, так ничего не видно. Хотелось курить, но сигарет купить не успел, а рядом никаких магазинов не было. "Потом, — пообещал я себе. — Когда дело будет сделано".

Офисы администрации нашлись быстро — они находились рядом с главным входом.

— Здравствуйте, — я подошел к очкастой тетке за стойкой и изобразил застенчивую улыбку. — Вы не подскажете, где я могу найти Марка Кьера? Он здесь учится.

— А ты кто? — резонно поинтересовалась тетка, едва скользнув по мне взглядом и снова уткнув его в комп.

— Его брат. Сводный, — поспешил добавить я. — Мне надо кое-что ему передать. Это важно.

— Так важно, что из-за этого стоит школу прогуливать?

У, мымра! Я сделал умоляющие глаза:

— Я не прогуливаю. Я отпросился.

Тетка глянула на меня, сдвинув очки, пожевала губы и наконец соизволила взяться за мышку:

— Ладно. Сейчас посмотрим. Как ты говоришь, зовут твоего брата?

— Марк Кьер.

Я нашел скота, когда уже шла перемена. Он походил на свою фотку, только был больше — гораздо больше, чем я себе представлял. "Мля, — думал я, опираясь о стеночку в коридоре. — Во бугаина вымахал! Да в нем почти два метра росту. И в ширину тоже два факинг метра. Губка Боб на стероидах, блин". Не то, чтобы я очковать начал или что-то такое. Просто мне свою игру придется продумать. И закончить ее быстро, или Боб закончит меня.

Брат Лэрке сидел, ничего не подозревая, на подоконнике и чего-то трындел, обращаясь к симпатичной мулаточке с собранными в высокий хвост смоляными кудрями. Рядом стояли еще несколько парней и девчонок, которые на вид особой опасности не представляли. Марк в этой компашке точно был альфа-дог.

Ладно, чего тут рассусоливать. Жаль телефон накрылся, а то у меня в нем телега для случая подходящая была. Хотя я могу и без телефона. Я же эту песню наизусть знаю. Сейчас, только подкручу громкость на макс, чтобы мозги выносило.

Капюшон надел, спокойно двинулся по коридору в сторону Губки Боба. Рука в кармане сжимает носок, а в башке орет:

Короче, подваливаю такой со стороны мулатки. Подвигаю ее мягко в сторону и говорю:

— Привет, Марк.

Ну, все на меня пялятся, Губка Боб в том числе.

— Я тебя знаю? — хмурит толстый лоб.

— Нет, — говорю, — но сейчас узнаешь. Меня зовут Боль.

Вытащил носок из кармана и херак ему шариком по коленке. Мля, как он взвыл! В коридоре тут же тихо стало, только и слышно, как Боб стенает на подоконнике, сложившись вдвое. Ну я его за шкирку и на пол. Еще ногой врезал по тому же месту, чтобы подонок забыл про все, кроме боли. Он руку одну дрожащую ко мне тянет — это не угроза, нет. Он уже весь в соплях валяется. Типа пощады просит. Вот на эту руку я наступил и по кисти шариком еще раз — херак! На этот раз там хрустнуло что-то. Марк завизжал, как хряк, которого на бойне режут. Морда красная, вся в слезах.

Я присел над ним и говорю тихо:

— Не советую стучать. Мне всего четырнадцать, и я псих. Мне ничего не будет. А вот тебе… — и покачал шариком у Губки перед носом. Тьфу, он и правда размяк, как губка. Противно даже.

Ну, выпрямился я, оборачиваюсь. Блин, никогда не думал, что у людей могут быть такие большие глаза! Шарахнулись от меня, и девчонки и парни. Ботаники, мля.

— Вот, — говорю, — что бывает, когда младшую сестру мучаешь. Всем хорошего дня, — и попер к выходу.

Мне даже бежать не пришлось. В коридор народу уже много набилось — сбежались на крики. Никто ничего не петрит, что произошло. Меня спрашивают. А я такой:

— Все нормально. Два придурка подрались.

Вышел из здания и на автобус. Сел на первый попавшийся, городской. Оказалось, он в наш старый район едет. Ладно, думаю, судьба. Сижу, а у меня отходняк. Эйфория. Вштырило лучше, чем с травы. В башке трек колотится:

Короче, соскочил я неподалеку от школы. Зашел в киоск, купил сигарет, сразу две пачки. Закурил. Мля, жизнь прекрасна! Потопал на историческую родину. Присел на лавочке на школьном дворе. Судя по тишине, еще шел урок. Думал, дождусь, когда перемена начнется. Наверняка, пацаны посмолить выскочат. Тут я их и удивлю!