активные барышни, но бляха муха… В шкафу сидит Комарова. И если Нину Ивановну я не боюсь, то Александру Сергеевну немного опасаюсь. У Александры Сергеевны решение всех проблем очень простое. Радикальное. Она вообще не будет разбираться, кто виноват, а кто нет. Отравит к чертям собачьим. Или зарежет. Потом поплачет и попереживает даже. Но потом.

Я кинул быстрый взгляд в сторону шкафа. Интересно, нас видно через щель или нет?

— Максим Сергеевич, я люблю Вас…

— Ох ты ж епте…— Реакция была искренняя, от души. Явно не та, на которую рассчитывала Ниночка.

— Максим Сергеевич… — Она медленно начала наклоняться. Мне показалось, в шкафу что-то скрипнуло. Наверное, Александра Сергеевна когти точит.

— Так… Нина Ивановна! Давайте, возьмите себя в руки! Сядьте для начала на место. И Вы уж простите, но тема с убийством инженера интересует меня гораздо больше, чем Ваши надуманные чувства.

— Почему надуманные? — Филатова тут же замерла. Причем, мои слова ее явно зацепили.

— Потому что! Ну, какая, нахрен, любовь? Вы уж простите за выражение. Другого просто не имеется. Знаете меня без году неделю. Просто Вы привыкли получать все, что хочется. А я в Ваши цепкие лапки попасть не захотел. Вот и все. Только по этой причине Вы решили, будто это — настоящие чувства. Нет. Ошибаетесь.

— Максим Сергеевич, никогда, ни к кому… — Едва Филатова завела новый куплет своей песни, как я стукнул кулаком по подлокотнику, прервав ее страдательную историю.

— Говорю последний раз. Сядьте в кресло. Есть что сказать, говорите. Вот эту чушь не надо мне впаривать. Ясно?

Если честно, на самом деле разозлила меня. И дело даже не в Комаровой. Шутки шутками, но, в конце концов, Александра Сергеевна мозг имеет. Даже в случае, когда ей что-то ей померещится, она все равно будет вести себя адекватно. Меня взбесило поведение Филатовой. Опять из меня дурака тут делают. Загребли, честное слово. Да и не хочу тратить время на этот бред. Мне реально важно послушать про инженера. Даром не нужны признания и откровенные намеки на секс. А Филатова прям даже не намекает. Она, по-моему, только что планировала перейти к действиям. И главное, у нее и мысли нет, что я ее тупо не хочу.

— Хорошо… — Нина опустила голову, типа пряча слезы, а потом все же вернулась обратно, в кресло. — Просто вы спросили, почему пришла именно к вам. Вот это и есть ответ. Я люблю Вас. Доверяю Вам. И хочу рассказать правду, чтоб просить о помощи.

— Замечательно. Давайте по порядку. А то слишком много вводных. — Я немного расслабился. Не хотелось бы за шиворот выкидывать Ниночку за дверь. Пришлось бы, не прими она мои слова к сведению.

— Да… Льва Ивановича убила я.

— Нина Ивановна, Вы повторяетесь. А между тем, пока никаких объяснений не последовало. В смысле, убили? — Я снова начал ощущать растущее раздражение.

— В прямом. Воткнула нож в его сердце…

Филатова теперь смотрела куда-то в сторону. Взгляд, причем, у нее стал пустой.

Судя по всему, имелся план “”А” и план “Б”. В первом случае я должен был повестись на посягательства красотки и пасть жертвой страсти, которая непременно вскружила бы мне голову. План “А” пошел у них по женскому половому органу, и теперь вступил в действие план “Б”. Почему использую множественное число? Потому что сама бы Нина Ивановна до такого не додумалась. Нет, насчет попытки соблазнить, вполне возможно, ее идея. Но вот про убийство…Это все я прокрутил в голове, мысленно. Вслух сказал совсем другое.

— Интересно… Так… Давайте подробнее. За каким дьяволом Вы это сделали?

— Лев Иванович обратился к Игорю с просьбой. Вернее, спросил, нет ли возможности перебиться несколько дней. Мол, проблемы дома, поругался с супругой. Игорь… Мы дружим. Вы же знаете, да?

—Знаю. Продолжайте.

—Так вот… Игорь предложил Маслову дачу. Она досталась Ведерникову от каких-то дальних родственников. Если честно, не знаю подробностей. Но это и неважно. Мы не думали, что Лев Иванович пропадет совсем. Была мысль, он хочет просто ночевать там несколько дней, пока уляжется ситуация с женой. Но на следующий день он не пришел на работу. Игорь признался мне. Сказал, что Маслов взял у него ключи. Сначала не волновались. Решили, мало ли. Может, человек в депрессии. Может, выпил лишку. Но потом стало известно, что вместе с Львом Ивановичем исчезла часть чертежей, которыми занимался непосредственно он. Главная часть. Так можно сказать. Игорь начал нервничать. Сами понимаете, никому нет удовольствия оказаться замешанным в таком деле. Еще поди докажи, что ты не соучастник. На следующий день от Маслова снова не было слышно ничего. Игорь совсем впал в панику. Мы решили, надо ехать. После работы, сели на электричку и отправились туда. В дачный кооператив. Я не могла бросить друга. Понимаете?

Филатова посмотрела на меня, ожидая ответа.

— Понимаю, конечно, что ж не понять… Вы продолжайте, Нина Ивановна. Очень интересно.

— Лев Иванович был на месте. Но он вел себя очень странно. Агрессивно. Ненормально. Стал кричать. Размахивать руками. А потом вообще объявил Игоря предателем и бросился на него с кулаками. Завязалась потасовка. Я испугалась. Не знала, что делать. Игорь оттолкнул Льва Ивановича и хотел выйти. Сказал мне, что надо уезжать и сообщить Калинину правду. Мол, инженер у нас просто сошел с ума. Но когда Ведерников повернулся спиной, Маслов вдруг схватил что-то и бросился следом. Я не поняла, что конкретно. Была слишком напугана. Стояла как раз рядом с тумбочкой, на которой лежали столовые принадлежности и тот самый нож. Наверное, Маслов недавно ужинал. Посуду помыл, но в ящик еще не убрал. Вы знаете, я очень испугалась за Игоря. Очень… Схватила нож и ударила Льва Ивановича. Цели убивать его у меня не было. Действовала инстинктивно. Когда поняли, что он мертв, убрали все следы. Вернее, я убрала. Игорь впал в панику. Он очень ранимый. Потом посадили Маслова за стол. Среди чертежей почему-то была фотография Комаровой. Не знаю, как она там оказалась. Я вложила снимок в руку Льву Ивановичу. Чтоб его смерть связали с этой…

Филатова, так понимаю, хотела назвать Александру каким-то не совсем приличным словом. Но посмотрела на меня, вспомнила о своей роли страдающей овечки, и обошлась без резких высказываний.

— Думали, его смерть свяжут с Комаровой. После того, как все сделали, ушли из домика через заднюю калитку. Она ведет на