– А что, если вас узнают и убьют? – спросил Джордж. Локвуд рассеянно улыбнулся, мыслями сейчас он был далеко отсюда.

– Я помню об этом, – ответил он. – Нужно будет как следует замаскироваться.

16

Нужно признаться, что, несмотря на непреклонную уверенность в своих силах и большую плетеную корзину из подвала, набитую деталями маскарадных костюмов, придуманная Локвудом маскировка оказалась, мягко говоря, не самой лучшей. Я давно знала, что Локвуд испытывает тайную страсть к шляпам с широкими полями и попыткам говорить со странным акцентом, который не только привлекал к себе излишнее внимание, но еще и ужасно раздражал его собеседников. Самой знаменитой его попыткой применить подобную маскировку можно считать тот случай, когда он под видом трубочиста-кокни, то есть уроженца лондонского Ист-Энда, района, славящегося своим неповторимым и трудным для понимания акцентом, прорывался в особняк Берлевик Холл во время расследования громкого дела о Парящем Торсе. Тогда он нарвался на троих привратников, которые, как на грех, сами оказались кокни (настоящими), и пинками гнали Локвуда до тех пор, пока не сбросили его в пруд. А еще как-то раз Локвуд в белом женском парике и черной рясе был пойман полицией возле бань женского монастыря на Кобб-стрит.

Этот случай попал в газеты, а настоятельница монастыря и ее послушницы долго еще, наверное, озирались по сторонам, отправляясь в эту баню. Как тогда отвертелся сам Локвуд, не знаю, это было еще до того, как я поступила на работу в его агентство.

На мой взгляд, маскировка тем лучше, чем меньше она привлекает к себе внимание. Весь следующий вечер у нас с Локвудом ушел на преображение в старьевщиков, и мы до одурения вертелись с ним перед прислоненным к моему старому столу высоким, в полный рост, зеркалом, а Джордж и Холли ходили вокруг, отпуская критические замечания и заваривая нам чай. Старьевщики, как известно, это люди, ведущие крайне нездоровый образ жизни, поэтому чего мы только с Локвудом не перепробовали! Синяки, царапины, бородавки, сломанные руки и ноги, дырявую до неприличия одежду. Все это было не то, типичное не то. В конечном итоге мы остановились, собственно говоря, на том, с чего начинали – замызганные черные джинсы, мерзкого вида кофты-джерси и драные, все в подозрительных пятнах, кожаные куртки, которые Джордж прикупил за бесценок на какой-то благотворительной распродаже. Затем Холли достала свою косметичку, чтобы поработать над нашими лицами.

– Я советую слегка зачернить тебе зубы, Локвуд, – сказала она. – Слишком уж они у тебя белые, прямо светятся. А еще нарисую тенями мешки под глазами и размажу немного зубной пасты по щекам, чтобы ты имел, что называется, «бледный вид». Вот увидишь, я сделаю тебя изнуренным, больным и совершенно непривлекательным, дай мне только час времени.

Я в это время примеряла нелепый, похожий на воронье гнездо парик.

– А что насчет меня? – спросила я.

– С тобой будет намного проще, – ответила Холли. – На тебя мне и пяти минут хватит.

Обрадовала, одним словом, спасибо.

Заключительным штрихом нашего маскарада стали парики. Мой был похож на пучок грязной соломы или на вымоченную в горчице швабру, у Локвуда черный, с мерзкими, свалявшимися, торчащими во все стороны как шипы прядями.

– Ну, не знаю… – неуверенно протянул Локвуд, разглядывая себя в зеркало. – Такое впечатление, что у меня на голове какой-то взбесившийся ежик.

– Вспомни Фло Боунс, – посоветовала я. – Она выглядит точно так же, причем в самые удачные дни. Паричок – то, что надо, не сомневайся.

Наконец, Джордж притащил из подвала две драные холщовые сумки, для пущей важности полил их чаем, посыпал землей, а когда они просохли, мы уложили в каждую из них по накидке, защищающей от злых духов. Вот теперь, пожалуй, мы были готовы.

– И самое последнее, – сказала Холли. – Оружие. Вы ведь не можете пойти туда безоружными?

– По вполне понятным причинам рапиры отпадают, – ответил Локвуд.

– Отпадают, это ясно, но может, хотя бы по магниевой вспышке в трусы спрячете? На случай, если дела пойдут из рук вон плохо?

– На входе нас могут обыскать.

– Холли права, – вступил в разговор Джордж. – Вам что-то нужно иметь при себе. Нельзя туда с голыми руками соваться. Кстати, все остальные будут вооружены до зубов. Речные старьевщики придут с обрезками труб и крюками, а старьевщики-домушники и гробокопатели с ломиками, гвоздодерами и прочей дрянью.

– Как я погляжу, ты хорошо разбираешься в этих делах, – заметила я.

– Да так, общаюсь с Фло время от времени, – ответил Джордж, поправляя свои очки. – Надеюсь, это не запрещено законом?

– Да нет, что ты, конечно, не запрещено. Все в порядке, Джордж.

В итоге мы с Локвудом остановились на кинжалах и совершенно открыто прицепили их себе на пояс. Кинжал, конечно, так себе оружие, но если дело дойдет до рукопашной… Кроме того, кинжалы неплохо дополняли наш с Локвудом мрачный облик.

Сборы продолжались до самого вечера, а когда на землю опустились сумерки, из дома на Портленд-Роу вышли два грязных, заносчиво посматривающих по сторонам старьевщика и отправились на свидание с Фло Боунс.

Район Воксхолл примыкает к реке с юга как раз в том месте, где Темза поворачивает на север, к Вестминстеру и центру города. Когда-то здесь росли сады, в которых по вечерам чинно прогуливались леди под руку с джентльменами. Их призраки, кстати, до сих пор появляются среди автомобильных заводов, построенных на месте тех садов. Среди викторианских попадаются и более свежие призраки тех, кто нашел свой конец в Воксхолле относительно недавно, а в целом с наступлением темноты этот район становится пустынным и тихим. Заводы заканчивают работу, а жилых кварталов здесь почти не осталось. Когда мы с Локвудом шли через мост от Вестминстера, с реки поднялся туман, и сквозь него огни вокзала Воксхолл казались бледными и размытыми, словно сами стали привидениями.

Фло, как и договаривались, ждала нас под одной из арок путепровода.

Она сидела на своем холщовом мешке, словно сгорбившаяся горгулья, правда, в отличие от каменных горгулий, далеко распространяла свой фирменный запашок. Когда мы появились, Фло сначала вскинула руку к поясу, но потом узнала нас, успокоилась и вместо приветствия смачно сплюнула себе под ноги.

– Ага! – улыбнулся своими зачерненными зубами Локвуд. – Выходит, мы неплохо замаскировались, если даже ты не сразу нас узнала.

– Меня сбили с толку ваши волосы, – согласилась Фло. – Но я узнала вас по походке. Тебя еще по профилю, а ее по бедрам, но в основном, конечно, по походке.

– Отлично. Значит, Винкманов мы наверняка одурачим.

– Возможно. Особенно если будете дурачить их издалека. Идиотскую игру ты затеял, Локи, и это еще очень мягко сказано. Учти, я не отвечаю за то, что с вами может произойти, сам понимаешь. Даже за лакричные конфеты.

– Все верно. Мы отвечаем сами за себя, так, Люси?