– Да помню…

Обернувшись, молодой человек весело подмигнул бабке и, сделав пару шагов, скрылся в густом тумане. Под ногами зачавкала гать. Алексей покачнулся, едва удержав равновесие, постоял немного, прикидывая – куда идти. Нащупав ногою гать, сделал осторожный шаг. Потом – другой, третий… И вдруг вздрогнул – позади резко закричала выпь! Откуда она здесь, осенью? Или так и живет на болоте, никуда не улетая?

Еще шаг, еще… Осторожненько, проверить трубой трясину… Ага – вот она, гать, чуть поворачивает… Чу!!! Показалось вдруг, позади кто-то шлепает! Тоже так, осторожно… И кто там может быть? Бабка? А зачем ей?

Путник застыл, прислушиваясь… Нет. Тишина. Показалось.

Сделал еще несколько шагов вперед… и позади – тоже! Алексей настороженно прислушался… и неожиданно для себя засмеялся: господи – эхо! И, уже не оглядываясь, без остановки пошел вперед, к острову.

Пень был все там же – огромный, трухлявый, похожий на старого, выброшенного на берег, спрута. Вокруг росли тоненькие чахлые сосенки, какие-то кусты, камыши. И туман, конечно, висел желтым осязаемым маревом, почти что жижей, колыхался, неприятно холодил руки.

Алексей посмотрел вверх – первые лучики только что взошедшего солнца заиграли, заискрились двумя параллельными линиями… Провода.

Боже, а если они еще без напряжения? Ну, тогда и черт с ними, уж придется в следующий раз, сейчас же…

А ну-ка!!!

Примерившись, молодой человек резко швырнул трубу. Знал точно – попадет, куда целил, не так-то тут было и высоко…

Оп!

Вот, только что стояла полная – ну почти полная – тишина, и вдруг…

Вдруг послышался страшный грохот, треск, запахло паленым…

И – целый океан искр! Как от бенгальских огней.

– Попал! – расслабленно прошептал…

По мне, полковник хоть провалился.

Жила бы майорская Василиса.

Козьма Прутков.

Военные афоризмы

…Алексей.

И, немного постояв, двинулся в обратную сторону. Опять же – по гати. А вокруг все так же клубился туман, и где-то впереди, рядом, слышались торопливые удаляющиеся шаги – эхо.

А потом путник услышал свист. И сразу упал на гать, без рассуждений. Уж слишком хорошо был знаком ему этот звук – звук летящей стрелы, выпущенной из тугого боевого лука!

Упал, прополз чуть вперед, откатился в камыши. Застыл, затаился. Браунинг, конечно, тут вряд ли поможет – с одним-то патроном, да и не попадешь, в сущности – не боевое оружие, так, дамская игрушка.

Вдруг услышал – совсем неподалеку, в лесу – чьи-то гортанные голоса. Словно бы кто-то кому-то приказывал.

Было промозгло, но молодой человек не чувствовал холода, каждую секунду ожидая новой стрелы… Которой пока что не было, да и та, первая, судя по всему, была пущена так, наудачу. Попробуй, попади тут куда-нибудь – туман. Куда эффективней пройтись цепью, да копьями, да сабельками по камышам…

Ага! Вот у болота появились размытые туманом фигуры. Трое. Шли молча, как видно, уже успели принять решение. У края болотины разделились – двое пошли на гать, третий же принялся тщательно осматривать камышовые заросли, пусть уже пожухлые, но еще вполне густые.

Алексей затаил дыхание, ожидая, когда враг – кто бы он там ни был – подойдет поближе… Ну давай, давай же! Те, двое, уже ушли далеко, уже скрылись в тумане, так что давай, давай, не медли!

И вот, наконец…

Ударило в камыши копье!

Беглец вовремя откатился, ухватился за древко, метнулся, целя ногами в грудь! Удар – словно выпрямилась сжатая пружина, – вражина не удержался на ногах, отлетел в сторону, и Алексей, навалился на него, словно тигр, выхватил из-за вражьего пояса нож, полоснул по горлу, чувствуя, как заструилась по пальцам теплая кровь. А что было делать? Сейчас бы закричал, позвал подмогу. Болотный тать! Судя по виду – татарин. Ну ясно – тут таких шаек полно. Видать, подстерегали добычу на шляхе, а здесь, у болота прятались, да вот услыхали шаги… Кстати, а не те ли это разбойники, что заставляли шпионить за ним пастушка Сермяшку, сына ведьмы Миколаихи? Потолковать бы, да, похоже, слишком много их… Вона, захрипели у леса кони. Видать, почуяли что-то?

– Эй, Хамид, Ишкедан! Где вы?

Спросили по-тюркски. Ну точно – татары! Шайка! Теперь как бы выбраться – солнце встало уже, туман скоро растает. А обратно в трясину не сунешься – там двое. Можно, конечно, и их… но – к чему убивать без нужды? Да и некогда уже – вон, и всадники показались. В лес! Только в лес!

– Хамид! Ишкедан!

Еще четверо!

Шайтан бы вас всех побрал. Ладно…

Прихватив нож, Алексей змеей прополз в камышах и скрылся в кусточках, ожидая, когда всадники отъедут подальше – тогда можно будет проскочить к лесу, а уж там-то ищи-свищи. Лес – не степь татарская.

А всадники не торопились! Стояли, некоторые даже спешились… Вот один пошел к лесу, другой – к кустам. Это что же, они ему путь перекрывают, что ли? Нет, так не пойдет!

Сжав губы, Алексей пошарил вокруг рукою и, ухватив какой-то обломанный сук, корягу, швырнул ее в камыши.

– Хэй!!! Ха!!! – немедленно заверещал татарин, тот самый, что направился к кусточкам. – Там он, там!

Его сотоварищи – разбойничьи болотные рожи! – явно оживились, вытащили луки, сабельки…

Ну-ну, давайте, ловите.

Алексей уже давно был в лесу! Полюбовался немного на рыскающих у болотины сволочуг, сплюнул и, отыскав звериную тропу, быстро зашагал прочь. И – словно бы на прощанье – услыхал громкий звероподобный рев:

– Хами-и-и-ид!!!

Ага! Обнаружили наконец своего мертвяка! А и поделом – нечего почем зря стрелами кидаться.

Протопроедр вовсе не был гуманистом, хотя что-то подобное иногда прорывалось – как напоминание о том, что все же он человек не этого времени… Впрочем, как это – не этого? Как раз этого самого, можно сказать, собственноручно сотворенного! Или как там по-ученому? Нелинейные динамики, точка бифуркации, аттрактор? Знать бы точно, что он именно там… именно здесь… Что Константинополь не взят год назад султаном Мехмедом, что по-прежнему гордо веет над бухтой Золотой Рог красно-желтое ромейское знамя, что… Что все живы! Друзья и семья… сын, дочки, Ксанфия! Господи, Ксанфия… ведь ради них все…

Да, хорошо бы, не подвела Федотиха, отправила, куда нужно. И еще кое-что нужно – не забывать о новом султане. Селиме… О возможном новом султане. И – о новом штурме. И – о новой крови…

Не забывать! И не дать совершиться. Но это потом, после. Сейчас главное – побыстрей оказаться в Константинополе. Побыстрей! Еще знать бы – какой это Константинополь? Вдруг да ошиблась бабка, и не Константинополь это вовсе теперь, а Стамбул? Не дай, бог, конечно, но… бывает ведь всякое. Знать бы, знать бы…