Как следует вычесав волосы, я собрала часть длинных каштановых прядей у висков и перевила зелёным атласом.

Боль вонзилась в правый бок острой иглой неожиданно, так что я охнула. Села на постель как подрубленная, придавив краешек чудесного платья.

Скоро отпустило, но всё же такое напоминание игнорировать нехорошо. Я уже под заклятием и вдали от Тихого леса – сколько?

Я принялась производить в уме нехитрые подсчёты.

Один день в Волчьем Логе. Еще день пути до таверны. Два по Северному тракту. И ещё в холде… В холде оказалось намного меньше, чем я думала – просто каждый из них был удивительным, красочным, вмещал намного больше мыслей, чувств, событий, чем у меня в лесу бывало за год.

День, когда я помогала своему рыцарю избавляться от доспеха – и потом наши посиделки в темноте, втроём с Мэгги в моей комнате.

День, когда мы с Дунканом говорили на стене о Войне четырёх крыльев и ночь, когда пришла Тишина, а Малена узнала о моей тайне.

Следующие день и ночь… ночь, когда о моей тайне узнала не только она. Когда его пальцы были в моих волосах, а его губы вычерчивали самый нежный на свете маршрут по коже – и я горела, и задыхалась, и плавилась в его руках… а потом истаявшее кольцо и рухнувшее заклинание притворства поставили стену меж нами. Насколько высокую? Я пока не понимала.

Еще вчерашний день, когда Мэгги и Совёнок так неловко, но так мило и трогательно пытались нас помирить.

Итого… неужели всего-навсего восемь? А мне казалось – целая вечность. Но всё равно пора спешить. Такое чувство, будто с тех пор, как мы стали ближе, действие заклятия усиливается с каждой минутой. И всё трудней находиться врозь. И всё трудней мириться с одиночеством.

Нет, надо всё-таки поговорить. Заодно поблагодарю за ленты и извинюсь, что не могу принять такое роскошное платье.

На стук в лордовскую дверь, к которой я подходила с немалым трепетом, никто не ответил. Тишина за дверью отчётливо звучала пустотой.

Ах да. И почему я решила, что человек, на котором целый Полуночный край, будет просто сидеть и ждать, пока я наберусь духу поговорить? Наверняка у него куча дел.

Повздыхав немного, я отправилась в кухню. Хватит отсиживаться. Рано или поздно тот момент всё равно настанет.

- Так вот почему хозяин меня больше видеть не хочет?! Что, новую грелку себе в постель нашёл в походе?!

Разъярённая Берта накинулась на меня, едва я ступила за порог и закончилась немая пауза, в которую все присутствующие просто пялились на меня без слов. Я, конечно, ожидала чего-то в этом духе, но всё равно так удивилась, что не нашлась с ответом. Меня никогда не оскорбляли. Я никогда ни с кем не ссорилась. И как себя ведут в такой ситуации, понятия не имела.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍- Но какова дрянь, столько времени притворялась! А я тебя насквозь видела – неправильным ты была парнем! Ни один парень не будет стыдливо глазки отводить от такого шикарного декольте, как у меня!

- Так может, лорду как раз и надоело, что ты всем подряд его демонстрируешь? – пожала плечами я и спокойно прошла к столу. – Поищи причин в себе, прежде чем накидываться с пустыми обвинениями.

Берта несколько раз открыла и закрыла рот, будто рыба, вытащенная на берег, а потом чернее тучи уселась на своём краю стола. Вяло поковырялась в тарелке и быстро ушла.

Больше ко мне никто не лез. Поварёнок Боб получил подзатыльник от матери, как только попробовал ко мне подсесть.

А я вдруг подумала. До меня только сейчас дошло, что лица мужского пола больше не сторонятся меня и не обходят по широкой дуге. Вот Боб подсесть пытался, да и крестьянин вчера толкнул, когда я замешкалась, поднимая совиное перо… странно это. Как будто все пророчества и предостережения не касаться мужчин были нужны только для того, чтобы дождаться одного-единственного и связать меня с ним понадёжнее.

Я вздохнула. Эх… где он сейчас бродит, этот мой единственный? И как до него достучаться?

А достучаться надо. Сегодня - во что бы то ни стало, поняла я, морщась от боли под правым ребром.

- Вы не видели лорда Роверта? – обратилась я прямиком в подозрительную, неловкую тишину за столом. Четверо слуг и помощник конюха сделали вид, что меня не услышали, кухарка Рослин скупо покачала головой. Одна только младшая служанка, блондинка с двумя жидкими косичками, имя которой я не запомнила, - Ада, кажется, - шепнула:

- Он в это время дня в Зале памяти бывает.

- Никогда о таком не слышала! – удивилась я. - Проводишь?

Девушка кивнула, наскоро помыла за собой тарелку под упрекающим взглядом Рослин и вышла в коридор. Я за ней.

Мне позарез нужна хоть какая-то информация.

- Послушай, Ада…

- Ида! - Поправила меня она, стреляя смешливым взглядом.

- Люди часто намекают, что восемь лет назад в Нордвинге что-то произошло. Что-то нехорошее. Хоть ты мне расскажешь?

- Если замолвишь за меня словечко перед лордом! Надоело быть на побегушках. Пусть назначат меня на жилой этаж, на место дуры Берты.

- Я не его любовница, - вспыхнула я.

Мы шли по спутанным переходам, забираясь куда-то в самую дальнюю часть холда, где я ещё не бывала.

- Как скажешь, как скажешь! – торопливо поддакнула моя провожатая. – Просто не забудь. Когда удобный момент подвернётся.

Судя по всему, Ида мне ни на каплю не поверила. И по завистливым взглядам, которые она бросала на ленты в моих волосах, вышитые концы которых спускались на плечи, я сама дала повод для сплетен. Я уже пожалела, что взяла украшение. Надо было оставить. Зато похвалила себя, что не стала надевать платье. Страшно подумать, что было бы тогда.

Я поняла, что разуверять бесполезно, и вернулась к первоначальной задаче. Ускорила шаг, чтобы оказаться рядом с девушкой.

- Так вот, Ида… восемь лет назад. Что здесь было?

- Ну-у… у лорда вся семья умерла. Тишина её пожрала. Одна сестрёнка новорожденная на руках осталась.

У меня комок застрял в горле. Что-то подобное я и ожидала услышать, но всё равно было горько.

- Ещё говорят, там колдунья какая-то была замешана. Старая карга. Пришла из ниоткуда, всех напугала…