Обезболивающая слюна?

Невесело хмыкнув, я дала себе ещё пару минут. Пару коротких, но вечных минут, от которых могла зависеть жизнь любимого.

Любимого.

Это даже в моей голове звучит необычно, но при этом так тепло и нежно, что я готова брать новые высоты.

Нет, у меня нет времени лежать. Давай, Сава. Поднимай свою тушку и вперед.

Попытка себя подбодрить была жалкой, но действенной. Всё же удалось подняться на дрожащие ноги и пуститься бегом. Открылось второе дыхание, не иначе.

Где-то далеко впереди, сквозь густые заросли, уже виднелись огни. Я не знала, что меня там ждёт, но все же надеялась, что этот лес вывел меня туда, куда было нужно… иначе, я прибью отца.

Ещё несколько заработанных царапин и вот оно… Огромный город, который обнимал свет ночных фонарей. Я находилась на возвышенности, поэтому прекрасно видела и кирпичные ухоженные дома с черепичными крышами, и густые сады, но не это приковало мой взор, а площадь. Площадь, наполненная кагаитами и беловолосыми драконами. Или полудраконами? Не важно!

Я рванула вперёд, краем глаза заметив, как Тузя приободрился. Воздух со свистом и болью вырывался из горла. У меня из него, наверное, и кровь уже течет, поскольку чувствую во рту привкус металла, но я не останавливалась. Не бежала, а практически летела вниз, стремясь, как можно скорее добраться в город и не допустить того, что перечеркнёт всю мою жизнь.

Практически последние рывки позволили мне добраться до города, пробежать через ворота мимо ни разу не удивлённых моим появлением стражей, которых я отметила на посту лишь краем сознания. И стремглав промчаться по центральной улице, а когда, наконец, добралась до толпы, надрывным, почти дьявольским голосом потребовала народ расступиться.

И те послушно разошлись, с огромным любопытством разглядывая меня во все глаза. Пока я медленно пробиралась к центру, где Вельзевул стоял возле плахи со скованными какими-то браслетами руками, а рядом с самой плахой находился страж с мечом в руке.

Они хотели отрубить ему голову!

В душе взыграло такое негодование, что я не обратила внимание ни на стоявшего в пяти шагах от сцены действий отца, ни на самого Веля. Потому как, в данную минуту, мои глаза начала застилать пелена ярости.

Убью…

И я просто отключаюсь от мыслей.

Меня окружает гробовая тишина, хотя вид у меня располагающий к молчанию, ибо чревато. Нет, я не собираюсь причинять зло всем присутствующим, даже несмотря на то, что они пришли на это поглазеть. Меня сейчас волновали только две фигуры…

Шаг. Я поднимаю глаза, полностью переключаясь на любимого дракона. Я скорее не вижу, а слышу, как дергается кадык палача, как он поспешно убирает меч обратно в ножны.

Ещё шаг. Взгляд Веля скользит от моих исцарапанных ног до глаз, там и замирает, и я замечаю, как яростно начинает биться венка на его правом веке. Как сжимается челюсть, и он поворачивает голову куда-то в сторону.

– Вы же обещали, что с ней всё будет нормально, что ей это легко дастся! – почти прорычал мой недодемон.

Ещё шаг.

– Ну, жива же… – не слишком уверенно для сагалита произнес Аргин.

Если откровенно, я сейчас была похожа на оживший труп ведьмы. Такая же взлохмаченная, перепачканная кровью и грязью, на голове чёрте что, а в глазах жажда убийства… В глазах, которые не отрываются от того единственного, которого убивать совершенно не хотелось, но мне нужно было убедится, что всё в порядке. А чуть позади меня шагал такой же злой норг, чутко улавливающий моё настроение.

– Сава… – Вель делает шаг в мою сторону, но его будто что-то пригвождает к месту. Смею предположить, это был мой взгляд, но не факт.

Ещё шаг. Вот он. Протяни руку и дотронешься.

Ещё шаг.

– Савёныш…

Я делаю глубокий вдох, отмечая, что этот запах, запах моего мужа, сейчас особо важен для меня. Именно его присутствие заставляет верить, что я успела, что не опоздала. Они могли отрубить ему голову, могли лишить меня этого запаха, этого твердого, но нежного голоса, этого теплого и, абсолютно точно, принадлежащего мне мужчину… А затем я резко разворачиваюсь и даже не подумав формирую самое страшное заклинание в арсенале кагаитов, которое доступно моему знанию, и направляю его туда, где стоит сагалит в окружении стражи. Оно должно было расщепить всё, что встретиться на пути на мелкие песчинки, если не атомы, стереть с лица земли.

– Убью! – и швыряю огромный шар, размером с крупную лошадь, туда, где стоит существо, назвавшееся моим отцом. – Старый маразматик! Чтоб ты провалился!

Каким-то неведомым образом шар растаял в воздухе, а меня обвили крепкие руки и прижали к твёрдой груди. В ухо зашептал нежный, немного весёлый голос, от которого до меня медленно, но верно начало доходить, что кто-то, действительно, пойдёт лысым по казематам.

– Ну, всё-всё, злая страшная ведьма. Здесь я, никто не собирался меня убивать, просто твой отец решил подтолкнуть тебя к важному решению. Правда… с испытанием на вступление в семью он, конечно, перегнул.

Устремила взгляд на отца, почувствовала, как дёргается теперь уже мой глаз. Аргин совсем не был похож на перепуганную жертву, что меня сейчас категорически не устраивало…

– Отпусти, – прохрипела я кровожадно.

– Савёныш, если ты сейчас убьёшь своего отца, нас не выпустят из Аиндаера, а я знаешь, как устал? Я не готов прожить здесь до конца жизни. Я домой хочу, хочу твоё тело под собой, твои нежные губы между своими зубами, твой язычок в своём рту, твои ножки, разведенные в стороны… – а дальше на ухо шептались такие откровенности, что я обо всём на свете позабыла, густо заливаясь краской во всё лицо. – Обещаю, Сава, я тебе чуть позже обо всём расскажу, а сейчас давай отдохнём, у нас с тобой был долгий и очень напряженный день, который я провёл за разгребанием старых ошибок своих предков. И, клянусь, если бы не требование твоего отца, мы бы ещё несколько часов назад лежали в постели и предавались нежностям.

Скрип-скрип – работали шестеренки в моей голове. – Скрип-скрип…

– Так ты… пришёл сюда, чтобы всё исправить? – охрипшим голосом спрашиваю я. – Не доделать, а исправить?

Мне не нужно было отвечать, я и так всё поняла. И даже вспомнила просьбу Вельзевула «Сава, не торопись делать выводы обо мне» перед тем, как он раскрыл коробочку с кольцом.

И пока в моей голове маленькая истеричка выла не своим голосом и крутила те самые скрипучие шестерёнки, я с замиранием сердца понимала одну не самую приятную вещь: я – дура!

Мне нужно было поговорить с ним нормально сразу, чего я умудрилась не сделать. Ну что стоило повернуться к нему ещё тогда, когда он показал мне кольцо, и спросить, как так вышло, что оно оказалось у него? Нет, нужно было верить в самое худшее, разочаровываться, не получив объяснений, а потом рвать когти в неизвестность, лишь бы подальше.